Историчесие тайны Российской империи - Игорь Можейко

Вывод был такой: «Схватить самозваную внучку Петра Великого любой ценой – хитростью или силой».

Императрица была готова на все!

А сумасбродная претендентка на русский престол сидела в тот момент без денег в Пизе и вдруг получила письмо от русского графа Орлова, которому писала сама несколько месяцев назад. Он едет к ней собственной персоной!

Орлов был само обаяние. Он Елизавете понравился, она ему тоже. Елизавета вообразила, что у них начался бурный роман. Она даже подарила Орлову свой портрет.

Кстати, ни одного ее портрета, насколько мне известно, не сохранилось. А жаль…

Орлов, изображая преданность и горячие чувства, сообщил Елизавете, что поднимает флот на восстание против Екатерины, и они штурмом возьмут Петербург. Ни больше, ни меньше! Елизавета была в восторге.

Орлов предложил покататься на своем флагманском корабле и поглядеть, как послушны ему моряки и как они будут приветствовать свою будущую императрицу. Конечно же Елизавета согласилась.

А когда флагманский корабль поднял паруса, два офицера по знаку Орлова заломили ей руки за спину и без всяких церемоний потащили в каюту, где она взаперти провела несколько недель до возвращения в Россию.

Так и неизвестно, было ли это путешествие ее первым визитом в Россию или она действительно происходила из этой страны.

Когда Елизавету привезли в Петербург и посадили в Шлиссельбургскую крепость, ее допрашивал фельдмаршал Голицын. По всему судя, он проникся к ней симпатией и в своих донесениях уверял, что она не представляет никакой угрозы для императрицы.

Елизавета подробно описывала свою жизнь, скитания по приемным родителям. Из ее показаний следовало, что она все-таки была вывезена из России. Но, как утверждала Елизавета, она никогда не называла себя претенденткой на русский престол. Это делали за нее поклонники и политики.

Подходил к концу год заключения Елизаветы в Шлиссельбурге.

Здоровье ее становилось все хуже. В двадцать три года Елизавета была больна далеко зашедшим туберкулезом. Она была слаба, кашляла кровью. Голицын уверял императрицу, что она долго не проживет, и давал понять, что гуманнее было бы отпустить девушку на волю.

Но две причины помешали этому.

Первая – письмо, которое несчастная девушка написала императрице. Она просила о милости и обещала в личной беседе развеять все подозрения императрицы.

Но надо же ей было подписаться «Елизавета»! Именем, под которым ее все знали как соперницу Екатерины.

Екатерина написала Голицыну: «Соблаговолите передать небезызвестной особе, что, если ей угодно облегчить свою участь, пусть прекратит ломать комедию и выбросит спесь из головы, ибо, судя по письмам ее, подписанным именем Елизаветы, она до сих пор не образумилась».

А вторая причина, связанная с первой, была куда серьезнее.

Екатерина сама не могла отделаться от сомнений. Ведь в Германии, по ее сведениям, жила дочь Елизаветы Августа Тараканова. Как бы двойник Елизаветы.

Елизавета же никогда себя Таракановой не называла и, возможно, вообще не знала о такой фамилии. У Елизаветы Петровны было двое детей от Разумовского. Вроде бы мальчик и девочка. А был ли мальчик? А что, если была еще одна девочка? Именно та, что умирает от чахотки в Шлиссельбургской крепости?

Поэтому ни к каким просьбам узницы и Голицына императрица не прислушалась.

3 декабря, как писал Голицын, «упомянутая особа испустила дух, так ни в чем не сознавшись и никого не выдав».

Тайна так и не была разрешена.

И хоть Елизавета была объявлена повсюду самозванкой, княжной Таракановой, сомнения у императрицы оставались.

Иначе почему после смерти Елизаветы не прекратились попытки вернуть в Россию Августу Тараканову? Почему в 1785 году ее все же вывезли силой, постригли насильно в монахини и заточили в Ивановский монастырь?

Екатерина не перестала бояться. И сомнения оставались. Ведь если могли отправить в Германию Августу, почему бы отцу не сделать то же самое для младшей дочки?

Но сам Разумовский умер как раз перед началом истории с Елизаветой, в 1771 году. А его младший брат Кирилл, последний гетман Украины, был жив, но делал вид, что ничего не знает о делах старшего брата.

Вот и осталась от княжны Таракановой лишь полностью придуманная картина Флавицкого. Не было никакого наводнения, не было и крыс, которые лезли на кровать…

Все в этой картине придумано, так же как и сама жизнь Елизаветы, или Али Эметти, черкесской султанши.

