Невиртуальная реальность (сборник) - Давид Каспер

«Он хочет приоритетов, тогда кому-то придется защищаться, и его преимущество в технике будет очевидно. Значит, он атакует... С другой стороны, он прекрасно понимает, что я так думаю, значит... Ой, только бы не перемудрить»...

(Ведь в фехтовании в случае одновременных ударов преимущество имеет атакующий. После 3-х обоюдных атак разыгрывается приоритетное право на атаку. После удара приоритет переходит к другому.)

– Прэ? Алле!

Макс сделал скачок и остановился. Шарунос не двинулся. Ждет. Повезло. Его выпад он бы парировал. «Ладно»...

В стойке Максим сделал шаг. Соперник ждал. Дистанция все еще разорвана.

Еще шаг... Еще шажок... Пора! Стрела! «А-А-А-А!!!!»

Ноги с силой толкают тело, и оно летит параллельно дорожке. «Моя атака! Он не успеет защититься!!»

Он и не пытался. Шарунас сделал скачек назад и пребольно перетянул Яцека, перед тем как тот грохнулся. Шпагу Максим успел выпустить и съамортизировал руками. Маска улетела к литовцам.

«У-у-у! Больно!» Медная сетка дорожки содрала кожу с его левого колена.

Килот задрался, юноша сидел и дул на окровавленную ногу. Худшая из травм. Заживает медленно и болит долго. «Блин. Еще и удар получил»...

Подошел доктор, посыпал чем-то. Защипало. Сбоку шипел Гриша.

– Очень предсказуемо, Максим. Удивить его надо. Скачок, удар наобум – и отходи с «прямой рукой».

(А это главный прием защищающегося. Он отходит, вытянув шпагу, и атакующий должен сбить клинок, направленный в его грудь. Если «прямая рука» не выведена из зоны поражения, отступающий имеет преимущество перед атакующим. )

– Но, Григорий Васильевич....

Док забинтовал колено, кровь больше не текла, да и боль почти прошла. Прихрамывая, Макс возвращался. «Да уж. Против лома нет приема»....

Переждав аплодисменты, судья сказал:

– Атак дэ гош, пассэ, – он посмотрел на боковых. – Контр атак друат, туше.

Боковые белоруса тянули указательные пальцы, признавая удар Шаруноса. Кровопусков говорил с диким русским акцентом. К нему подошел секретарь, видимо попросил говорить по-русски.

Судья перевел как мог.

– Атака справа – пассэ, контр атака слева – туше. Ноль–один.

Снова аплодисменты.

– Прэ? Алле!

Стальной прут ожег ему плечо, но и Леонавичус, подпрыгивая, потирал бок.

Максим уже вошел в раж и бил довольно сильно. Оно и понятно. От сильного удара тяжелее защититься, правда, легче понять, куда он направлен.

– Обоюдные атаки. Приоритет, – судья кинул пятикопеечную монету, – слева.

«Хорошо. Мой приоритет, значит, при обоюдных я выигрываю, но вероятность влететь в его защиту высока, еще хуже – потерять темп и схлопотать контратаку»...

Он сделал вид, что поправляет бинт, выигрывая секунды для размышления.

«Ну ладно, не входя в дистанцию вызову его на контратаку, атакую, а обоюдные в мою пользу».

Максим встал в стойку, поднял шпагу.

– Прэ? Алле!

Скачок, скачок. Противник отступил. Макс остановился, ожидая его контратаки.

И вдруг ! Стрела Шаруноса застала его врасплох. Макс отскочил назад, но литовец удержался на ногах и продолжал атаковать. Максим отступал в стойке, подняв «прямую руку». Шарунос просто бежал на него, пытаясь сбить клинок, увести его от своей груди.

Перевод. Не задел! Обратный перевод, и тут – бац!, Леонавичус сбил его «прямую руку» и с силой вмазал в маску.

– Атака справа, удар налево. Ноль – два.

Аплодисменты, свист и улюлюканье заглушали судью.

Раздраженно пыхтя, Максим вернулся на место.

«Блин! Атакуй, не атакуй, все равно получишь... шайбу»...

– Приоритет справа. Прэ? Алле!

Литовец атакует, белорус отступает. Нет шансов на контратаку.

– Альт! – Максим вышел за дорожку. Для отхода только два метра. Надо защищаться.

– Прэ? Алле!

Скачок вперед, шаг назад. Шарунос обрушил на Макса град обманных ударов, пришлось защищаться, прикрывая то правый бок, то левый, то голову.

– Не крестись! – завопил Приходя – Контратакуй!

Скоро закончится дорожка. Времени уже нет. Вдруг возник незащищенный правый локоть литовца, приманка? Обман? Уже нет разницы, понимая, что это бессмысленно Макс взмахнул шпагой.

Удары слились.

– Атака справа, атака навстречу слева, туше, туше, – судья посмотрел на боковых. – Удар налево, ноль – три.

– Да вмажь ему разок, размочи, ради бога! – бесился Приходя. Ванька, одобрительно улыбаясь, замахал рукой, остальные безразличны.

«Ну что же делать? Три – ноль! Эх, хорошо бы размочить»...

Макс вернулся к черте. Шарунас, видать, обрел уверенность, а Макс потерял надежду...

