Вуду для «чайников» - Галина Куликова

— А ты сама что будешь делать?

— Займусь поисками прыткого Кудесникова.

— У него была фора, — напомнил Корнеев, с удовольствием облизав ложку. — Он сейчас может быть где угодно. Хоть в Тайване, хоть на Камчатке. Или взбирается на одну из гор Тибета. Или нанялся официантом на корабль, совершающий кругосветные круизы. Белая форма, золотой поднос с бокалом ромового коктейля, девушки в бикини…

— Мужчины гораздо примитивнее, чем кажется на первый взгляд, — мстительно сказала Лайма, все еще переживавшая отвратительный разрыв с Шаталовым. — Они рабы стереотипов, и когда им грозит опасность, прячутся так же удачно, как…

— Как страусы, — подсказал Медведь.

— Нет, — с чувством возразила Лайма. — Как козлы.

— У-у-у… — протянул Корнеев. — Ты преувеличиваешь.

— Спорим, что ваш детектив никуда из Москвы не уезжал, — заявила Лайма, откинувшись на спинку кресла и забросив ногу на ногу. — Его спрятала какая-нибудь баба, у которой, как он полагает, его не будут искать. Вероятно, они не наследили. Это дает ему чувство уверенности в завтрашнем дне.

— А как ты собираешься проверить всех его баб? — поинтересовался Корнеев. — Особенно ту, с которой они не наследили?

— Маленькая женская тайна, — ответила Лайма. — Думаю, я справлюсь. Тем более что босс дал нам зеленый свет. Такое случается впервые! Не только финансовая поддержка, но и полное информационное обеспечение!

Медведь немедленно собрал на лбу озабоченные складочки:

— Ты полагаешь, что Тагиров выдаст тебе список всех любовниц сыщика? Но Кудесников не социально опасный тип, на него вряд ли есть досье. У нас же не собирают досье на всех граждан. — Он на минуту замолчал и добавил:-Я так думаю…

— Ладно, так и быть, скажу. Я вот-вот получу на руки список абонентов, с которыми частный сыщик разговаривал за последние полгода со своего мобильного. Выберу повторяющиеся телефоны, выброшу из списка тех, кто проходил у него по какому-нибудь делу. Так у меня в руках останутся личные звонки.

— А как ты узнаешь, кто проходил по делу? — поинтересовался Корнеев. — Проникнешь к нему в офис и станешь копаться в бумагах? У тебя уйдет на это месяца два.

— Я же не спрашиваю, как ты собираешься искать Дину в Интернете — сличать ее снимок со всеми брюнетками, попадающимися на всех сайтах?

Они еще некоторое время препирались, а Медведь тем временем сочинял текст объявления.

— Вот, — заявил он, потрясая бумажкой, обляпанной жирными пятнами. — По-моему, звучит ужасно заманчиво. «Огромное вознаграждение получит тот, кто двадцатого августа видел женщину, соответствующую следующему описанию. Брюнетка, рост 168 см, вес 58 кг, стройная. Возраст — 25 лет. Волосы прямые, ниже плеч, глаза карие. Женщина чрезвычайно красива, особых примет нет. Была одета во все черное. Анонимность свидетеля гарантируется. Звонить по телефону». Ну как?

— Хорошо, — похвалил Корнеев. — Думаю, от свидетелей отбоя не будет. Огромное вознаграждение — это круто.

А Лайма потребовала:

— Дай-ка сюда. — Протянула руку за бумажкой и требовательно пошевелила пальцами.

—Зачем?

— Нужно кое-что подправить.

Медведь безропотно отдал свое детище, а Корнеев протянул папку, чтобы было удобнее писать. Лайма положила ее на колени и схватила карандаш. Зачеркнула слова «огромное вознаграждение» и написала сверху «Тысячу долларов».

— Курс падает, — напомнил Корнеев, вновь принимаясь за варенье.

— Хорошо-хорошо, — пробормотала она и перевела доллары в рубли.

Медведь внимательно наблюдал, сопя от напряжения. Тонко усмехнувшись, Лайма зачеркнула его наивные «25 лет» и уверенно исправила их на тридцать. «Особых примет нет» тоже было зачеркнуто. Вместо этого она указала: «Особые приметы — родинка в уголке правого глаза, на предплечье левой руки — шрам в виде полумесяца. Носит коричневые контактные линзы».

— Разве она не была одета во все черное? — обиженно спросил Медведь, когда командир принялась за следующую фразу.

— Вместо «все черное» следует написать "черное коктейльное платье, на шее кулон в виде ромба с бриллиантами, на безымянном пальце кольцо в пару кулону — тоже ромб с бриллиантами. Нет, пожалуй, бриллианты надо вычеркнуть, — передумала она.

— И что у тебя получилось?

