Гарри Поттер и философский камень - Джоанн Роулинг

Большую часть времени Гарри проводил в своей комнате, в компании с совой. Он решил назвать её Ядвигой, — на это имя он наткнулся, изучая «Историю магии». Учебники оказались ужасно интересными. По вечерам он допоздна читал в постели, а Ядвига летала туда-сюда через раскрытое окно, когда ей вздумается. Хорошо ещё, что тётя Петуния перестала пылесосить его комнату, — страшно было даже представить её реакцию на дохлых мышей, что Ядвига приносила с охоты. Каждый вечер перед сном Гарри, считая дни до первого сентября, вычёркивал очередной на самодельном календаре, прикреплённом к стене.

В последний день августа Гарри решил, что надо бы договориться с дядей и тётей о том, как ему завтра добраться до вокзала Кингс-Кросс; он спустился в гостиную, где в это время все смотрели шоу по телевизору. Гарри прокашлялся, чтобы дать о себе знать, — Дадли с воплем вылетел из комнаты.

— Э-э… дядя Вернон?

Тот невнятно пробурчал что-то, показывая, что слушает.

— М-м… завтра мне надо быть на вокзале Кингс-Кросс, я еду… в Хогвартс.

Дядя Вернон снова буркнул.

— Вы не могли бы отвезти меня туда?

«Бурк». Гарри подумал, что это значит «да».

— Спасибо.

Гарри начал было подниматься по лестнице, но тут дядя Вернон наконец заговорил:

— Путешествие на поезде — странный способ добираться до школы колдовства. А что, ковры-самолёты все поистёрлись?

Гарри промолчал.

— А где, кстати, находится эта школа?

— Не знаю, — ответил Гарри, осознав это только сейчас. Он вытащил из кармана билет, который ему отдал Хагрид:

— Мне просто нужно попасть на платформу девять и три четверти и сесть на поезд в одиннадцать утра, — прочёл он.

Дядя с тётей уставились на него.

— Какую платформу?

— Девять и три четверти.

— Перестань нести чушь, — осадил его дядя Вернон. — Такой платформы не существует.

— Но так написано на моём билете.

— Бред какой-то, — покачал головой дядя, — да они все психи. Подожди, сам увидишь. А насчёт Кингс-Кросс — так и быть, подбросим тебя. Нам всё равно нужно в Лондон, а иначе бы я и пальцем не шевельнул.

— А зачем вам в Лондон? — поинтересовался Гарри, чтобы закончить разговор мирно.

— Везём Дадли в больницу, — проворчал дядя Вернон. — Надо удалить этот проклятый хвост прежде, чем он пойдёт в школу.

Гарри проснулся в пять утра и так и не смог больше заснуть — слишком уж был взволнован. Он встал и натянул джинсы, — не хотелось ехать на вокзал в школьной мантии, переодеться можно и в поезде. Затем в очередной раз проверил, взял ли всё необходимое, убедился, что Ядвига надёжно заперта в клетке и начал расхаживать по комнате, дожидаясь, когда встанут Дёрсли. Через два часа огромный, тяжёлый чемодан Гарри, наконец, втиснули в багажник, тётя Петуния уговорила Дадли сесть рядом с Гарри, и они поехали.

Они добрались до вокзала Кингс-Кросс к половине одиннадцатого. Дядя Вернон взвалил чемодан Гарри на тележку и покатил её вперед. Гарри подумал было, что это как-то чересчур любезно с его стороны, но тут дядя, ехидно усмехаясь, остановился перед выходом на платформы.

— Ну что, приятель, вот мы и на месте. Вот платформа девять, а вот — десять. Твоя должна быть где-то посередине, но, похоже, её ещё не построили, а?

Естественно, он был прав. Большая пластиковая табличка с номером «9» над одной платформой; с номером «10» — над другой — и больше ничего.

— Успешной учёбы, — пожелал дядя Вернон с ещё более мерзкой ухмылкой и ушёл, не проронив больше ни слова. Гарри, оглянувшись, наблюдал, как Дёрсли отъезжают от вокзала; все трое веселились от души. У Гарри пересохло в горле. И что, интересно, ему теперь делать? На него уже начинали подозрительно коситься, из-за Ядвиги. Придётся кого-нибудь спросить.

Он остановил проходившего мимо вокзального служащего, но так и не решился упомянуть платформу девять и три четверти. Выяснилось, что тот никогда не слышал о Хогвартсе, а поскольку Гарри не мог даже объяснить ему, в какой части страны находится эта школа, начал раздражаться, словно Гарри нарочно притворялся тупым. Почти отчаявшись, Гарри спросил, какой поезд отправляется в одиннадцать часов, и услышал в ответ, что такого не существует. Наконец служащий удалился, что-то недовольно бормоча насчёт «всяких бездельников». Гарри изо всех сил старался не паниковать. Если верить часам на табло, до отбытия поезда оставалось десять минут, а он по-прежнему не знал, что делать; он тупо стоял посреди вокзала, с чемоданом, который едва мог поднять, карманами, полными волшебных денег, и клеткой с большой совой.

