Искатель. 2014. Выпуск №3 - Людмила Малёваная

— Пойдем. — Она повернулась и быстро зашагала в сторону городка.

— Куда?.. — Сердце бухнуло молотом, я поспешил за ней.

— За кристаллом.

Орлова запихнула в унипечку два пакета с обедами и полезла в шкаф за посудой. У нее, женщины, в комнате было, конечно, несравнимо уютнее, чем у меня, но это все равно не могло полностью уничтожить казенный дух, растворенный, казалось, даже в воздухе.

Пораженный тем, что Орлова мне рассказала, я вертел в пальцах увесистый цилиндр с плавающей внутри пирамидкой. Это было странно — держать в руках часть самого себя, раньше считавшуюся абсолютно неотъемлемой. Я стал как старинный сказочный Кощей, только у него в яйце была смерть, а у меня — жизнь. Новая технология, надо же! А ведь я мог стать идиотом! Толком не опробованный метод, малознакомая, только установленная аппаратура, фактически это был эксперимент.

Эксперимент на себе. Да-да! Чувствуя надвигавшуюся угрозу ареста и понимая, что мне не уйти, я сам вырезал Федора. Сейчас это звучало для меня дико, но тогда я был уверен в том, что поступаю правильно. Чтобы исключить любую возможность вспоминания, я перед процедурой завязал себе глаза и велел Ане Орловой, когда все закончится, вколоть мне что-нибудь для полного отруба, забрать кристалл себе и тихо уйти.

Мы проделали все это ночью, а рано утром меня нашли и, наверное, долго пытали — естественно, безуспешно. Федора, а с ним и всех знаний о синтезатах, АСе и прочем больше не было, так что сколько бы они ни насиловали мой п-ключ, он не мог переключить меня на несуществующую субличность. Я ведь даже о факте ее уничтожения не знал, потому что решение «лечь под нож» принимал Федор. Промучившись со мной те самые десять дней (это когда все мои субы пребывали неизвестно где), эсбэшники, видимо, хорошенько промыли мне мозги (потому что я об этом ничего не помню), сменили скумар, а потом дали новые документы и отпустили, чтобы я по девяносто часов в неделю продолжал приносить обществу пользу.

— Почему ты мне сразу не сказала, что кристалл у тебя?

— Может, надо было его еще и с собой принести? — Поставив на стол две пластиковые миски, Орлова посмотрела на меня с удивлением.

— Не доверяла, значит! — я хотел произнести это безразличным тоном, но не вышло.

— Ну а ты как думал? — Она загремела чем-то в ящике стола, наверное, разыскивая вилки. — Конечно, не доверяла! Оболочка Федора, а кто внутри? Почему пришел? Действительно у тебя адское эхо, или ты симулируешь начало синтеза, чтобы меня спровоцировать? — Достав приборы, она положила их в миски и села на стул возле унипечки. — Не обижайся, но последние события всем нам показали, что СБ оказалась ближе, чем мы считали. Поэтому даже тебе — доверяй, но проверяй… Ты… Федор сказал сохранить Кристалл, но вести себя так, как будто мы незнакомы. И никому ничего не рассказывать, с Кораблевым в контакт не вступать.

— Так зачем же ты вступила?

— Черт, фрики тебя разукрась, Кораблев! — Орлова резко вскочила. — Да как же все это невыносимо!

— Что именно? — Я не понял, в чем дело, но почувствовал себя виноватым.

— Да то, что ты — это не ты!!! — Она сжала кулаки и вскинула руки, словно собиралась меня ударить, но замерла. Губы ее сжались в тонкую линию.

— Ну, извини. — Я перевел взгляд на унипечку — она уже выключилась, на экране, светилось «Готово!».

— Свят класт, как же я устала!

Орлова снова села и бессильно уронила руки.

— Аня тогда спросила, — монотонно забубнила она, — зачем Ш1 оставляет ей кристалл, если она никогда не должна вступать с Кораблевым в контакт. «Мне что, хранить его вечно?» — «Верю, что нет, — ответил Федор. — Отдашь, когда придет время!» — «Что ты имеешь в виду?» — «Увидишь!» Я сказала, что ничего не понимаю, и заплакала, тогда он поцеловал меня, улыбнулся и пояснил: «Это будет время синтеза. И Кораблев тоже соединится».

Орлова опустила голову.

— Аня теперь здесь, — она приложила руки к груди. — У меня случился синтез, у тебя — тоже… «Время синтеза»! Когда я увидела, что у тебя адское эхо, то с трудом заставила себя промолчать до твоего второго визита — хотела дождаться завершения соединения. И когда Ты снова пришел, подумала, что время настало.

— Давай поедим, — предложил я, решив больше не мучить ее расспросами.

«Скоро все и так прояснится», — подумал я, пряча цилиндр с кристаллом в карман.

— Пора!

Дверца офисного шкафчика отъехала в сторону, и яркий свет ударил мне по глазам.

Я вылез, с трудом распрямляя согнутую в три погибели спину и затекшие конечности, и увидел, что дежурный неподвижно сидит за столом, уронив голову на сложенные руки. Наконец-то! — подумал я с удовольствием, потому что до этого слушал, казалось, целую вечность, как он лип к Орловой, а она смеялась в ответ, разливала чай и позволяла ему распускать руки (ибо периодически воцарялась тишина, нарушаемая только шорохами), и, скажу честно, меня это бесило гораздо сильнее, чем темнота и физические неудобства.

— Послушай, Орлова…

— М-м? — отозвалась она, включая и настраивая аппаратуру.

— А мы с тобой долго… ну, это…

— Это? — рассмеялась она, бросив на меня озорной взгляд. — Месяца два. И еще пару недель до ЭТОГО просто встречались. А что?

— Да так…

Не удержавшись, я посмотрел на дежурного и быстро отвел взгляд, но Орлова заметила.

— Ревнуешь, что ли? — спросила она и, не дожидаясь ответа, скомандовала: — Ложись!

Я опустился на узкую лежанку в нише, окруженной приборами.

— Ничего я не ревную…

Орлова наклонилась и поцеловала меня в губы. Я хотел еще и потянулся к ней, но она уже держала в руках шлем, от которого, как щупальца от медузы, тянулись провода.

Прохладные зажимы плотно охватили череп, по телу прошла дрожь.

Орлова вставила цилиндр в приемник, и меня вдруг охватило беспокойство. Казалось, я забыл учесть какой-то фактор, не выяснил что-то важное, но я никак не мог понять, что именно.

Раздался тихий чмок, и кристалл вместе с окружавшей его жидкостью исчез в недрах машины.

— До встречи, Федя! — ласково сказала Орлова и коснулась сенсора активации программы восстановления.

В этот момент вызывавшая беспокойство мысль попала наконец в фокус!

Она была о том, что никто еще не пробовал восстанавливать вырезанного суба, когда остальные уже слились в единую личность. Мое синтезированное состояние — вот тот неучтенный фактор, который сделает всю процедуру непредсказуемой!

Я хотел крикнуть «Стой!», но рот не открылся. Тело мне больше не повиновалось. Глаза перестали видеть, словно ослепленные ярким белым светом, и я их закрыл. Еще секунду невысказанный вопрос вертелся в сознании, а потом оно померкло и наступила темнота.