— Подожди, я еще не разобралась с анонимностью. Ага. Итак, объявление будет таким: «Тридцать тысяч рублей наличными получит тот, кто двадцатого августа видел женщину, соответствующую следующему описанию. Брюнетка, рост 168 см, вес 58 кг, стройная. Возраст — 30 лет. Волосы прямые, ниже плеч, носит коричневые контактные линзы. Женщина чрезвычайно красива. Особые приметы: родинка в уголке правого глаза, на предплечье левой руки — шрам в виде полумесяца. Была одета в черное коктейльное платье, украшенное кулоном в виде ромба. На безымянном пальце — кольцо в пару кулону. Свидетелю гарантируются почет, уважение и участие в популярной телевизионной передаче».

— Ты это серьезно? — удивился Корнеев.

— Более чем. Кто сейчас купится на вашу анонимность? Мы ведь не свидетеля на процесс против мафии пытаемся выманить. Людям нужна слава! Хоть на пару минут. В последнее время мы все превратились в абонентов, рядовых пользователей и носителей ИНН.

— В конце концов, чем мы рискуем? — пробормотал Корнеев. — Я согласен.

— Я тоже, — поддакнул покладистый Медведь.

Они назначили время следующего совещания, и Лайма отправилась за теми самыми распечатками телефонных переговоров Кудесникова, которые пообещал передать Тагиров. Наконец-то она перестала бояться своего «шпионского» мобильного телефона. Прежде, когда на другом конце провода обретался нахрапистый Дубняк, который то и дело исчезал из поля зрения, а потом вдруг выскакивал с очередным невероятным заданием. Лайме казалось, что она носит в сумочке бомбу с часовым механизмом. Другое дело сейчас! Легко представлять себе Тагирова — такого приятного, уверенного в себе, умного и рассудительного.

Она оставила свою машину в двух кварталах от назначенного места и пешком пошла вдоль по улице, разглядывая витрины, пестревшие порой интересными, а порой совершенно дикими рекламными текстами. Например, магазин эксклюзивной итальянской обуви зазывал покупателей следующей частушкой: «Крутые тапки за смешные бабки!» Внутри магазина прохаживались высохшие от скуки продавцы-консультанты в количестве четырех человек и с тоской глядели на дверь — не хлопнет ли. В витрине булочной угнездился написанный на куске ватмана стихотворный шедевр: «Когда в желудке гулко, ешь пирожки и булки». А над киоском-коптильней висела сногсшибательная вывеска: «Тех, у кого губа не дура, здесь ждет свежайшая гриль-кура!»

В кафе, где должна была состояться конспиративная встреча, Лайма пришла на пятнадцать минут раньше оговоренного срока. Села за столик возле окна и огляделась. Ни одного человека, похожего на ее связного. Посетители с суровыми лицами вьются вокруг шведского стола, бряцая большими ложками, потом разбегаются по местам и озабоченно едят. Усталая девушка в переднике остановилась возле Лаймы и сказала:

— Вам принести меню или вы предпочитаете шведский стол?

— А кофе у вас есть?

— Есть, — кивнула девушка. — Летние предложения все здесь, на карточке.

Она глазами показала на укрепленную пластиком компьютерную страничку, стоявшую возле пепельницы. Лайма взяла ее в руки и прочитала: «Кофе по-восточному, кофе по-американски, чай пакетированный». Далее следовало загадочное обещание: «После трех часов ночи скидки на люля-кебаб». Интересно, находятся ли люди, пожирающие ночами люля-кебаб по сходной цене?

— А что такое «кофе по-американски»? — спросила Лайма.

— С молоком и сахаром.

— А-а! — протянула Лайма, подумав с неудовольствием, что проклятые американцы все прибрали к рукам — даже кофе с молоком. — Тогда мне пакетированный чай.

Девушка ушла, и тут в кафе появился шустрый старичок с папкой под мышкой. Он был одет в красивый льняной костюм и светлые ботинки. Встретившись глазами с Лаймой, модник подмигнул, и она немедленно выпрямилась в ожидании. Вот и связной! А в папке у него — распечатки. Когда старичок двинулся по проходу, она тоже ему подмигнула и показала на соседний стул. Он подошел, улыбаясь во весь рот.

— Здрасьте! — поприветствовала его Лайма. — Рада, что вы пришли. Время — деньги.

— Согласен, — кивнул тот и начал суетливо устраиваться. Потом передумал садиться, положил папку на край стола и отправился к шведскому столу за пищей.

Лайма решила, что это своего рода знак. Протянула руку и потянула папку на себя. Она показалась Лайме слишком тонкой. По ее расчетам, телефонов должно было набраться видимо-невидимо. Девушка принесла чашку и поставила на стол. Рядом положила чек на маленьком блюдечке. Пакетированный чай выкрасил кипяток в мрачный темно-желтый цвет. Пах он мокрым бельем, которое на ночь оставили в тазу. Лайма содрогнулась, оплатила счет и, взяв папку под мышку, направилась к выходу. Помахала старичку рукой и еще раз подмигнула. «Какой славный агент!» — подумала она,закрывая за собой дверь.