МОШЕННИЧАЛ ДЕННО И НОЩНО. ВАНЬКА КАИН

Загадки, связанные с этим разбойником, многочисленны и разнообразны. Распутывать их приходится, опираясь на очень скудные источники, которые можно назвать достоверными.

Во-первых, найдены некоторые документы, рассказывающие о карьере Ивана Осипова и о его разоблачении. Но из них многого не почерпнешь. Наконец, существует целый ряд книг о нашем герое, некоторые даже претендуют на то, чтобы быть автобиографиями. Например, «Жизнь и похождения российского Картуша, именуемого Каином. Писана им самим при Балтийском порте, в 1764 году». Правда, документы говорят о том, что Каин-Осипов был неграмотным и на протоколах допросов, где следовало, ставил крест вместо подписи. Хотя за десять лет каторги можно было и научиться, ведь он был очень способным человеком.

XVIII век в России, даже больше, чем в Европе, где уже давно существовали городская полиция, сыщики и тайные агенты, был царством беззакония. Бурно развивались и росли города и городское население. А ведь в город попадали бедняки, которые оторвались от своих деревенских корней. В деревне ты на виду, к тому же надо всеми есть помещик, твой полный господин. А в городе ты пропал, растворился в массе народа. В городах, особенно таких больших, как Москва и Петербург, люди быстро и сказочно богатели, а другие, которых было куда больше, помирали от голода. А чтобы не помереть, пускались во все тяжкие. Так что неудивительно, что в Петербурге и Москве действовали большие, хорошо организованные банды, а еще более крупные банды «шалили» на Волге, главной водной дороге России.

Ваня Осипов был из крепостных. Родители привезли его в Москву и отдали в услужение купцу Филатьеву, человеку богатому, суровому, законов не почитающему. Не дай бог перечить ему – можно и жизни лишиться. На феодальном дворе Филатьевых разыгралось немало трагедий, и Ване даже пришлось увидеть, как там убили и кинули в заброшенный колодец какого-то пьяного солдата. То ли не поделил что с дворовыми Филатьева, то ли был ограблен.

Судя по всему, Ванька пробыл у купца довольно долго. Он был мальчиком на побегушках, потом стал помогать на складах и в лавках. В общем, кое-чему по торговой части научился, и в будущем ему это пригодилось. Заодно он узнал многое и о доме Филатьева, о его порядках и секретах.

Об этом, видно, шли беседы с его знакомыми. Он свел сомнительные знакомства на улицах, в трактирах и притонах. Сколько ему было лет, когда Ваня решил ограбить хозяина и бежать, неизвестно, но он явно уже был не мальчиком, а молодым человеком. Хотя, впрочем, мы с вами должны помнить, что в те времена люди намного раньше взрослели, но и меньше жили. В пятнадцать лет девушка выходила замуж, а в тридцать считалась уже старухой. Будем считать, что Ивану было тогда лет семнадцать. Дело происходило в 1735 году.

Вернее всего, не без помощи друзей, и в первую очередь своего воровского учителя Петьки Смирного по прозвищу Камчатка, Ванька утащил кассу – выручку купца – и скрылся с добычей под Каменным мостом через Москву-реку. Там кучковалась банда Камчатки. Вот, по словам книжки XVIII века, которую приписывали самому Ваньке, как приветствовали его воры: «Поживи здесь в нашем доме, в котором всего довольно: наготы и босоты понавешены мосты, а голоду и холоду анбары стоят, пыль да копоть, притом нечего лопать».

Вряд ли воры были такими уж несчастненькими, но себя не пожалеешь, кто тебя пожалеет?

Карьера молодого грабителя быстро и печально завершилась. Как можно догадаться, купец Филатьев не желал расставаться с добром. Бывшие соратники Вани, купеческие слуги, рыскали по всему городу. А сам грабитель, купив на краденые деньги шикарную, по его мнению, одежду, вышел покрасоваться на Тверскую.

Что делать – он всю жизнь зарывался! Взлетал до высот на своей смекалке и бессовестности, а потом обязательно падал в глубокую яму.

Вот и теперь его притащили к воротам дома Филатьева, и сам хозяин, не скрывая удовольствия, вышел туда его встретить, чему была дополнительная причина. Убегая, Ванька уговорил своего грамотного дружка написать на этих воротах наглые слова: «Пей воду, как гусь, жри, как свинья, а работает на тебя пусть черт, а не я».

Во дворе за высоким забором Ваньку ждало страшное наказание. Там вместо собаки к столбу был привязан цепной медведь, злой и вечно голодный. К этому же столбу приковали и беглеца. На два дня. Без еды и воды. Если медведь разорвет Ваньку – туда ему и дорога, а пожалеет – запорем плетьми!