В стиле «фьюжн» - Иван Жагель

— Что мы встретились около шести, а потом пошли в ресторан.

— Прекрасно.

— Не думаю, — Рита нервно поправила волосы.

— Почему ты так считаешь?

— Он спрашивал, где я была до встречи с тобой.

— И что?

— Я сказала, что была в парикмахерской. Мне пришлось даже дать ее адрес.

— Но, насколько я помню, ты действительно там была! Что же тебя беспокоит?

— Я всегда стригусь в том салоне. Многие мастера знают меня… Даже по имени… Если следователь заявится туда, то ему вполне могут сказать, что я ушла не в половине шестого, а ближе к восьми.

— Ерунда! Какие пустяки! — слишком оживленно рассмеялся Федор. — Поменьше читай на ночь детективов.

— Может, стоит предупредить девчонок… из парикмахерской?

— А вот этого ни в коем случае не надо делать! Если не желаешь мне неприятности. Следователь подумает, что я заметаю следы. Тьфу ты, бред какой-то! Я же сказал, все обойдется…

Однако на душе у Чернова было муторно. Он чувствовал, что вокруг него сжимается какое-то кольцо, накапливаются мелкие факты — по отдельности пустяковые, но их количество в определенный момент может перейти в новое качество.

Не улучшил Федору настроения и раздавшийся уже ближе к обеду звонок юриста, представлявшего, по его словам, интересы Кисина. Этот человек сказал, что им надо поговорить, дабы исключить любую неопределенность на перспективу, и что он готов подъехать в любое место, которое ему назовут. В общем, сама любезность.

Откладывать встречу с ним не было никакого смысла и уже через полчаса юрист, прижимая к груди черную кожаную папку, переступил порог дизайнерского бюро. Звали его Петром Андреевичем Скоробогатько. Он был маленьким, пухленьким и внешне очень добродушным.

Устраиваясь в кресле, Скоробогатько с любопытством осмотрелся по сторонам, с трудом ворочая головой на короткой шее. Всем своим видом он демонстрировал пиетет перед собеседником, но разговор повел жестко и конкретно.

— Михал Михалыч — человек занятой, — заявил юрист, потирая свои холеные ручки. — У него нет времени бегать по судам, хе-хе. За него это делаю я. Такая уж у меня работа, да-с… И, как человек, съевший здесь собаку, могу сказать, что у вас нет ни малейшего шанса сохранить за собой выплаченный вам аванс. Будьте благоразумны и не нарывайтесь на неприятности. Хотя, понимаю, вам может быть обидно. Как раз именно в таком состоянии люди делают самые большие ошибки.

Далее он стал приводить аналогичные примеры из своей практики, сыпать параграфами гражданского и уголовного кодексов. Слушая юриста, Чернов понимал, что, если дело действительно дойдет до суда, этот маленький человечек разорвет его там в клочья. Для этого найдется и достаточно юридических оснований и управляемых судей.

У Федора вдруг появилось огромное желание еще раз встретиться с Кисиным, причем сделать это не позднее, чем завтра утром. Только он мог приостановить эту расправу, отозвать своих овчарок. И нужно было найти слова, чтобы убедить его сделать именно так, а не иначе.

Уже прощаясь с неприятным визитером, Чернов нервно засмеялся:

— Странно, как ваша мягкая внешность не вяжется с безжалостным содержанием.

— Ну что вы, что вы! — кокетливо отмахнулся маленькой холеной ладошкой Скоробогатько. — Юристы — самые добрые люди на свете!

— Я слышал другие варианты: у юристов самые теплые руки… Потому что они греют их в чужих карманах.

Гость бодро рассмеялся и ушел в самом приятном расположении духа. Казалось, ему не терпится рассказать только что услышанную шутку кому-нибудь еще.

Глава 9

Торговый холдинг Кисина арендовал для своих управленцев два верхних этажа в большом бизнесцентре в Замоскворечье — районе старинном, с определенным шармом. И здесь же находился кабинет самого Михаила Михайловича.

Здание бизнес-центра возвели совсем недавно, тем не менее сверху его венчало множество характерных для Кремля и других исторических московских построек башенок. Они плохо сочетались с имевшимися тут многометровыми застекленными переходами, с заимствованными у сталинского монументализма мраморными шарами у входа, с медальонами на фасаде в форме женских голов, в подражание эпохе модерна.

Этот стиль «под старину» активно насаждался в последнее время властями города и был самой крутой эклектикой, самым крутым фьюжном, порожденным когда-либо человеческим разумом. Да и что можно было ожидать от людей, над которыми ставили длительный коммунистический эксперимент и которые пытались теперь хоть чем-то заполнить семидесятилетний провал в развитии архитектуры своих городов, придать ей черты хоть какой-то преемственности.

Казалось, в один большой миксер было свалено все, что придумывал когда-нибудь человеческий разум. Содержимое этого сосуда долго и тщательно перемешивали, а потом стали разбрасывать ровными порциями по столице.

Не отличался каким-то стилевым изяществом и кабинет Кисина, и здесь городские власти, конечно, были уже ни при чем. В отличие от своего дома он не любил украшать рабочее место. Еще когда Михаил Михайлович начинал свой трудовой путь заведующего небольшим продовольственным магазином и сидел в грязной подсобке в полуподвальном помещении, куда часто наведывались различного ранга ревизоры, да и много случайных людей, он усвоил, что лучше не выпячивать личное богатство. И в дальнейшем жестко придерживался этого правила.

Естественно, не имело никакого смысла демонстрировать свое благосостояние и перед представителем одной из крупнейших страховых компаний, в которой были застрахованы пропавшие бронзовые статуэтки. А как раз со встречи с этим человеком, предварительно позвонившим еще вчера вечером, и начался у Кисина очередной рабочий день.

Разговор оказался долгим, а главное, нервным. Работник страховой компании по фамилии Пупко был очень подозрительным. И неудивительно, ведь размер страхового возмещения составлял два миллиона долларов! Постоянно утирая пот со лба, хотя в комнате было совсем не жарко, он несколько раз повторил, что случай с кражей бронзовых танцовщиц Дега — совершенно не поддается никакому логическому объяснению и вообще выглядит очень странным. Конечно, компания выполнит свои обязательства, оговаривался он, тут не может быть никаких сомнений, но прежде она проведет собственное расследование, независимое от официальных органов.

— Вы что, подозреваете, что я сам украл статуэтки?! — с обычной своей нагловатой простотой спросил хозяин кабинета, в упор глядя собеседнику в глаза. — Сам развалил у себя полдома, загадил весь первый этаж?!

— Я этого не говорил, — потупился Пупко и не очень связно добавил: — но… но мы приложим все силы, чтобы раскрыть преступление…

На том их беседа и закончилась. Она носила предварительный характер и, чтобы ее продолжить, надо было дождаться окончания расследования.

Оставшись один, Кисин немедленно вызвал своего помощника.

Сухоруков появился буквально через пару минут. Без доклада войдя в кабинет начальника, он не спеша уселся в кресло, поправил галстук, складку на брюках, забросил ногу на ногу. По его позе, повадкам вряд ли можно было сказать, что он подвергается какой-то дискриминации со стороны Кисина. Так как Михаил Михайлович все еще был погружен в свои мысли, Арнольд едва заметно улыбнулся и спросил:

— Ну как прошла встреча?

Ему еще со вчерашнего вечера было известно о предстоящем визите страховщика. Они даже обговорили с шефом, как построить непростой разговор.

— Не знаю… — пожевал губами Михаил Михайлович. — Какой-то этот парень нервный. Словно он должен отдать мне свои кровные.

— Может, и не кровные, но если он не найдет оснований, чтобы страховая компания не выплатила вам два миллиона зеленых, по головке его точно не погладят.

— Он чуть ли не прямо давал понять, что подозревает меня. Стрелял глазами, усмехался.

— Ерунда. Брал на испуг. Это только подтверждает слабость его позиции. — Сухоруков стряхнул невидимую пылинку с колена. — Меня беспокоит другое.

— Что конкретно?

— То, что следователь Павленко тычется в разные стороны, как слепой щенок. Вроде бы не мальчишка, а не замечает очевидных вещей. С имеющимися у него уликами он уже давно должен был упрятать за решетку Чернова.

— Упрекнуть его в недобросовестности вряд ли можно. Видно, что он старается.

— Ну разве что… — пренебрежительно отозвался Арнольд. — Но от его стараний пока нет никакого толка. Кстати, вчера майор еще раз приходил ко мне. В десятый раз задавал одни и те же вопросы. Я поэтому даже не стал вам ничего докладывать… Может быть, подбросить ему дополнительную информацию на нашего друга дизайнера?

Кисин категорично помотал головой. Было видно, что он даже немного рассердился.