Гарри Поттер и философский камень - Джоанн Роулинг

— Ага, те такой тож нужен, — отметил Хагрид, — но сперва возьмём деньжат.

Гарри жалел, что у него нет запасных восьми глаз. Пока они шли по улице, он вертел головой во все стороны, стараясь рассмотреть всё сразу: магазины, товары в витринах, покупателей. Проходя мимо аптеки, он заметил, как дородная дама покачивает головой, говоря:

— Печень дракона по шестнадцать серпиев за унцию — да они с ума сошли…

Из тёмного магазина с вывеской: «Совиное Царство Циклопуса. Неясыти, сипухи, ушастые, полярные совы», доносилось приглушенное уханье. Несколько мальчишек примерно того же возраста, что и Гарри, стояли, прижавшись носами к витрине с мётлами.

— Смотрите, — взволнованно тараторил один из них, — это «Нимбус-2000», самая скоростная модель в мире…

Здесь были магазины, торгующие мантиями; телескопами и странными серебряными приборами, каких Гарри никогда не видел; витрины были забиты бочками с селезёнками летучих мышей и глазами угрей, шатающимися стопками книг заклинаний, перьями и свитками пергамента, флаконами с зельями, глобусами Луны…

— «Гринготтс», — провозгласил Хагрид.

Они добрались до ослепительно-белого здания, возвышавшегося над невысокими магазинами. Возле полированных бронзовых дверей, в алой с золотом униформе стоял…

— Угу, эт гоблин, — тихо пояснил Хагрид, пока они поднимались по высеченным из белого мрамора ступеням. Гоблин был примерно на голову ниже Гарри. У него было смуглое, умное лицо, заострённая бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Когда они подошли к дверям, гоблин поклонился. Гарри и Хагрид оказались перед другими дверьми, на этот раз серебряными, — на них были выгравированы строчки:

«Входи, незнакомец, но не забудь:К жадным возмездье всегда найдёт путь;Кто незаслуженно берёт,Того сполна расплата ждёт.И, если пришёл ты сюда за чужим,Сокровищем, что в подземельях лежит —Тогда, вор, учти перед тем, как войти —Не только сокровище можешь найти.»

— Я ж г’рю, тока сумасшедший додумается ограбить этот банк, — прокомментировал Хагрид.

Двое гоблинов с поклонами встретили их у серебряных дверей, и посетители оказались в огромном зале, отделанном мрамором. За длинной стойкой, на высоких табуретах сидели около сотни гоблинов: они записывали что-то в гроссбухах, взвешивали монеты на латунных весах, изучали драгоценные камни с помощью луп.

Из холла вели куда-то бесчисленные двери, — другие гоблины провожали туда клиентов. Гарри и Хагрид зашагали к стойке.

— Здрасьте, — поздоровался Хагрид со свободным гоблином. — Мы за деньгами из сейфа мистера Поттера.

— У вас есть ключ, сэр?

— Где-т был, — чуть нахмурился Хагрид, вываливая содержимое своих карманов на стойку. На гроссбух высыпалась пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов. Гоблин брезгливо сморщил нос. Гарри между тем наблюдал, как гоблин справа от него взвешивает груду рубинов, огромных, напоминающих пылающие угли.

— Нашёл, — наконец объявил Хагрид, демонстрируя крошечный золотой ключик.

Гоблин тщательно осмотрел его.

— Кажется, всё в порядке.

— У меня тут ишо письмо от профессора Дамблдора, — с важным видом заявил Хагрид, выпятив грудь. — Насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе номер семьсот тринадцать.

Гоблин внимательно прочёл письмо.

— Очень хорошо, — кивнул он, возвращая письмо Хагриду. — Сейчас вас проводят вниз, к вашим сейфам. Грипхук!

Грипхук тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, они с Гарри последовали за Грипхуком к одной из дверей.

— А что это такое, «Вы-Знаете-Что» в сейфе семьсот тринадцать? — живо спросил Гарри.

— Не могу сказать, — загадочно ответил Хагрид. — Страшная тайна. Хогвартские дела. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтоб секреты те раскрывать.

Грипхук придержал для них дверь. Гарри, ожидавший увидеть очередной мраморный зал, был удивлён. Они попали в тесный каменный коридор, освещаемый горящими факелами. Он круто уходил вниз; по полу были проложены узкие рельсы. Грипхук свистнул, и к ним с лязганьем подъехала небольшая тележка. Они забрались внутрь — Хагриду это удалось с трудом — и поехали.

