Том 4. М-р Маллинер и другие - Пэлем Вудхауз

— Прости, Фиппс, — сказала она, — военная необходимость.

Смидли наконец обрел дар речи.

— Ты хочешь сказать, — недоверчиво произнес он, — что Фиппс, наш Фиппс, был медвежатником?

— И очень искусным. Он настоящий мастер своего дела.

— Тогда…

— Вот именно. Потому я об этом и вспомнила. Фиппс, у нас есть для тебя работенка.

Хотя Фиппс не вполне оправился от полученного удара, он все же нашел в себе силы отозваться.

— Мадам?

— Мы хотим, чтобы ты открыл сейф миссис Корк. Тот, что в просмотровой комнате.

— Но, мадам, я удалился от дел.

— Ну что ж, вернись к ним.

Фиппсом овладела холодная решимость. Ключевые слова «сейф миссис Корк» прозвучали в его ушах строжайшим запретом на профессию. Пуганая ворона куста боится; дворецкий, которого миссис Корк дважды застигала за поисками дневника в своей спальне, не мог отважиться на то, чтобы вскрыть сейф женщины, обладающей столь сокрушительной властностью. Предложи Джеймсу Фиппсу совершить налет на форт Нокс — он, вероятно, дрогнул бы и согласился, но на сейфах миссис Корк лежало табу.

— Нет, мадам, — почтительно, но твердо ответил он.

— Да брось ты!

— Нет, мадам.

— Подумай хорошенько, Фиппс. Что скажут люди, узнав, что ты отказался поработать с сейфом, чтобы уважить старинного друга? Ты готов выступить против общественного мнения?

— Да, мадам.

— Мне, пожалуй, надо было сразу уточнить, — сказала Билл, — что твоя доля составит пять тысяч долларов.

Фиппс встрепенулся. Стальной панцирь его непреклонности дал трещину. Непроницаемый бескомпромиссный взгляд потеплел и в глазах заплясали веселые огоньки, появляющиеся в очах дворецких, когда перед ними маячит перспектива легкой добычи. Образ Аделы Корк, подкрадывающейся к нему, когда он вскроет железный ящик, стал стремительно таять. У каждого своя цена; пять тысяч долларов были как раз той суммой, в которую Фиппс готов был себя оценить.

— Это большие деньги, мадам, — раздумчиво сказал он.

— Чертовски большие, — подтвердил Смидли, радуясь случаю посодействовать благоприятному исходу переговоров.

Билл с удовольствием отметила про себя перелом в ходе мыслей дворецкого. Как и Смидли, она спешила ковать железо, пока горячо.

— Законные десять процентов, — пояснила она. — Сотрудничать будем по-честному. Благотворительность тут неуместна. Ты получишь свои пять тысяч цент в цент.

— Пять тысяч, — благоговейно пробормотал Фиппс.

— Итак, ты с нами?

— Да, мадам.

Вздох облегчения вырвался у всех присутствовавших при этой сцене, как случается в театральном зале, когда Денежный Мешок после долгих увещеваний наконец ставит свою подпись в нужном месте.

— Вот и ладушки, — заключила Билл. — Краткое содержание предыдущих серий: вчера вечером мистер Смидли нашел дневник.

— Господи!

Билл по-матерински потрепала его по плечу.

— Знаю-знаю. Знаю, каково тебе это слышать. Но так уж сложились обстоятельства. Вчера вечером мистер Смидли нашел дневник, а нынче утром миссис Корк выманила его и спрятала в сейф, в проекционной. Ты готов помочь нам извлечь его оттуда?

Мимолетное видение крадущейся к нему Аделы пронеслось перед глазами Фиппса и исчезло. Секундная слабость ушла.

— За пять тысяч долларов — да, мадам.

— Прекрасно. Тогда встречаемся здесь сегодня вечером. Точнее, завтра. Скажем, в час ночи.

— В час ночи. Очень хорошо, мадам. Это все, мадам?

— Это все.

— Спасибо, мадам.

— Тебе спасибо, Фиппс.

— Билл! — вскричал Смидли. — Ты — чудо. Ну что за умница!

— Потрясающе, — сказала Кей. — Изумительно.

— Колоссально, — добавил Джо.

— Супер-колоссально! — не унимался Смидли.

— На меня всегда можно положиться, мальчики, — признала Билл. — На старую, верную Билл.

Вошла Адела с видом глубочайшего удовлетворения женщины, только что запершей в собственный сейф дневник, оцениваемый по меньшей мере в пятьдесят тысяч долларов. Но вдруг глаза ее загорелись прежним недобрым светом.

— Вильгельмина! — прогремела она. — Ты все еще в этих жутких штанищах! Известно ли тебе, что мистер Глутц уже на подъездной аллее?

— Прости, — кротко ответила Билл. — Задумалась о своем. Побегу прямо сейчас и переоденусь во что-нибудь эдакое, что скроет мои многочисленные недостатки и подчеркнет незначительные достоинства.

— Поторопись.

— Лечу, дорогая Адела, лечу молнией!

ГЛАВА IX

Смидли Корк, первым из группы поддержки Фиппса явившийся к месту встречи, стоял у растворенной двери Садовой комнаты, глядя невидящими глазами в ночную тьму. Откуда-то из глубин дома до него донесся удар часов, и он с удивлением отметил про себя, что пробило всего только час. Неужели только час? Трудно поверить. Хотя прошло не более пяти минут с тех пор, как он осторожно сошел по лестнице в условленное место, ему казалось, что протекла вечность.

Нервное напряжение с каждым может сыграть злую шутку, а нервы Смидли были напряжены до предела. Разум подсказывал ему, что Адела, столь дорожащая часами отдохновения, вряд ли вздумает бродить по дому в такое время, и все же угроза внезапной катастрофы висела над ним, потихоньку стирая с бледного лица выражение решимости. По мере ожидания его все сильнее пробирала дрожь, и он начинал напоминать индийскую танцовщицу, разогревающуюся перед выходом на сцену.

Бесшумно открылась дверь из холла, и в комнату вошла Билл. Она, как всегда, пребывала в отличном настроении. Пусть другие со страхом ждут, что готовит им судьба, но Билл Шэннон не такова. Она с присущим ей оптимизмом предвкушала самый благоприятный исход предприятия.

— Привет, Смидли! — по обыкновению зычно бросила она, и тот от неожиданности подпрыгнул на месте.

— Ну и напугала! Что ты орешь, как оглашенная! — огрызнулся он, приземлившись и тяжело дыша. — Нормальный человек, а тем более старинная приятельница, не станет подкрадываться, как змея, и орать в самое ухо. Надо же соображать.

— Прости, дружище.

— Что толку извиняться! — проворчал Смидли. — Я из-за тебя чуть язык не откусил. А Фиппс где?

— Сейчас явится.

— Уже второй час пошел.

— Только-только.

Билл стала рядом со Смидли и тоже стала смотреть в темноту.

— А ты чем тут занимался? Любовался звездами? Отличный вид. Славные краски. Смотри, как черный бархат небес подсвечивается золотом с земной тверди. В такие ночи, как эта, когда нежное дуновение ветерка целует листву…

— Ради бога, Билл!

— Отложим до лучших времен, да? Мы не в настроении? Ну, как скажешь. А звезды и впрямь заслуживают внимания. Яркие, мерцающие и поразительно аккуратно собранные в созвездия. Одна из достопримечательностей Южной Калифорнии. Кстати, могу просветить тебя насчет звезд, Смидли. Даже незаметное нашему глазу светило вплетает свою мелодию в музыку небесных сфер. Имей это в виду. И перестань трепыхаться, как мотылек на ветру. Ты что — нервничаешь, что ли?

— Еще бы!

— Напрасно. А вот и Джо! — сказала Билл, когда дверь снова открылась. — Входи скорей и давай вместе держать Смидли за руки. У него пляска Святого Витта.

Джо сочувственно посмотрел на страдальца. Он и сам чувствовал себя не наилучшим образом. Ему казалось, что он попал в ситуацию дешевого триллера с изрядной долей насилия, и у него перехватывало дыхание. Он привык к спокойной и безопасной жизни, а человеку, привыкшему к размеренности и спокойствию, неприятно внезапно ощутить себя в шкуре возможной жертвы. Джо, как и Смидли, не оставляла мысль о том, что в любой момент их компанию может накрыть властительная хозяйка, и от этого ему делалось не по себе. Предвосхищая возможную реакцию миссис Корк, обнаружившей, что самые близкие и дорогие ей люди собираются вскрыть ее сейф, он просто отказывался домысливать ее действия. Его воображение, как сказал бы Фиппс, пасовало. Он только в самых общих чертах представлял себе стихийное бедствие, которое вызвал бы разбуженный Владычицей Вулканов Страстей. Оживляя в памяти галерею известных ему дам, которых можно было бы отнести к классу смертельно опасных, он склонялся к тому, чтобы поместить Аделу Шэннон-Корк на самый верх списка. Она обладала этим свойством в степени, недоступной никому из них.

— Где же Фиппс? — спросил он, с трудом сглотнув подступивший к горлу комок.

— Идет, — ответила Билл. — Время нуждается в герое, и герой явится на сцену.

Смидли встрепенулся, как испуганное животное.

— Герой что-то не торопится, черт бы его побрал. Уже половина второго, а от него ни слуху, ни духу. Ты все повторяешь, что он идет, а его нет как нет. Пойду погляжу в его комнате, может, он там. Скорее всего дрыхнет без задних ног. Проклятие. Надо же так нас подвести! Если Англия поставляет теперь таких дворецких, то бедная Англия.