Че Гевара - Жан Кормье

Он пересекает Боливию, снова Перу, затем Эквадор, где садится на судно в порту Гуайакил до Манагуа — в Никарагуа через Панаму. Он путешествует автостопом. Уже не с Карлосом Феррером, который остался в Гуай-акиле, а с другим аргентинцем, Эдуардо Гарсией, диковатой личностью, прозванным Эль Гуало. В лохмотьях, ноги в крови, Эрнесто Гевара приближается к своей судьбе.

Сан-Хосе (Коста-Рика) — место скопления латиноамериканских беженцев в течение первого года правления Хосе Фигуереса. Здесь в кафетерии Сона Палас Эрнесто встречает кубинских беженцев. Там же ему случается беседовать с доктором Ромуло Бетанкуром и Хуаном Бошем, будущими президентами Венесуэлы и Доминиканской Республики, и он обнаруживает в себе талант к политической работе. В начале декабря он сводит знакомство с двумя участниками нападения на Монкаду — Каликсто Гарсией, который станет командующим повстанческой армии, и Северино Росселем, тоже будущим персонажем революции. Они вынуждены были бежать, потерпев поражение в атаке, когда схватили их вожака Фиделя Кастро.

Задетый до глубины души рассказом этих людей о Кастро, он пишет своей тете Беатрис: «Тетя, тетя, тетя, во время моего путешествия по владениям Соединенного дохода (так он характеризует североамериканскую систему. — Прим. авт.), я смог убедиться, сколь страшна их власть. Я поклялся не останавливаться, пока не увижу уничтоженными этих капиталистических осьминогов. Отправляюсь в Гватемалу, где буду учиться на настоящего революционера». Мимоходом он замечает: «В придачу к случайной медицинской практике я пишу статьи для журналов, что приносит мне немного денег. Читаю лекции о доколумбовских цивилизациях…» Заканчивает с пафосом: «Крепко тебя обнимаю, целую, люблю. Твой племянник, с железным здоровьем, пустым животом и светлой верой в социалистическое будущее».

В декабре 1953 года он уже в Гватемале, откуда пишет своей матери:

«Дорогая старушка!

Наконец здесь, я чувствую, что-то готовится… но все по порядку. Покинув Сан-Хосе, мы с Гарсиа ехали автостопом, пока позволяла дорога. Затем пешком одолели пятьдесят километров, отделявших нас от никарагуанской границы. Покалечил пятку. Грузовик, на котором мы ехали, опрокинулся в реку, и я поранил ногу. Познакомился с братьями Беберагги-Альенде, о которых папа должен был слышать, так как среди антиперонистов они считаются самыми решительными. В их компании продолжили путешествие — у них появилась прекрасная идея взять нас с собой. Должен сказать, что мы приняли их за гринго — с большим плакатом Бостонского университета. Так дотащились до Манагуа, где в аргентинском консульстве меня ждала вредная телеграмма старика, который решил с чего-то проявить совершенно лишнюю заботу (он ему предлагал деньги. — Прим. авт.). Ему нужно понять, пусть я буду сдыхать с голоду, но не попрошу у вас ни песо. Пропивайте за мое здоровье монеты, которые вы мне предлагаете в ваших телеграммах, это будет полезнее…»

В другом стиле, нежели приключения на Подеросе II, но поездка на автомобиле братьев Беберагги оказывается тоже впечатляющей. Когда Эрнесто и корпулентный Гуало Гарсия влезают в огромную американскую машину, она уже наполнена всякой всячиной: фонари, шины, еда всех видов и три кота. Для того чтобы существовать, пришлось постепенно продать все, кроме котов… которых никто не хотел покупать!

В Сиудад-Гватемале у Эрнесто срывается шанс занять место санитара в местном лепрозории. Плата двести пятьдесят кенталес и свободное послеобеденное время. Ничего хорошего, но его не оставляет надежда. «В любом случае все образуется, так как здесь не хватает врачей, — пишет он. — И если не найду ничего лучше, уеду из города поближе познакомиться с древними цивилизациями. В этой столице, не большей, чем Байя-Бланка, и такой же тихой, как она, чудный климат равенства и объединения со всеми находящимися там иностранцами».

Вскоре Эрнесто встретит ту, которая станет его первой женой, перуанку Ильду Гадеа Акоста, родившуюся в Лиме 21 марта 1925 года. За удлиненные глаза, следствие андинского происхождения, друзья звали ее «китаянкой». Студентка факультета экономических наук вступила в ряды Апристской молодежи[8]. Блестящий оратор, она была самым молодым членом национального исполнительного комитета и являлась членом руководящего бюро.

3 октября 1948 года в Перу произошел государственный переворот генерала Мануэля Аполинарио Одрио. Ильда не собирается жить в стране, управляемой военным диктатором, и прежде чем имигрировать в Гватемалу, она укрывается в посольстве этой страны в Лиме.

В Сиудад-Гватемале она находит прежде всего духовную пищу, а что касается всего остального, то делит сухой хлеб с другими перуанскими беженцами.

Эта малютка обладает жизненной силой и уверенностью в будущем, которые электризуют ее близких. От нее исходит такая сила — Эрнесто покорен. Более того, она невероятно элегантна, что еще больше подчеркивает нелепую одежду ее поклонника. Решено, он хочет именно ее. Она займет важное место в его жизни, но если парня сразу же захватывают пылкость и ясность ее речей, с самой первой встречи 2 декабря 1953 года, то она по отношению к нему более осмотрительна: да, он слишком красив, чтобы быть умным, и довольно самонадеян. И все же ему удается покорить сердце Эгерии (нимфы) левых латиноамериканцев Сиудад-Гватемалы.

Эрнесто и Ильда видятся часто. Для изучения друг друга любой повод хорош. Они обмениваются книгами, оба предпочитают великих русских писателей: Толстого, Достоевского, Горького… Эрнесто погружается в «Мемуары революционера» Кропоткина, которые она ему дала. Их споры касаются больших проблем: «Куда идет мир? Где выход для человечества? Когда будет конец капитализму?» А также — происхождение собственности, государства, «Капитал» Маркса… Эрнесто рассказывает ей, как мальчишкой проглатывал все произведения, которые попадались ему под руку. Он вспоминает, как читал Сальгари, Жюля Верна и Стивенсона. Ильда помогает ему повысить свое политическое образование, предлагая «Новый Китай» Мао. Позже, основательно пропитавшись им, он говорит ей:

— Я заметил, что китайская жизнь близка латиноамериканской. У коренных жителей такие же трудности, как у нас. Одна только планетарная политика сможет их разрешить.

Возбужденный «Новым Китаем», Эрнесто уже готов вести Ильду на Великую стену. Китайский колосс зачаровывает его. После своих соотечественников Ильда сводит его с кубинцами. Эрнесто вспомнил о своей встрече с Каликсто Гарсией и Северино Росселей в Сан-Хосе Коста-Рики.