– Прэ? Алле!

Скачок, выпад, Леонавичус защитил голову, пятая защита, удар Максима попал в железо, но он успел отскочить, Шарунас бил с полуразорваной дистанции, без финтов. Четвертая! Макс парировал его удар и с силой хлестнул его в третью, по правому боку. Максим видел, как он защищается, но...

Удар Максима был настолько силен, что пробил запоздавшую защиту литовца. Звон металла и хлопок впившегося в его плечо клинка.

«Ура!!! Размочил!!!»

– Атака слева, парад – рипост – контррипост.

(Парад, как и гард, – защита. Защитившийся имеет преимущество для ответного удара – рипост. Если и рипост попадает в защиту – следует контррипост. Как правило, схватка заканчивается в два-три, максимум – четыре действия, да и то где-то защита пробивается, и если судья не останавливает бой, угловым судьям тяжело удержать в памяти все детали.)

– Итак – сначала. Парад. – Кровопусков взглянул на боковых Шаруноса. Оба подняли кулаки. – Парад, парад.

– Рипост. Парад, парад.

И угловые Максима подняли кулаки.

– Контррипост. Туше...

Макс оглянулся. Один из угловых протянул вверх указательный палец. Второй колебался.

«Да что ж это такое? В чем здесь сомневаться?!»

Затем угловой судья медленно поднял кулак.

– Парад.

Максим растерянно посмотрел на скамейку. Ванька сидел на полу, обхватив голову руками.

– Белее лебедя! – ревел Кочубей, Приходько нервно мерял зал длинными ногами. Все взоры обратились на главного судью. Он медлил.

Вдруг Леонавичус приподнял маску, улыбнулся, и поднял левую руку с вытянутым пальцем.

– Э муа туше. (Мне удар.)

Кровопусков облегченно вздохнул.

– Атака слева, парад-рипост-контррипост-туше. Один– три, – резюмировал он.

Макс снял маску, прижал гарду к подбородку и трижды отсалютовал Шарунасу.

Улыбаясь, литовец махнул ему, мол, – ерунда.

Все аплодировали. Кто – удаче юного фехтовальщика, кто – благородству Леонавичуса.

Максим плелся назад, к черте. «Задача-минимум выполнена. Хорошо!» – уголки губ приподнялись.

Встал в стойку. Закрыл глаза. Оксана улыбалась ему.

– Прэ? Алле!

«Минутку! Подождите!!» – Макс не успел собраться.

Литовец летел на Максима в фейерверке обманных движений.

Назад!!!

Поздно...

– Атака справа, удар налево. Туше, туше, один – четыре.

«Вот ведь – стерва! Так не вовремя привидится! – Макс зарычал от обиды. – Ладно, еще не вечер, хотя...»

– Прэ? Алле!

Скачок, полувыпад, удар наобум. Шарунас с легкостью парировал и перешел в атаку. Терять Максиму нечего. Отступая, он топнул и имитировал контратаку.

«Ага!» – Атака его, и литовец без обманных движений попытался ударить Макса по голове. Но он-то был готов! Яцек поставил пятую защиту, да так резко, что противник не удержал саблю и она полетела вверх.

– Б-Е-Й!!! – заревел Приходько.

Максим не двигался, заворожено смотря на летящую саблю. Потом он объяснял, что не хотел бить безоружного, хотя, на самом деле, просто растерялся. По правилам, если один из спортсменов выпускает оружие, судья не останавливает бой, пока оно не упадет.

Блям. С лязгом шпага покатилась по полу.

– Альт! – Кровопусков остановил бой.

Леонавичус поднял свою шпагу, снял маску и отсалютовал Максиму. Его тонкие губы расползлись в улыбке.

– Шнурок, шнурок развязался! – закричал сзади Приходько.

Макс посмотрел на свои фехтовальные тапочки. Хм. Все в порядке. «А-а, пистон хочет вставить».

Он посмотрел на судью, поднял руку и опустился на одно колено, развязывал и завязывал шнурок.

– Что ты творишь, Яцек! Отдал ему удар! На тебя ведь вся Белоруссия надеется! Четыре-два, это уже почти победа! А ты в благородство играешь! Нет на войне благородства, – он шипел.

Макс поменял ногу и начал развязывать-завязывать другой тапочек.

– Ну так вышло, Сергей Яковлевич. Не успел, – он виновато объяснялся.

– Эх, Яцек, Яцек, нет в тебе ярости, боевого духа не хватает. Да ты его грызть должен! В глотку ему вцепиться! Не победить, так убить! Не убить, так покалечить! Все. Иди, не разочаровывай меня.

Максим поднялся. На другой стороне дорожки переминался Шарунас.

«У-у-у, гад, истреблю!!!»

Но по-настоящему рассердиться не получалось.

– Прэ? Алле!

Скачок, выпад, обоюдные.

– А-а-а! Ой, ой! Бона, бона, больно! – завыл Яцек-младший.

Удар пришелся по свежему рубцу. Макс танцевал на дорожке. «Гад, козел, приоритеты хочешь? Ну-у, урод, будут тебе приоритеты, щас весь полосатый будешь, как зэк, матрос, зебра! У-у-у, мама тебя не узнает!» – Наконец-то он озверел.