Скорее всего, Хагрид забыл рассказать ему, что именно нужно сделать, — вроде того, как он стучал по третьему кирпичу слева, чтобы попасть на Диагон-Аллею. Гарри уже подумывал о том, чтобы вытащить палочку и начать постукивать ею по билетной кассе между платформами девять и десять.

В это время позади него прошло несколько человек, и он уловил несколько слов из их разговора:

— …целая толпа магглов, я так и знала…

Гарри резко обернулся. Оказалось, это говорила полная женщина, обращаясь к четверым мальчишкам с огненно-рыжими волосами. Каждый толкал перед собой такой же, как у Гарри, чемодан, — и у них была сова.

С лихорадочно колотящимся сердцем Гарри покатил свою тележку вслед за ними. Они замедлили шаг, и он остановился, оказавшись достаточно близко, чтобы слышать их.

— Так, какая платформа? — спросила мать у детей.

— Девять и три четверти, — пропищала маленькая девочка, державшая её за руку, — тоже рыжеволосая. — Мам, ну можно, я тоже поеду…

— Ты ещё слишком мала, Джинни, пожалуйста, тише. Давай, Перси, ты первый.

Старший, судя по всему, из её сыновей бодро зашагал к платформам. Гарри следил за ним, стараясь не моргать, чтобы ничего не упустить, — но, едва мальчик приблизился к барьеру, разделяющему две платформы, толпа туристов, проходя мимо, заслонила его; когда последний рюкзак исчез из поля зрения, мальчика уже не было видно.

— Фред, ты следующий, — распорядилась дама.

— Я не Фред, я Джордж, — возмутился тот. — И эта женщина ещё называет себя нашей матерью? Ты разве не видишь, что я Джордж?

— Джордж, сынок, прости.

— Шутка — я Фред, — весело сообщил мальчишка и направился к барьеру. Его брат-близнец крикнул вслед, чтобы он поторопился, и в следующий миг Фред исчез — но как?

Теперь уже третий шагал к барьеру, вот он приблизился к нему почти вплотную, — и, внезапно, тоже растаял в воздухе.

Выбора не было.

— Простите, — робко обратился Гарри к полной женщине.

— Здравствуй, дорогой, — улыбнулась та. — Поступаешь в Хогвартс? Рон тоже.

— Она кивнула на своего младшего сына. Он был высокий, худощавый, нескладный и веснушчатый, с широкими ладонями и ступнями и длинным носом.

— Да, — подтвердил Гарри. — Но дело в том, что… я не знаю, как…

— Как попасть на платформу? — доброжелательно подсказала женщина, и Гарри кивнул.

— Не волнуйся, — успокоила его она. — Всё, что тебе нужно сделать — это пройти прямо сквозь барьер между платформами девять и десять. Только не останавливайся и не бойся, что врежешься в стену, это очень важно. Если нервничаешь, то лучше с разбега. Давай, иди сейчас, перед Роном.

— Э-э… хорошо, — согласился Гарри.

Он развернул тележку и взглянул на барьер; с виду тот был очень и очень прочным.

Гарри направился к барьеру. Люди, спеша на платформы девять и десять, задевали его на ходу; Гарри ускорил шаг. Сейчас он врежется, вот будет история, — он налёг на поручень тележки и тяжело побежал, — барьер всё ближе, — он уже не сможет остановиться, — тележкой стало невозможно управлять, — до барьера оставался какой-то фут, — он прикрыл глаза, готовясь к удару…

Удара не произошло… Гарри, не замедляя бега, открыл глаза. Рядом с платформой, битком набитой людьми, стоял алый паровоз. Табличка над головой Гарри гласила: «Хогвартс-Экспресс, 11–00». Гарри оглянулся: вместо барьера появилась изящная чугунная арка с надписью сверху: «Платформа Девять и Три четверти». Получилось!

Над головами оживлённо беседующих людей клубился пар, а под ногами у них туда-сюда сновали разномастные кошки. Совы недовольно ухали, заглушая болтовню и стук колёс тяжёлых чемоданов.

Первые вагоны были уже забиты школьниками, — кто-то, высунувшись из окна, болтал с родными, кто-то сражался за свободные места. Гарри покатил тележку вдоль платформы, высматривая, куда в поезде можно сесть. Он миновал круглолицего мальчика, — тот растерянно говорил:

— Баб, я снова потерял жабу.

— Ох, Невилл, — вздохнула пожилая дама.

Группа ребят окружила мальчишку с дредами: