Волчье племя - Константин Викторович Еланцев

которая за двадцать один год супружеской жизни ни разу не помянула его добрым словом. Ну, разве что первое время после свадьбы.

– Иду…– с раздражением буркнул Петя.

 Проснувшаяся деревня наполнялась мычаньем коров, визгом поросят и куриным кудахтаньем. Август подходил к концу. Всё короче становились дни, всё длиннее становились ночи.

 Поёживаясь от утренней прохлады, Петя с вёдрами шагал к колодцу. Ругал жену за бессердечность, себя за слабость, что не мог её послать куда подальше.

Хорошая ведь бабёнка, работящая! И он когда-то первым механизатором слыл по деревне. Да что по деревне, по району!  Двух прекрасных девчонок родили. Лизке двадцать уже, Тоньке восемнадцать. А потом вдруг понял Петя, что не может купить старшей дочери такое же платье, как у председательской хохотушки Женьки, и туфли младшей дочери гораздо хуже, чем у дочери зоотехника Антонова. Хоть и зарабатывали тогда комбайнёры неплохие деньги, но это было  совсем  ничто по сравнению с доходами деревенской элиты.

 Рассчитался Петя в колхозе, под причитания супруги отправился в Сибирь, на золотые прииски. Отработав сезон, вернулся в деревню. И очень удивился, когда заработанных денег хватило на два месяца беспечной жизни. Зато девчонок своих одел, как королев!

 Петя стал попивать от обиды на свою не сложившуюся  жизнь. Опять работал трактористом, только уже в индивидуальном хозяйстве  бывшего  зоотехника. Не было прежнего желания ходить в передовиках и почему – то теперь  не замечал, как одеты ровесницы его дочерей.

На базе развалившегося колхоза возникали всевозможные ООО, ИП и другие частные конторы.

 Вот и вчера «обмыли» возникновение нового ИП. Армейский друг Санька Балашов открыл мастерскую по ремонту обуви. «Теперь только не зазнавайся» – выговаривал за бутылкой Петя товарищу. И снова сетовал на  свою пропащую жизнь.

 Эх, сейчас бы денег миллиончик!  Вот  зажил бы Пётр Иванович Шелковников со своим семейством! Лизку как раз бы после техникума в лучший институт определил, Тоньку бы в академию отправил! Да где взять такие громадные деньжищи?! Была бы возможность, душу дьяволу без сомнений заложил!

 Петя даже поёжился от таких мыслей. Чего только с похмелья не придумаешь!

У колодца какой-то мужик набирал воду. Заполнял фляги и ставил их в громадный джип. «На таких как раз воду возить! – со злорадством подумал Петя, – городской что ли?»

– Ну что, живёт деревня? – спросил мужик, чем подтвердил Петину мысль (точно городской!) – Хотя простите, не представился: Арамисов Иван Иванович! Вода здесь у вас очень уж вкусная, много лет ей пользуюсь!

– Вода, как вода! – буркнул Петя, стараясь скорее избавиться от нежданного собеседника.

– Вы не из предпринимателей? – продолжил теперь уже знакомый Арамисов.

– Нет! – Пете совсем не хотелось продолжать разговор, – Некогда мне!

– Простите за назойливость – извинился Арамисов – До встречи, Пётр Иванович!

 Чёрный джип тронулся с места, окатил Петю облаком пыли и скрылся за околицей деревни.

« Вот дьявол!» – с раздражением подумал Шелковников.

С трудом дотащив вёдра, Петя не обнаружил дома ни жены, ни дочерей. « Ну, девчонки понятно, по подружкам побежали, а эта-то куда подевалась?!» – ворчал он недовольно.

На столе увидел записку. Незнакомый почерк, бумага какая-то дорогая.

« Уважаемый Пётр Иванович! Если Вы не изменили свои намерения, прошу в 16.00 подойти к известному Вам колодцу, чтобы подписать соответствующие документы и получить причитающуюся Вам сумму в размере одного миллиона долларов. С уважением Арамисов И.И.»

 Какой Арамисов? Петя перебрал всех знакомых. Ах да, мужик у колодца!

