Шарик с воздухом - Даниил Сергеевич Гарбушев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тьфу, ну ты ещё пожалеешь», – взбунтовал тот, еле встав на свои обе, после чего Юра всё так же спокойно и невозмутимо подошёл к сугробу, и нашел закидывать отца снегом, ударяя об снежную поверхность носом своего зимнего ботинка. «Тьфу, да пошли вы», – сказал отец, отмахиваясь от снега, и пошёл куда глаза глядят, пару раз оглянувшись.
Когда Динин отец наконец оказался в недосягаемой видимости, Юра подошёл к Дине, что тут же упала в его объятья, полностью обессилив. Он подтащил её к скамейке, крепко держа в своих объятьях. Её всю трясло, трясло так, как будто что-то из нутрии, из самого сердца, из самой души, производило эти колебания. «Ну ладно, успокойся, всё прошло», – нежно утешал он её, гладя по голове, по её шелковистым волосам, стараясь успокоиться и сам.
Со временем дрожь унималась, сменяясь на равномерный такт сердца. Юра чувствовал как то резко, то спокойно вздымалась Динина грудь, слыша её дыхание, что то и дело запиналось, немного замешкавшись, то опять становилось плавным. «Скажи, почему люди такие суки?», – спросила Дина, излив по горячей слезе из обоих глаз. Но Юра ничего не ответил, а лишь прижал её к себе посильнее.
Глава 11. «Суд присяжных»
Юра встал за кафедру и сказал: «Через три дня суд надо мной. Я тоже оказался в подобной ситуации, что и мой отец. Я согласен, он совершил нарушение, и это факт, не подлежащий опровержению. Да, его нельзя оправдать полностью, сказав, что он совершил это непреднамеренно, случайно, нечаянно. Так можно оправдать любого, кто бы сделал подобное специально. Вопрос здесь в другом, извините за выражение, всё это чёртовая случайность, что так и косит наш мир на все четыре стороны, ломая не только жизни, но и судьбы. Судьбы тех, кто теперь считают, что лучше им было умереть, чем жить последствиями. Цель моего монолога в одном, я прошу вас, задумайтесь, насколько, всего лишь случайность, стала нашим всем, нашей судьбой, нашим мерилом жизни».
«Суд переносится на неделю», – произнёс тогда судья, ударив своим молоточком по подставке, чей звон до сих пор многократным эхом пронизывал Юрин слух.
Теперь он ехал на свой суд. За рулём была мама, отец сидел на переднем пассажирском сиденье. Тишину прерывала негромкая и ненавязчивая мелодия, играющая по радио. Как всё же быстро пролетели эти три дня. Они по сущности тянулись, пока был день, и обрывались будто бы в пропасть, когда заканчивались один за другим. Время, казалось остановилось, минуты превратились в часы, часы в года, а именно дни в секунды. И когда наступал вечер нагоняя небесную тьму, время не ускорялось, а проваливалось в бездну, таяло, плавилось, и неудержимо исчезало раз и навсегда, рождая новый день, рождая новее время и новый жизненный цикл.
При входе в суд Юра заметил немало людей. «Наверное, с другого заседания», – подумал он, и продолжал бы так думать, пока не встретил Артёма.
– А ты чего здесь, – спросил его Юра.
– А ты сам подумай чего.
– Неужели тот из Порше выжил.
– Нет, он не выжил, выжил ты, и мы здесь из-за тебя, – сказал он, указав на стоящих рядом, в чьих лицах Юра тут же узнал свидетелей ДТП, которым являлся и сам.
– Неужели вы пришли рассказать о том, как я спас того мальчика.
– Да, ведь по-другому быть не должно.
– Спасибо, – сказал Юра, чуть не расплакавшись, крепко обняв его.
Суд начался как обычно. Все заняли свои места. Всё тот же судья что вел и дело Юринова отца, зашёл в зал суда. Немного пригладив оставшиеся волосы на своей лысой голове, судья протараторил всё необходимое для открытия заседания, и дал слово прокурору. Дальше всё было совершенно обыденно. Куча сложной, иногда непонятной говорни, расспросов, и ответов.
– Может ли обвиняемый, подтвердить свою нейтральность к насилию, каким-либо неопровержимым фактом из своей жизни? – спросил судья адвоката.
– Конечно, и этот факт даже не косвенно, а напрямую заявляет о том, что защищаемый мною гражданин Белов, ценит чужую жизнь и здоровье.
– Хорошо, ваше слово.
– Уважаемый суд, защищаемый мною, обвиняемый судом, гражданин Белов Юрий Сергеевич, является не простым человеком, а настоящим героем. Я хочу обратить ваше внимание на дело, о котором узнал только с утра. Оно находится в первом томе, – сообщил адвокат, после чего судья и прокурор открыли нужную страницу, – семнадцатого декабря прошлого года, мой защищаемый стал свидетелем душераздирающего зрелища, ужасного дорожно-транспортного происшествия. И на что он пошёл тогда в тот момент, чем рисковал, и что из этого вышло? Прошу дать слово другим свидетелям того ДТП, что тоже присутствуют здесь сегодня в зале суда.
– Хорошо, слово свидетелям со стороны защиты, – скомандовал судья.
Высказывались пять человек. Их слова, искренние эмоции, и жесты, так и звучали как громкая органная симфония, переплетаемая с барабанной дробью и неутихающим гулом морской волны. Выражение лица Судьи менялось время от времени, иногда казалось, что он объективно заинтересован, но спустя лишь миг становилось ясно, что это всего лишь его работа, не имеющая места бездумным эмоциям, а основывающаяся только на фактах. Последним высказывался Артём.
– Уважаемый суд, я знаю Юрия уже давно, он мой одноклассник, мы выросли в одном кругу, и за столько лет общения с человеком, кому как не мне знать, каков он из себя. Кто говорил передо мной, уже наверно по сто раз пересказали то, что там случилось, поэтому я не буду говорить об этом. Скажу я своё. Одно скажу – не ожидал от него. Не то чтобы не был в нём уверен, что он способен на такое, просто никогда не задумывался об этом. И тут он сделал то, что ожидало от него жизнь, что приказывала ему судьба, та самая случайность, полностью выдав, какой он человек на самом деле. И неважно, каков будет исход сегодняшней встречи, ясно одно, он искупил все обвинения, летящие в его сторону, даже с преизбытком. Он хороший человек, не ошибитесь, не убейте в нём того, в каких
