Двенадцать железных цепей - Яна Лехчина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты что, – поразился он, – меня отчитываешь?
Наверное, это ей полагалось оправдываться за побег из Дикого двора, но Ольжана ничего не ответила. Только шагнула к нему и крепко обняла.
Придя в себя, Юрген тоже обхватил её руками. От него пахло землёй, полевыми цветами, дымом костра, собачьей шерстью – надеясь не разрыдаться, Ольжана привстала на цыпочки и расцеловала его в щёки. В носу всё равно защипало.
– Эй. – Юрген взял её за плечи. – Не реви.
– Не реву. – Ольжана звучно шмыгнула и вспомнила, что они не одни. Повернулась к Лале: – Простите. Это Юрген. Я рассказывала вам про него, помните? Он мой хороший друг, и я очень по нему соскучилась.
Юрген глянул через плечо.
– Здрасте. – (Лале вежливо ответил: «Добрый вечер»). – Ольжана, я закрою дверь, но сначала мы впустим Чарну.
– Чарну? – Брови полезли на лоб. – Что она тут делает?
«Да и ты что тут делаешь?»
– Долгая история. – Юрген снова метнул взгляд в Лале и сделал жест пальцами, будто защипывал воздух у своей груди: – А башильерский значок у вас – это…
– Тоже долгая история, – перебила Ольжана. – Но он не охотник на ведьм, а доверенное лицо госпожи Кажимеры и пана Авро. Зови Чарну.
Юрген приоткрыл дверь.
Голова шла кругом. Ольжана села на тюфяк, утёрла лоб. Лале стоял рядом, прямой и невозмутимый, с руками, сцепленными за спиной. Юрген сосредоточенно смотрел на улицу через щель в двери.
Ольжана мысленно прикинула цену любому вопросу, вертевшемуся у неё в голове, и наконец спросила:
– Как ты меня нашёл?
Юрген молча вытащил из кармана сердоликовую подвеску. Ольжана узнала свой подарок Бойе и хмыкнула:
– Ясно.
– Вынюхал-таки, псина, – сказал Юрген сочувственно. Зашипел: – Эй!..
Он махнул рукой. В щель шмыгнула чёрная кошка, и Юрген запечатал проход чарами: доски едва уловимо замерцали голубоватым сиянием и тут же погасли.
– Нам нужно быть тише, – предупредила Ольжана шёпотом. – Не хочу внимания от хозяев. А то выгонят ещё.
Чарна оборотиласьи впилась в Ольжану настороженным взглядом. Пришлось снова здороваться и всех друг другу представлять – лицо Чарны вытянулось, и Ольжана не понимала, что удивило её сильнее: присутствие Лале или то, что Юрген сел на край её, Ольжаны, тюфяка. Юрген держался с Ольжаной дружелюбно и просто, словно она не сбегала из Дикого двора, а на него только что не замахивался палкой злой кубретец.
– Я оставлю вас, – сказал Лале. – Вам нужно поговорить, а я не хочу мешать. – Ольжане показалось, что между строк тут было: «Ваши друзья не доверяют мне, и я не хочу их раздражать». – Посплю в кибитке.
– Ни в коем случае. – Ольжана замотала головой. – Во-первых, никто вас не гонит. Во-вторых, Юрген уже запечатал дверь. В-третьих, если начнём трещать сейчас, нас обязательно услышат, поэтому… – Она потёрла виски. – Встреча нежданная, но обсудим всё завтра. Если не случилось чего-то опасного. Или кому-то нужна помощь?
Встретилась глазами с Юргеном.
– Нет, – успокоил он. – Не случилось.
Ольжана скользнула взглядом по Лале и Чарне, потолку и сумкам, которые Юрген сбросил с себя после превращения. Снова вернулась к Лале. Лицо у того было вежливо-непроницаемым, но Ольжане захотелось извиниться перед ним за внезапную суету.
– Ладно. – Она сплела пальцы. – Тогда все живо спать.
– Хорошо, мам, – отозвался Юрген, но Ольжану не обманывала его мальчишеская улыбка. Юрген рассмотрел башильерский знак на шее у Лале, и теперь в его движениях сквозила насторожённость. – Чур я сплю в том углу.
То, что Юрген будет спать в собачьем теле, – дело решённое, но Чарне Ольжана захотела обустроить лежанку получше. Однако Чарна заявила, что тоже проведёт ночь в оборотничьей форме. Ей совсем не тяжело, мол. Не раз уже так делала.
Ольжана спорить не стала и напоследок потрепала Юргена по щеке.
– Ну что за хороший мальчик нашёлся!
Юрген со смехом перехватил её руку, бросил быстрый взгляд.
Насупился.
– У тебя не было этих шрамов, да?
– Эй. – Ольжана отдёрнула руку. – Меня хорошо зашили, скоро вообще будет ничего не различить. Я понимаю, что ты хорошо видишь в темноте, а с этой луной для тебя и тьма – не тьма, но не хвастайся так открыто.
Юрген шутку не оценил.
– Зашили?
– Ш-ш. – Ольжана прижала палец к губам. – Потом. Главное, что этой ночью нам ничего не грозит. – (Наверное). – По нашим подсчётам.
Она потёрла ладонью о ладонь.
– Утра вечера мудренее, Юрген. – Ольжана чуть толкнула его плечом. – Давай отдыхать.
Юрген всё ещё смотрел на её руки. Хорошо, что даже он сейчас вряд ли бы увидел обломанные ногти и расковырянную кожу вокруг них. Юрген обернулся к Лале и кивнул ему:
– Она вас тоже так строит, да? – Усмехнулся.
Поймав взгляд Ольжаны, сам прижал палец к губам:
– Всё-всё, молчу.
2. Чернокнижник
Лазар проснулся от требовательного стука.
Голова гудела: он заснул прямо над колдовскими книгами и записями Айше Хасамин – разбирался, как остановить мор. Но колдовские книги – совсем не то, что нужно видеть башильерам: Лазар сгрёб листы и захлопнул увесистый том, этой ночью заменявший ему подушку.
Стук в дверь продолжался.
Лазар мысленно выругался: твою же мать. Кому понадобилось биться к нему в такую рань? Что это – обыск? Его разоблачили и решили взять с поличным – чёрными книгами и схемами заклятий? Пальцы были в чернилах. Если пораскинут мозгами, поймут, что всё это – кривоватое, будто одноруким выведено, – начертил он.
Под половицами – тайник. Торопясь, Лазар запихнул туда свои расчёты, всунул книги – те лезть не хотели, но разбирать половицы ещё больше времени не было. Кое-как очистил стол, оставив только записи Айше и судебные протоколы.
– Лазар! Открывай.
Чей голос? Спросонья не понять.
Лазар заложил тайник, задвинул его сундуком. Отряхнул подрясник от пыли. Будь у него обе руки, справился бы быстрее, но сейчас он не впускал нежданных гостей подозрительно долго, да и чернильницу чуть не перевернул.
Он окинул комнату последним взглядом. Отдышался, потёр саднящую щёку – наверное, остался след; не стоило засыпать на столе.
И отпер дверь.
– Лазар! – Снаружи стоял Саак, молодой послушник. Он нетерпеливо вклинился в проход. – Ты чего, джана? До сих пор спишь?.. Там собираются жечь твою ведьму! Идём скорее.
У Лазара аж от сердца отлегло: не обыск.
Он рассеянно поскрёб шею.
– Который час?
– Почти полдень! – Саак покачал головой. – Ты опять читал до рассвета?..
Почти: он до рассвета колдовал. Как бы ужасно ни звучало, ему нравился опустевший храм – вокруг поубавилось любопытных
