Иосиф Бродский после России - Денис Ахапкин

См. также о стихотворении: Rigsbee D. Styles of Ruin: Joseph Brodsky and the Postmodernist Elegy. Westport; London: Greenwood Press, 1999. P. 124–130.

Венецианские строфы (1) («Мокрая коновязь пристани. Понурая ездовая…») Т. 3. С. 235–237.

Впервые: Russica-81: Лит. сб. / Сост. А. Сумеркин. New York, 1982.

Автокомментарий Бродского к «Венецианским строфам» 1 и 2: «У меня была такая идея написать вид города в разное время дня. Как у Лоррена в Эрмитаже, и Пуссен этим тоже занимался: пейзаж в разное время дня или в разное время года. Ну да, и Моне с Руанским собором, но это было потом. Я прежде всего имел в виду Лоррена, потому что Венеция — это лорреновский фантастический город у водички. Я решил сделать описание Венеции утром и Венеции вечером, ночью. Посвящения не случайные. Генка был большой поклонник Дягилева, который похоронен в Венеции. Хотя "гражданин Перми", то есть Дягилев, упоминается в первом стихотворении, посвященном Сюзан. С ней мы несколько раз сталкивались в Венеции, именно на Рождество. Я даже помню, как встречали одно Рождество там вместе, в Harry's bar. Просто дружеский жест. Тут как раз нет ничего специфически "ихнего", Сюзан или Генкиного — никакой эротической специфики» (ПМ).

Сюзанна Зонтаг — Susan Sontag (1933–2004) американская писательница и мыслитель, известная своими эссе о проблемах современной культуры.

Чем доверчивей мавр <..:> каменного платка… Отсылка к трагедии В. Шекспира «Отелло» и ее развязке, в которой ключевую роль играет платок, подброшенный Дездемоне, жене венецианского мавра Отелло.

…ни нежной Дуге, ни арий… Элеонора Дузе (1858–1924), итальянская актриса, выступавшая во многих странах, в том числе и в России. Упоминается в «Чайке» А. П. Чехова и «Даре» В. В. Набокова.

С. Дягилев. Сергей Дягилев (1872–1929), русский театральный деятель, организатор труппы «Русский балет Дягилева» и «Русских сезонов» в Париже. Похоронен на кладбище Сан-Микеле в Венеции.

…питомец Лоррена… Клод Лоррен (1600–1682) — французский живописец. Всю сознательную часть жизни прожил в Италии и создал особый жанр «итальянско-французской» пейзажной живописи, в котором в картины итальянской природы обязательно органично включались руины Древнего Рима — таким образом любой человек, прозревающий за современной красотой Италии ее древнюю цивилизацию, может быть назван «питомцем Лоррена», тем более Бродский, с его вниманием к поэтике руин (см. также комментарий к стихотворению «Архитектура» и книгу Д. Ригсби: Rigsbee D. Styles of Ruin: Joseph Brodsky and the Postmodernist Elegy. Westport; London: Greenwood Press, 1999).

Венецианские строфы (2) («Смятое за ночь облако расправляет мучнистый парус…») Т. 3. С. 238–240.

Впервые: Russica-81: Лит. сб. / Сост. А. Сумеркин. New York, 1982.

Геннадий Шмаков — см. комментарий к стихотворению «Памяти Геннадия Шмакова».

Смятое за ночь облако расправляет мучнистый парус… А. Ранчин отмечает сходство этого образа Бродского с пастернаковским образом из «Спекторского» (1925–1931): «Распластывая облако, как парус» и мандельштамовским «И парус медленный, что облаком продолжен» из стихотворения «Разрывы круглых бухт, и хрящ, и синева…» (1937).

…мрамор / бедер новой Сусанны… Библейская история из Книги пророка Даниила (Дан. 13), известная также по ряду живописных переложений, и повествующая о том, как двое старейшин ложно обвинили в прелюбодеянии Сусанну, жену одного из горожан, за купанием которой они подглядывали, и которая отказала их домогательствам. Ее приговорили к смерти и не казнили только благодаря вмешательству Даниила, разоблачившего старцев.

В окрестностях Александрии («Каменный шприц впрыскивает героин…») Т. 3. С. 241–242.

Впервые (под названием «Вашингтон»): Континент. 1983. № 36.

Автоперевод под названием «Near Alexandria» вошел в TU.

Карл Проффер (1938–1984) — профессор русской литературы Мичиганского университета, основатель издательства "Ардис", которое выпустило большинство книг Бродского на русском языке. С шестидесятых годов — близкий друг Бродского.