«Как в фильме ужасов,–  думал он, с дрожью садясь на табуретку,– Чёрный джип, миллион долларов, исчезновение жены…»

 Петя поднялся, стал, раздумывая, ходить по комнате. В конце–то концов, что он теряет? Если посмеялся Арамисов, то Пете вполне по силам разобраться с ним по-мужски, а если правда, то хоть посмотреть какую бумагу предлагают ему подписать. Хотя, откуда этот новый знакомый мог узнать его адрес и имя? И про миллион только сегодня утром подумал…

Петя в тяжёлых раздумьях всё быстрее ускорял шаг, выходил на крыльцо, опять заходил в дом и всё думал, думал… Голова уже болела не столько с похмелья, сколько от дум.

Решив, что всё-таки пойдёт к колодцу, Шелковников ещё раз крикнул жену, и, не услышав ответа, решительно направился к двери. До встречи оставалось пятнадцать минут.

 Чёрный джип Петя увидел сразу же, как только свернул к колодцу.

– Я был уверен, что Вы придёте! – поприветствовал его Арамисов, – Прошу!

 Распахнув двери машины, показал жестом на пассажирское сиденье.

В салоне было уютно, но как-то холодно. «Август на улице! – мелькнула Петина  мысль,– А здесь, словно в гробу!»

 Сознание заволакивало, как туманом. Мысли путались, постепенно исчезало желание сопротивляться. Петя уже был готов подписать любую бумагу, только бы скорее очутиться дома.

«… Таким образом, Вы обязуетесь выполнять все пункты настоящего договора, который вступает в силу сразу же после его подписания…», – откуда-то издалека доносился до Шелковникова голос Ивана Ивановича. Онемевшими руками Петя подписал предложенные бумаги, пожал протянутую руку Арамисова.

 Джип снова окатил его облаком пыли и растворился в этой пыли.

« А второй экземпляр?!» – запоздало и чуть слышно прошептал Петя. Он в изнеможении прислонился к колодцу и долго стоял, пытаясь вспомнить все детали совершённой сделки. Но ничего конкретно вспомнить не мог.

 Потом побрёл домой, опустошённый и ослабевший. Встретил Саньку Балашова, который пригласил к себе в честь первой выручки своей мастерской.

Домой заявился за полночь. Что-то пытался узнать у Верки насчёт её исчезновения. Та, обозвав  дураком, обещала утром «перекрыть» ему все шланги, чтобы впредь неповадно было шататься по деревне в поисках выпивки и позорить её, Веркину, репутацию.

 Петя, соглашаясь, кивал головой. Потом силы покинули его, и он кое-как раздевшись, рухнул на кровать.

Жизнь Шелковникова набирала обороты.

Когда утром его теребила испуганная  Верка, он не сразу понял, что та показывала дрожащими руками на окно. И выйдя на крыльцо, увидел у ограды дорогой «Мерседес».

Представительный  молодой человек  вручил ему банковскую карточку, на которой красовалась Петина тиснёная фамилия.

 То ,что происходило в последующее время, тоже почему-то не удивило Шелковникова.

Он, не слушая возражений ничего не понимающей жены, поехал в город и приобрёл себе «РЕНО-ДАСТЕР». Через несколько дней выкупил у бывшего колхоза здание сельпо. Зарегистрировав в районе собственную компанию, принялся сооружать в деревне завод по производству строительных материалов.

 Только Санька Балашов, друг  армейский, теперь обходил его стороной. А если приходилось встречаться, то бегло здоровался и быстро уходил в сторону.

Петю теперь уважительно называли Петром  Ивановичем, посматривая на его дорогой костюм.

 «Дастер» узнавали издалека и, вопреки правилам, уступали место на перекрёстках.

Завод Шелковникова фигурировал в сводке лучших предприятий области, и сам Петя с супругой были желанными гостями на всех раутах и юбилеях высокопоставленных чиновников.

 Теперь каждый почёл бы за честь стать зятем такого известного и уважаемого человека, как Пётр Иванович. Дочери его, избалованные светской жизнью, изредка приезжали в родительский дом. И,