Это странное волшебство - Мэри Стюарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты что-то имеешь в виду. Никогда просто так не говоришь. Что ты имеешь в виду?»
«Не знаю. Не нравится мне это дело».
«Господи, да кому нравится? А что, есть дело?»
«Не знаю. Есть ощущение… Что что-то происходит. Не могу лучше сформулировать, и вообще, может быть, не права, но думаю… Годфри тоже это чувствует. Почему они с мистером Гэйлом не любят друг друга?»
«Не замечала. Сегодня они немного странные, это да. Наверное, Годфри расстроен больше, чем показывает… в конце концов Спиро совсем недавно… а Макс Гэйл совсем не старается быть очаровательным, да?»
«У него кое-что на душе». Я имела в виду просто, что у него есть свои проблемы, об отце беспокоится, но она поняла это совсем по-другому.
«Мне тоже показалось. Ничего особенного, просто еще о чем-то думает. А ты что хотела сказать? Что-то тебя очень беспокоит, да?»
«Тебе не показалось, что он странно воспринял новости?»
«Нет. Может, знаю его лучше, чем ты. А что?»
«Будто он не удивился, что там тело».
«Наверное, думал, что там Спиро».
«Конечно. Смотри, они возвращаются». Мистер Гэйл прекратил исследования, вытащил руку, ополоснул в соленой воде, встал и вытер платком. Похоже, они так и не сказали друг другу ни слова. Теперь Годфри произнес что-то, указывая рукой на нас с Фил, потом они пошли к нам.
«Ты почувствуешь себя лучше, если выпьешь», – сказала сестра.
«Кофе. Горячего, как любовь, и сладкого, как ад».
«Возможно, Годфри на такое и способен».
Мужчины поднялись на тропинку. «Ну?» – спросили мы хором. Они переглянулись, потом заговорил Гэйл.
«Интересно, что скажет доктор. Похоже, он получил Удар по голове. Возможно, шея сломана, но вряд ли».
Я встала. «Ну если найдут лодку, что-нибудь прояснится. Хочу одеться. Мои вещи…»
«Боже, забыл. Подождите минуту, сейчас все принесу».
Макс Гэйл сказал неожиданно агрессивно: «Идите вверх по тропе, я пойду возьму ваши вещи и догоню».
Мы явно не звали его с собой, а он откровенно намеревался услышать все, что мы скажем полиции. Я подумала, что Годфри возразит. Но Филлида с удовольствием вскочила. «Да, давайте уйдем отсюда! Мистер Гэйл, вы ангел… Я тоже оставила вещи под соснами».
«Видел. Я недолго. Не ждите, догоню».
Быстро пошел. Годфри посмотрел вслед холодными глазами, заметил, что я на него смотрю, и улыбнулся: «Сюда, пожалуйста».
Тропа повернула и круто пошла вверх. Годфри шел между нами. Я думала о том, что у него есть ванна, удобные стулья, а если кофе нет, то хоть сок. Макс Гэйл принесет одежду. Наверное, скоро, не захочет ничего пропустить. Странно, что он предложил сходить.
Между деревьями внизу я вдруг увидела Макса Гэйла. Он лежал у воды, протянув туда руку. Виднелись только плечи и голова. Встал. Скрылся из виду, меня не заметил.
«Устали?» – спросил сзади Годфри.
«Ни капельки. Просто отдышалась. Но скорее бы это закончилось».
«Это точно. Уже целую неделю общаюсь с полицией. По крайней мере они знают, как ко мне идти».
Филлида потрогала его за руку. «Бедный Годфри, не переживай. По крайней мере на этот раз это не касается тебя лично, просто совпадение».
Я встретилась с ним глазами. Он произнес, не отводя взгляда: «Не верю в совпадения».
7
Или она расстроилась больше, чем хотела показывать, или прогулка на берег по жаре с купанием и подъемом в виллу Рота оказалась для Филлиды слишком большой нагрузкой. Во всяком случае мы провели остаток дня тихо, после полдника сестра прилегла на несколько часов, а к вечеру была усталой, беспокойной и более чем просто не в настроении. Ее легко удалось уговорить рано лечь спать. Мария и Миранда ушли сразу после обеда. К десяти в доме было очень тихо, даже сосны сзади на горе не шумели и, как только я закрыла окно, исчез и шум моря.
Я и сама устала, но не могла успокоиться и лечь, поэтому отправилась на чистую и пустую кухню, сварила себе еще кофе, отнесла его в salotto, закинула ноги на стул, поставила пластинку Моцарта и приготовилась к тихому вечеру. Но ничего не вышло. Спокойная красивая комната, даже музыка не могли выместить из головы мысли, пробивающиеся в сознание с самого утра. Вопреки желаниям я думала о своем утреннем открытии, явных противоречиях между мужчинами, вспоминала о долгих разговорах потом, которые породили новые свежие проблемы.
