Эгоист - Стейси Вегас

поднялась, плед соскользнул на пол. Но это было неважно. – Ты флиртовал с ней! Обнимался. А она… да она была готова дать тебе прямо там, при всех!

Я все-таки совалась на крик.

Глаза Криса потемнели. Он тоже поднялся и теперь стоял напротив меня.

– Да плевать я на нее хотел! Если помнишь, это ты меня туда зазвала. Если бы не ты, меня бы там вообще не было!

Его руки легли на мою талию, резко очерченные губы были совсем рядом, черные глаза смотрели на меня в упор, и я стремительно теряла способность отвечать, думать и сопротивляться. Сопротивляться не Кристоферу, а внезапно возникшему желанию коснуться губами ссадины на шее, желанию потереться щекой о его щеку, вжаться в его сильное тело и раствориться в нем…

Внезапно Кристофер бросил меня на диван, подмяв под себя. Не давая опомниться, он впился в мои губы голодным поцелуем. Сломал мою защиту даже раньше, чем я попыталась всерьез воспротивиться ему. Просто смял ее атакой своих губ и языка, бешеной страстью, защиты против которой у меня просто не было.

Сопротивляться его напору у меня не было сил и желания. Я задрожала, не зная, как поступить. Не понимая, прислушаться к голосу рассудка, требовавшему спасаться от него, или к шепоту чувств, моливших отдаться эмоциям и прекратить сопротивление.

Победили чувства.

Только что я слабо и безучастно принимала его жаркие ласки – и вот уже с готовностью отвечаю на поцелуй. Сама впиваюсь в его губы, встречаю яростный натиск языка. Целую его так жадно, будто от этого поцелуя зависит моя жизнь. Я отвечала ему так, словно давно ждала этого, но только не осознавала.

Это был бесконечный, сумасшедший, невозможный поцелуй – каждый хотел урвать побольше. Мы задыхались, жадно тянулись, ища губы друг друга, и вновь отдавались бурному потоку чувств, который нес нас все дальше и дальше от границ разумного.

Не разрывая поцелуя, Кристофер стал нежно, но настойчиво массировать грудь. Я не сдержала стона, когда он, приспустив лямки бюстгальтера, высвободил ее и чуть сжал соски. Последнее касание губ, и Кристофер берет в ладони мои вдруг потяжелевшие груди, сводит их вместе. Глядя мне в глаза, кончиком языка осторожно дотрагивается до напряженных сосков. Через меня словно пропускают заряд тока, и я выгибаюсь, не сдерживая стона.

И словно даю этим разрешение Кристоферу на более активные действия.

Он забирает в рот весь сосок, не прекращая ласкать его языком, сжимает пальцами другой, и я теряюсь в водовороте неведомых мне ранее ощущений.

Кристофер, не отрываясь, смотрит мне в глаза, и от этого по телу разливается жар страсти. Странное ощущение разврата и вседозволенности черным ядом проникает в мою кровь. Смешивается с остатками стыдливости, требующими оттолкнуть его, дать пощечину этому нахалу и бежать от него…

Напрасно требующими. Куда мне от него спасаться, если, кроме Кристофера, в этот момент для меня не существует никто и ничто? Он стал для меня всем миром… Только он и его жадные, наглые руки и губы.

Внизу живота появляется странный пульсирующий комок, который растет с каждым прикосновением Кристофера. Колени дрожат от безумной слабости. Тело снова не подчиняется мне… Но сейчас слабых криков рассудка недостаточно, чтобы вернуть над ним контроль. Краснея от стыда, уже совсем себя не контролируя, раздвигаю бедра. Прекрасно понимая, как это выглядит со стороны, что Крис может обо мне подумать… Зная, что сейчас я позволю этому мужчине сделать с собой абсолютно все…

Конечно, он понимает это, и, не прекращая ласкать грудь, осторожно отодвигает уже влажную полосочку трусиков. Мне хочется кричать, но я лишь судорожно комкаю плед, когда чувствую, как он гладит меня там, где еще меня не трогал никто и никогда. А пульсация внутри разрастается, захватывает остатки разума и превращается в одно огромное желание – отдаться полностью этому мужчине, здесь и сейчас.

Кристофер снимает футболку, и я вижу его рельефную грудь с большим синяком. Охаю – от беспокойства за него и от мучительной пульсации внизу живота. Все более требовательной, острой… Заставляющей меня делать то, о чем раньше я не могла даже подумать.

Медленно… его пальцы двигаются так медленно… Это кажется и упоительным, и мучительным. Я уже горю, не могу терпеть… Хочу большего и просто не в силах скрывать это. Я невольно двигаю бедрами, стараясь насадиться на палец Кристофера. Неужели он не понимает, что я больше не могу терпеть это ужасающую пустоту внутри себя?

– Не спеши, детка – шепчет Кристофер и разводит мои ноги еще шире. Он устраивается между разведенных бедер… Что он задумал? Неужели… Но я не буду сопротивляться. Это страшно, но куда страшней, если он просто уйдет, оставит меня сгорать в этом мучительном огне… Я задыхаюсь от предвкушения того, что сейчас меня ждет… Сделай же это, Кристофер…

Словно в тумане, я слышу звук мотора автомобиля и возбужденно-радостные голоса Шона и мамы.

Это словно холодный душ, шокирующий и отрезвляющий. Внезапно я понимаю, что происходит. Паника, ужас, стыд в клочья рвут розовую пелену, разгоняют застилающий сознание туман. Секунда – и в гостиной остается лишь скомканный плед и пустая чашка.

После бега по лестнице сердце готово вырваться из груди. Тело пробивает крупная дрожь… Я мечусь по комнате, не зная, что делать. Будто не понимаю, где нахожусь сейчас. В собственной комнате или все еще там, в объятиях собственного сводного братца. Я то начинаю снимать платье, то вдруг подбегаю к окну, а потом опускаюсь на кровать.

Губы саднит от поцелуя, а тело словно еще находится во власти рук Кристофера. Набухшие от поцелуев соски и жаркая пульсация внутри не оставляют сомнений – это был не сон. Я чуть было не отдалась своему сводному брату Кристоферу. И в этом не было принуждения – я сама хотела этого. Безумно и бесстыдно.

Глава 12

Утро нового дня я встретила с улыбкой. Не помню, что мне снилось, но что-то очень хорошее и доброе. Хотелось петь, танцевать и обнимать весь мир, но на это уже не хватало времени – я опаздывала в колледж.

Я почти бежала к корпусу, когда вдруг услышала позади себя громкий разговор: