В стиле «фьюжн» - Иван Жагель

Этим обещаниям почему-то верилось. Как не было ни малейших сомнений и в том, что газетчики с удовольствием раздуют шумиху вокруг имени модного дизайнера. Историю с похищением танцовщиц преподнесут в таком виде, что потом его не пустят ни в один дом.

Проблему надо было решать любыми способами, и, переступив через самолюбие, Чернов стал объезжать всех тех, с кем он в последнее время работал или имел приятельские отношения и у кого, естественно, могли водиться двести тысяч долларов. Таких людей оказалось немало.

Первым он посетил того самого бизнесмена, для которого оформлял ресторан, отмеченный всеми дизайнерскими журналами. Этот человек красил волосы в густой черный цвет, вместо галстука повязывал на шею шелковый шарф и засовывал такой же платочек в карман пиджака. Услышав просьбу, ресторатор трагически заломил руки и сообщил, что сейчас сам находится на мели. Но если бы деньги у него были, то он, безусловно, помог бы. Он очень страдал, что не может выручить хорошего знакомого, и Федору пришлось немало потрудиться, чтобы в буквальном смысле вырваться на свободу из его дружеских лап.

Следующим оказался председатель правления крупного банка, год назад нанимавший Чернова перестраивать свою роскошную квартиру. Банкир прямо заявил, что денег не одалживает, так как это лучший способ заполучить себе врага: люди ненавидят тех, перед кем имеют финансовые обязательства, тем более трудновыполнимые. На просьбу же выдать кредит, он заметил, что дизайнерским фирмам они ссуды не предоставляют, так как это очень непонятная для его аналитиков сфера деятельности и здесь трудно просчитать возможные риски.

— О каких рисках вы говорите?! — с благородным гневом воскликнул Федор. — У меня нет отбоя от клиентов! Люди по году стоят в очереди!

— Вот пусть они вас и финансируют, — совершенно спокойно парировал банкир.

Еще более круто повел разговор с Черновым его давний товарищ, возглавлявший одно из самых крупных в столице дизайнерских бюро.

— Хрен тебе, а не деньги! — заявил он. — Ты перепутал адреса: за подаянием надо идти к церкви. Если хочешь, я могу присобачить тебя к одному офигенному проекту, который закручивает мэрия, а значит, финансирование будет бесперебойным. На нем можно озолотиться, да еще получить какую-нибудь государственную премию — отличная реклама! Правда, пока проект в зачаточном состоянии, но где-то через полгода он дозреет…

Федор совсем не обиделся на коллегу. Предложение поработать вместе с этим талантливым грубияном дорогого стоило, если бы деньги не нужны были прямо сейчас. Ну а его, так сказать, своеобразный стиль общения в их кругу воспринимался совершенно нормально.

За день Чернов объехал еще несколько знакомых, но все эти потуги оказались безрезультатными: одалживать двести тысяч долларов никто не хотел. Да и сто тысяч тоже. Никому не показалось заманчивым даже получить в залог его недавно купленную квартиру, нехитрое имущество, потрепанный «Порш», а также фирму.

Совершенно измученный своей суетой и бесплодными финансовыми переговорами, Федор часам к шести вечера заехал в бюро и увидел там ожидавшего его незнакомца — невзрачного, несчастного на вид мужчину, которого Рита поила чаем.

Гость назвался Николаем Архиповичем Пупко и сказал, что работает в страховой компании, где занимается проверкой достоверности различных страховых случаев. Далее он сообщил, что сейчас ему поручили изучить все обстоятельства кражи двух бронзовых статуэток работы Эдгара Дега, в связи с чем он и желает побеседовать с Черновым.

Было очевидно, что в своем расследовании Пупко продвинулся не очень далеко. Недостаток конкретных фактов он пытался компенсировать каверзными на его взгляд вопросами, постоянным нажимом на собеседника, ироничной манерой вести разговор.

— В этой истории все шито белыми нитками! — прежде всего заявил он.

— В своих выводах вы не оригинальны. Я пришел к таким же еще три дня назад, — недружелюбно пробурчал Чернов, помешивая в чашке ложечкой.

Рита тоже сделала ему чай и он бросил в него сразу четыре куска сахара, чтобы заглушить сосущую боль в желудке. И дело было не только в том, что целый день он ничего не ел, но и в нервах. Так недолго заработать язву.

— А завершится все это поощрением виноватых и наказанием невиновных, — саркастически хмыкнул страховщик. — Причем именно вы можете пострадать больше всего!

— Почему это именно я?! — с не менее ехидным простодушием захлопал глазами Федор.

— Потому что вы доставили главное орудие преступления — сварочный аппарат, вы знали о танцовщицах и, как сообщил мне Кисин, вам было известно о металлических прутьях, заделанных в стены хранилища.

— Мерзавец ваш Кисин, вот он кто! Специально сообщил мне об этой решетке под штукатуркой, чтобы потом было на кого все свалить! Он — главный бандит!

— Тут уж сомневаться не приходится. Но это не снимает с вас тех подозрений, о которых я упомянул. Именно поэтому в ваших интересах рассказать мне все.

— Не говорите ерунды! — отмахнулся Чернов. Он поднялся и пошел на кухню, откуда появился с пачкой печенья в руке. — Хотите?

— Нет, спасибо.

— С таким же успехом вы можете обвинить в содействии ограблению работников электроподстанции, обеспечивавших нужное напряжение в субботу вечером. Ведь без них невозможно было бы включить электросварку!

— А как вы вообще попали в этот дом?

— Меня пригласили заняться его перестройкой.

— Кто?

— Помощник Кисина, Сухоруков. — Федор не стал затрагивать подробности, но ему трудно было удержаться, чтобы не упомянуть фамилию этого человека.

— Работа предполагалась выгодная?

— Ну… достаточно… — пережевывая печенье, невнятно произнес Чернов.

— Вы не хотите называть конкретные суммы? — в упор спросил Пупко.

— А почему я должен вам об этом докладывать?!

— Преступление настолько серьезное, что никаких недомолвок здесь быть не может. Тем самым вы только заставите меня задавать дополнительные вопросы!

— Ну хорошо… Общая стоимость ремонта по договору составляла миллион долларов.

Страховщик собирался сделать глоток чаю, но, услышав эти слова, вздрогнул и поставил чашку.

— Да что вы говорите?! — воскликнул он.

— Что тут удивительного? — не понял Чернов. — Это обычный порядок цифр в нашем бизнесе. Если, конечно, речь идет о первоклассных дизайнерах. К тому же в эту сумму входили и изготовление мебели по индивидуальным проектам — я собирался заказать ее за рубежом, и строительные работы. Да всего не перечислишь. Лично мне достались бы крохи… Ну, не крохи, но и не так уж много.

— Меня интересует: не насколько справедливо вы составили смету, а как Кисин собирался вам платить? — уточнил, явно еще не переваривший новость Пупко.

Федор пожал плечами.

— В принципе, как обычно: сначала аванс, а остальные деньги по мере выполнения работ. Кстати, аванс я уже получил… Да что вы таращитесь на меня?!

— Дело в том, что Кисин сейчас в долгах, как в шелках! После кражи статуэток, поставившей нас перед необходимостью выплатить большое страховое возмещение, мы, естественно, проверили его финансовое положение. И выяснили, что на него со всех сторон наседают кредиторы! Спрашивается, зачем ему был нужен в такой ситуации еще и дорогостоящий ремонт?! Чтобы инсценировать похищение танцовщиц и получить страховку?!

— А сколько ему причитается?

— Два миллиона долларов.

Теперь уже пришла очередь удивляться Чернову. Он даже задохнулся от нахлынувших на него эмоций.

— Так зачем же вы пришли сюда и морочите мне голову?! — воздел он руки к небу. — Более серьезного мотива для совершения преступления трудно себе и представить. Ну и трясите этого гада, пока он не признается!

Множество противоречивых фактов, скопившихся у Чернова в голове, вдруг выстроилось в стройную цепочку, словно металлические опилки под воздействием магнита. Кисин вполне мог сам спрятать статуэтки, чтобы решить все свои материальные проблемы. Работая в сфере торговли, тем более в советские времена, этот человек прошел огонь и воду, так почему он не мог пойти еще и на такое?!

Однако на бурный всплеск эмоций Федора Пупко лишь скептически поморщился.

— Это только в кино наличие мотива преступления помогает его раскрыть. В реальной же жизни приходится опираться на что-то более конкретное: вещдоки, свидетельские показания. А это означает, что у вас больше шансов загреметь в кутузку, чем у Кисина. И вообще, мой вам совет — не выдавайте желаемое за действительное.

Скептицизм в данном случае действительно был совсем не лишним. Но охватившее Чернова волнение не уходило. Возможно, потому, что впервые за несколько дней у него появилась надежда выскочить из той западни, в которую он невольно попал.