Полицейские Корфу вежливы, внимательны и добры. Они приехали очень быстро и сразу пошли с мужчинами смотреть на тело. Вскоре откуда-то приплыла лодка и увезла страшный груз. Потом появилась еще одна и отправилась в море искать то, что, возможно, видел мистер Гэйл. С террасы виллы Рота мы с Фил смотрели, как она виляет недалеко от земли, но определить, с каким успехом, было невозможно, не хватало бинокля.
Полицейские вернулись. Расспрашивали меня подробно, но отвечать было легко, потому что, конечно, никто не предполагал, что я видела Янни раньше, поэтому выясняли только, как я нашла тело.
И когда Макс Гэйл заявил полиции, что не видел Янни Зуласа с тех пор, как в субботу днем мимо проплыла его лодка, я не сказала ни слова.
Это теперь меня больше всего и мучило. Я сидела одна в salotto, снаружи все темнело, бабочки бились по стеклу. И вовсе я не хотела понимать, почему так поступаю. Я постаралась сконцентрироваться на фактах.
Они в некотором роде успокаивали. Годфри позвонил ближе к вечеру и рассказал, что было дальше. Оказалось, что лодку Янни нашли в море, на гике виднелись следы волос и крови, должно быть в налетевшем шквале эта деревянная балка неожиданно ударила его и отправила за борт. Почти пустая бутылка спиртного, закатившаяся за кучу веревок и других такелажных снастей, казалось, объясняла небрежность молодого рыбака. Доктор сделал заключение (сказал Годфри), что Янни попал в воду уже мертвым. Полиция не собиралась дальше углубляться в это дело. Следов того, что видел мистер Гэйл, не обнаружилось.
И наконец (в этой части разговора Годфри был несколько загадочен, потому что телефон у него спаренный), никак не упоминалась противозаконная деятельность покойного. Очевидно, его лодку обыскали и ничего не нашли, поэтому полицейские (которые предпочитали закрывать глаза на маленькие нарушения закона, если только им не навязывали расследования) удовлетворились предположением, что это была рутинная рыбалка, а смерть Янни случайна. Похоже, они намеревались на этом и успокоиться.
И Годфри успокоился. А я никак не могла.
Полиция выяснила, что семейные Янни последний раз видели его в воскресенье. Он провел день с семьей, ходил смотреть крестный ход и вернулся домой во второй половине дня. Был в хорошем настроении. Да, много пил. Поел, а потом ушел. Нет, не сказал куда, с какой стати? Они решили, что рыбу ловить, как обычно. Он отправился к лодке. Да, один, всегда ходил один. Тогда они видели его последний раз.
В соответствии с отчетом полиции, больше никто его и не видел. А я промолчала. Годфри беспокоился, что расследование приведет к Спиро, а я боялась, что оно захватит Джулиана Гэйла. Что Макс Гэйл замешан, сомневаться не приходилось, но я имела на этот счет собственные теории, которые не допускали интереса полиции к махинациям Янни, способного разрушить хрупкий мир сэра Джулиана. Если смерть Янни несчастный случай, а оснований в этом сомневаться нет, не имело никакого значения, наносил ли он визит в Кастелло перед тем, как отправиться в море. Так что, раз Макс Гэйл решил молчать, это не мое дело. Я могла оставаться в своем заколдованном мире и сидеть тихо. Не все ли равно, так или иначе…
Но я знала, что нет, и это заставляло меня сидеть без сна, одна пластинка сменяла другую, стрелки часов ползли к полуночи. С одной стороны, мне навязали информацию, которой я предпочла бы не обладать. С другой… Пластинка закончилась. Медленно пощелкала, как робот, упала следующая пластинка, бережно опустился звукосниматель, кларнет запел в комнате, окатил меня бриллиантовыми и золотыми брызгами музыки.
Я опять задумалась о фактах. Не буду думать о нескольких вещах одновременно, об одной за раз. Лучший способ забыть о том, что кажется, – вспомнить о том, что знаешь точно…
Годфри уверен, что Янни – контрабандист и что должен существовать где-то его «контакт», босс. Почти наверняка это – Макс Гэйл. Все увязывалось, это объясняло и таинственный визит прямо перед отплытием, и молчание Гэйла. Это также объясняло одну вещь, которая беспокоила меня с самого утра, – реакцию Гэйла на новости о смерти Янни. Он не удивился, что в скалах нашли тело, и вовсе не потому, что подумал о Спиро. Спиро ему даже в голову не пришел. Первый вопрос: «Кто это? Вы знаете?» А мы все подумали, что это – утонувший мальчик.
Если я угадала правильно, его действия совершенно разумны. Он знал, что Янни должен уехать предыдущей ночью, должно быть знал о возможном риске. Очевидно, не ожидал, что Янни встретится со смертью, но столкнувшись с утопленником, не имел сомнений в том, кто это. Его история о чем-то плавающем в море – чушь, я уверена. Он просто увидел меня, потом Годфри, сделал выводы и нашел оправдание спуститься вниз. И следующая реакция – осмотреть тело, очевидно в поисках признаков насильственной смерти. Если бы такие признаки были, он, наверное, сказал бы правду или ее часть. А так попридержал язык и, несомненно, одновременно с Годфри очень рад, что обстоятельства не пришлось выносить на белый свет.