Сначала они неслись по лабиринту петляющих коридоров. Гарри пытался запоминать дорогу: налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, направо, налево, — но вскоре бросил это бесполезное занятие. Дребезжащая тележка, видимо, сама знала, куда ехать, — Грипхук ею не управлял.

Глаза щипало от ледяного воздуха, но Гарри всё равно держал их широко открытыми. В какой-то момент он заметил огненную вспышку в конце коридора и обернулся посмотреть, не дракон ли это, но было уже поздно, — тележка резко ушла вниз, и вскоре они миновали подземное озеро, возле которого повсюду росли сталактиты и сталагмиты.

— Никогда не знал, — крикнул Гарри Хагриду, пытаясь заглушить грохот тележки, — в чем разница между сталактитом и сталагмитом?

— В слове «сталагмит» есть буква «м», — выдавил Хагрид. — И не спрашивай пока больше ни о чём, а то мя наизнанку вывернет.

Он и впрямь совершенно позеленел. Когда тележка, наконец, остановилась возле небольшой двери, Хагриду пришлось прислониться к стене, чтобы колени перестали дрожать.

Грипхук отпер дверь. Из сейфа вырвались клубы зелёного дыма; когда он рассеялся, Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Груды бронзовых.

— Всё твоё, — улыбнулся Хагрид.

«Всё твоё» — это было невероятно. Дёрсли наверняка не знали об этих деньгах, иначе отняли бы их, не успей он и глазом моргнуть. Сколько раз они жаловались, что Гарри им дорого обходится? А в это время глубоко под Лондоном хранилось принадлежавшее ему состояние.

Хагрид помогал Гарри складывать деньги в сумку.

— Золотые — эт галеоны, — объяснял он. — Один галеон — семнадцать серебряных серпиев, а один серпий — двадцать девять ворехов, усё просто. Так, отлично, этва тебе на пару семестров хватит, а остальное пущай здесь лежит.

Он повернулся к Грипхуку.

— А терь нам нужен сейф семьсот тринадцать, — и, пжалста, нельзя ль помедленней?

— У тележки только одна скорость, — отрезал гоблин.

Теперь они, набирая скорость, спускались ещё ниже. Воздух становился всё холоднее, на крутых поворотах тележку швыряло из стороны в сторону. Когда они проезжали над подземным ущельем, Гарри перегнулся через борт тележки, чтобы разглядеть, что там, внизу, но Хагрид со стоном схватил его за шиворот и втащил обратно.

В двери сейфа номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.

— Отойдите, — важно велел Грипхук. Он провёл по двери длинным пальцем, и та попросту растаяла в воздухе.

— Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его затянет внутрь, и он окажется в ловушке, — пояснил Грипхук.

— А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? — осведомился Гарри.

— Примерно раз в десять лет, — с неприятной ухмылкой ответил Грипхук.

Гарри был уверен, что в этом сверхсекретном сейфе хранится что-то особенное, как минимум, гигантские драгоценные камни; он поспешно вытянул шею. Сначала ему показалось, что в сейфе вообще пусто. Затем он заметил на полу маленький невзрачный свёрток из коричневой бумаги. Хагрид подобрал его и засунул поглубже в карман. Гарри очень хотелось узнать, что там внутри, но он понимал, что спрашивать бесполезно.

— Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге. Лучше мне держать рот закрытым, — сказал ему Хагрид.

Ещё одна бешеная гонка на тележке, и вот они уже стоят на улице перед банком, щурясь от яркого солнечного света. Теперь, с полной денег сумкой, Гарри не знал, куда и кинуться. Он и без курса галеона по отношению к фунту понимал: сейчас у него больше денег, чем за всю его жизнь; больше, чем когда-либо было у Дадли.

— Мож пока купить школьную форму, — предложил Хагрид, кивнув на магазин с вывеской «Мадам Малкин. Мантии на все случаи жизни». — Слушай, Гарри, ты не против, ежели я пропущу стаканчик в «Дырявом котле»? Не переношу я эти гринготтские тележки.

Он всё ещё выглядел неважно, поэтому Гарри, волнуясь, в одиночестве зашёл в магазин.

Мадам Малкин оказалась приземистой, улыбчивой, одетой в розовато-лиловое колдуньей.

— Для Хогвартса, дорогой? — перебила она, когда Гарри начал бубнить что-то невразумительное. — У меня всё в наличии, — вот, кстати, молодой человек там тоже форму примеряет.