Последняя версия - Аркадий Карасик

Если мне недоступны официальные пути-дорожки, придется использовать криминальные. В наш век у них - большая свобода действий и больший запас необходимой мне информации. Вдруг в одном из запакованных файлов компьютерной памяти, спрятанных под кодовыми "замками", отыщутся нужные мне сведения. А таких "тайников" - уверен в этом - у криминальных банд и группировок множество. Только как подобраться к ним, просмотреть хотя бы бегло, одним глазом?

Неожиданно вспомнил пожилого, культурного зека, соседа по нарам в следственном изоляторе, напарника в лесопильном цехе на зоне. Имел он на ушах десятку, но отсидел всего три года - наверняка выкупили дружаны, пустив в ход общаг. Найти бы его - считай, полдела сделано. Хитрый мужик, ухватистый, сейчас, на свободе, наверняка ходит в видных авторитетах.

Кликуху напарника я запомнил - Костяк. Высокий, неуклюжий, с умнейшими глазками, спрятанными под лохматыми бровями, высоким чистым лбом мыслителя и распирающими кожу костями, он по праву числился королем зоны.

Как же зовут его "в миру"?

7

Вместе с реформами в нашу жизнь вошли и старые, казалось бы, отжившие понятия, и понятия "новорожденные". Акции, инвестиции, доходы с капитала, курсы валют соседствуют с рэкетом, заказными убийствами, вымогательством. Особое место занимает на первый взгляд непонятное словечко "крыша".

Вряд ли на территории России, и не только одной России, отыщешь предприятие либо фирму без негласной охраны. Хочешь спокойно жить, не подвергая опасности ни капиталов, ни самой жизни - плати взносы неким криминальным бизнесменам, обеспечивающим твою безопасность. Только тогда можно уберечься от взрывов и пожаров, выстрелов из-за угла и невозвратимых потерь продукции и товаров.

Моя милиция меня бережет - отжило, ушло в прошлое вместе со всеми разновидностями социализма. Скорее, наоборот, излишнее внимание со стороны родной милиции немедленно вызывает усиленный нажим преступного мира. А вот "криминальная охрана" оправдывает себя на все сто процентов.

Я был твердо уверен - Росбетон тоже имеет "крышу". Возможно даже, не простую - многослойную. Платил покойный главный экономист энную сумму и спал спокойно... Почему тогда его убили? А разве в наше скорбное время существуют полная гарантия безопасности? Наехали конкуренты, пустив в ход свою "крышу", во время не уплатил "налога" или не согласился с повышенным процентом - вот и поплатился жизнью.

Лично меня "крыша" Росбетона интересует не сама по себе, она единственная возможность выйти на Костяка, подключить его к расследованию убийства Сурена. Через таинственный конверт. Согласен, замысел тяжеловат и далеко не прост, но попробуйте в сложившейся ситуации придумать иные "шахматные" ходы.

На первых порах предстоит отыскать путь-дорожку к росбетоновской "крыше". Не обращаться же с этим вопросом к генеральному, не под"езжать же к главному бухгалтеру...

А что - идея! Кто-кто, а главбух знает кому и за что переводит деньги, если не переводит - то передает из рук в руки. Сомнительно, чтобы этой передачей занимался сам Пантелеймонов. Не тот уровень Задача генерального директора приказать, нацелить, остальным занимаются исполнители. Тот же главбух, Соломон Моисеевич Вайнштейн, старый хитрый еврей, наряду с Вартаньяном хранитель многих экономических секретов Росбетона.

К нему-то я и решил "под"ехать".

Легче сказать, чем сделать. Ибо начальник пожарно-сторожевой службы не та фигура, которая может рассчитывать на откровение главбуха. Значит, придется привлечь на помощь главного технолога, по совместительству - мою любовницу. Она общается с руководством Росбетона на разных собраниях-совещаниях, учавствует вместе с тем же главбухом в праздничных застольях и мимолетных выпивонах. Куда мне вход строго-настрого запрещен. Как детям до шестнадцати запрещено смотреть остро-сексуальные фильмы.

Задача тоже не из легких, но все же поддается решению. Нужно только выбрать удобный момент и осторожненько внедрить в хорошенькую головку сопостельницы свою просьбу. Чтобы она, Боже избавь, не заподозрила, что её попросту используют.

Удобный момент представился через несколько дней после убийства Вартаньяна. И, главное, не пришлось привлекать Светлану и расспрашивать Соломона Моисеевича.

- Милый, мы с тобой приглашены на день рождения дяди. Обязательно отгладь свою белую в полоску рубашку, заодно - мое выходное платье.

- Впервые слышу о каком-то дяде...

- Многого ты ещё не знаешь, глупышка, - назидательно проговорила Светка, будто подсунула мне под нос сюрпризный пакет с множеством оберток. - Поживем с тобой ещё пару лет - войдешь в курс моей жизни. Дядя - солидный человек, в прошлом - секретарь горкома партии, сейчас - нечто вроде банкира...

- Почему "нечто"? - удивился я. - Банкира наполовину или на одну треть не бывает.

- "Нечто" - дядино выражение. То ли он стыдится новой своей должности, то ли, наоборот, старается выпятить ее... Очень прошу тебя, Костик, в гостях держать язык за зубами, меньше говорить, больше слушать. Авось, сойдешь за умного...

Последняя фраза здорово ущипнула мое развитое самолюбие, но ругаться со Светкой - плевать в зеркало на свое изображение. Выяснять отношения перед запланированным обращением с просьбой - глупей не придумаешь. Все равно, что сначала подпилить ножку стула, а после плюхнуться на него. Ведь я тогда даже догадаться не мог о том, что начисто отпадет необходимость в помощи со стороны Светки и главбуха.

Поэтому я пропустил мимо ушей ядовитое замечание и отправился на кухню отглаживать наряды ехидины. Так уж повелось в нашей совместной, не освященной ни ЗАГСом, ни церковью, жизни: готовить еду, убирать квартиру, стирать и гладить моя - обязанность; мурлыкать и ласкаться, часами болтать по телефону, вертеться перед зеркалом - "обязанности" подруги. Любая семья имеет свои особенности, только лишь ей присущие, у нас со Светкой - тем более.

Я покорно сносил все её фокусы, фактически превратился в домашнюю хозяйку... Ради чего? Кажется, простой вопрос, а вот сколько минуло столетий и ответ так и не найден. Ибо он, этот ответ, находится в связке с другим: что такое любовь?

Нарядившись и старательно накрасившись, будто не в гости собралась, а выступать на сцене перед многочисленными ценителями театрального искусства, подружка выпорхнула из дома. Не одна, конечно, в сопровождении верного пажа и телохранителя.

- Усек, Костик, не болтай и чаще улыбайся. Улыбка для умного человека - тот же грим, маскирующий истинные мысли... Понял?

- Давно.

Всю дорогу подружка кормила меня инструкциями, наставлениями и настырными советами. Впечатление: мы шли не на празднование дня рождения полубанкира-полуфункционера рухнувшей партии, а на подпольное сборище противников существующего режима, где я буду исполнять дурацкую роль бессловесного улыбчивого робота.

Признаться, мне было глубоко безразлично, что подумают о "муже" племянницы юбиляра его гости. Попросила Светка сопроводить её на празднование - ради Бога, попросит остаться дома и заняться приготовлением обеда - пожалуйста. Я чувствовал себя тряпичной куклой, которую наряжают, с которой играют и - главное - ласкают. Ибо отравлен страстными светкиными ласками, без которых не мыслю жизни.

- Насколько я знаю своего дядюшку, гостей соберется немного - от силы пять человек. Возможно - десять. Бабы - трясогузки, разряженные куклы, безголовые, жирные. Не вздумай пялить глаза на их, так называемые, прелести - выцарапаю. Мужики зацикленны на бизнесе... Кстати, не удивляйся, если увидишь знакомые морды...

Я заранее настроился именно на такой вариант - увидеть знакомых. И этот настрой - спасибо Светке, низкий ей поклон - позволил мне не удивляться и, следовательно, сохранить спокойствие.

Светкин дядя, как и положено бывшему партийному функционеру, проживал в самом центре города, занимая трехкомнатную квартиру на пятом этаже многоэтажной башни. Вычеканенная надпись на металлической пластине, наглухо прикрепленной к стальной двери, гласила: Второв Петр Николаевич. И все, ни указания занимаемой должности, ни упоминания званий. Правильно поступаешь, Петр Николаевич, дальновидно и умненько. Укажешь - "банкир", наедут рэкетиры, помянешь прежнюю высокую партийную должность и немалое положение - заподозрят сторонника возврата в "проклятое" прошлое. Не зря говорят: береженного и Бог бережет.

Пока я разглядывал мощную бронированную дверь и размышлял о превратности нашего бытия, Светка торопливо скармливала мне очередную инструкцию.

- Дядя не любит, когда ему возражают. Выбрасывает из себя явную глупость - соглашайся... Понял?...

Деврь, как сейчас водится, открыли не сразу - видимо, разглядывали визитеров в глазок. Когда убедились в абсолютной безопасности, открыли. На пороге плотный мужик с небольшой бородкой и спокойными, выразительными глазами. Под пиджаком угадывался округлый животик, руки заложены за спину.