Комментарий Бродского: «Александрия — это Вирджиния. Я действительно не случайно вынес в заголовок Александрию — там это все обыгрывается, в тексте. Клеопатра покончила самоубийством, как известно, в Александрии, поднеся к груди змею. И там в конце описывается, как подкрадывается поезд "к единственному соску столицы", что есть Капитолий. Посвящение Карлу возникло оттого, что возле Александрии — Bethesda, где Карл лежал в больнице. В то время я в Вашингтон чаще всего ездил его навещать» (ПМ).

…все копыта — на пьедестале… Ср. замечания Бродского о символическом значении конных статуй в эссе «Дань Марку Аврелию».

Келломяки («Заблудившийся в дюнах, отобранных у чухны…») Т. 3. С. 243–247.

Впервые: Континент. 1983. № 36.

Автоперевод под названием «Kellomaki» вошел в TU.

Келломяки — Kellomaki, старое финское название поселка Комарово на Карельском перешейке под Петербургом. Бродский часто бывал в Комарове где летом жила А. А. Ахматова, а в одну из зим жил там сам, снимая дачу.

Заблудившийся в дюнах/отобранных у чухны… Часть территории Карельского перешейка, на которой, недалеко от побережья Финского залива, находится и Комарово/Келломяки, отошла Советскому Союзу после войны с Финляндией (1940–1944).

от тебя оставались лишь губы, как от того кота — речь идет о Чеширском коте из книги Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес».

В середине жизни, в густом лесу… — часто появляющаяся у Бродского отсылка к началу «Божественной комедии» Данте: «Земную жизнь пройдя до половины / Я очутился в сумрачном лесу…».

Нарциссом брезгающая река — об образе Нарцисса у Бродского см. комментарий к стихотворению «Пятая годовщина».

…просто пыталась предохранить себя / от больших превращений, как та плотва — возможно речь идет о пескаре из сказки Н. Е. Салтыкова-Щедрина «Премудрый пискарь», пытавшемся «предохранить» себя от опасностей жизни.

простой урок / лобачевских полозьев ландшафту пошел не впрок — основное существенное отличие геометрии Лобачевского от геометрии Евклида заключается в измененной аксиоме о параллельных прямых, которая у Лобачевского звучит следующим образом: в плоскости через точку, не лежащую на данной прямой можно провести более одной прямой, не пересекающей данную. Однако по распространенному представлению о геометрии Лобачевского, на которое неоднократно опирается Бродский, в геометрии Лобачевского параллельные прямые пересекаются, что, вообще говоря, неточно — Лобачевский просто меняет представления о параллельности.

гулял, как дикарь, Маклай — см. комментарий к стихотворению «Те, кто не умирают, живут…».

К Урании («У всего есть предел: в том числе у печали…») Т. 3. С. 248.

Впервые: Russica-81: Лит. сб. / Сост. А. Сумеркин. New York, 1982.

Автоперевод Бродского «То Urania» в TU.

Как отмечает В. Полухина, посвящено Инней Кеннелл, испанской художнице, знакомой Бродского.

Человек в квадрате — это, с одной стороны, человек в квадратной комнате и человек в окне — тоже, естественно, квадратном. С другой стороны — человек, возведенный в квадрат, умноженный на самого себя, — в данном контексте эту "математическую метафору" можно интерпретировать как описание некой квинтэссенции человека, которой оказывается одиночество. Стоит вспомнить здесь и аристотелевское рассуждение о homo quadrato — «квадратном человеке». Когда Аристотель в «Нико-маховой этике» пишет о счастливом человеке, он замечает: «Всегда или насколько вообще возможно как в поступках, так и в умозрении он будет сообразовываться с добродетелью, а превратности судьбы будет переносить превосходно и пристойно во всех отношениях, во всяком случае как человек истинно добродетельный и "безупречно квадратный"» (цитируя Симонида). См.: Arist. 1100620.

Так дромадер нюхает, морщась, рельсы — эта строка отсылает к известному фрагменту романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок»: «Пассажиры успели запастись книжкой "Восточная магистраль", на обложке которой был изображен верблюд, нюхающий рельсы»

…оттого-то Урания старше Клио — эта мысль встречается у Бродского и в «Письме Горацию»: «Наше ремесло, боюсь, побивает историю и довольно сильно отдает географией. Общее у Евтерпы и Урании то, что обе старше Клио» (СС6, с. 372).

…видишь, она ничего не скрыла — здесь противопоставление Урании и Клио (а речь продолжает идти о противопоставлении — в автопереводе это выражено более явно: you see she hides nothing unlike the latter) развивается за счет подключения традиционных аллегорических изображений муз — Урания держит в руке армиллу («глобус»), на которой все видно, а Клио — свиток, содержание которого скрыто от глаз.