Ненавидящий полицейских - Эд Макбейн

– Ладно, – повторила она.

– Ну хорошо... – Буш помолчал. – Я... лучше пойду лягу.

– Да, лучше ложись.

– Чего я не могу понять, так это...

– Тебе в такую погоду даже простыня не понадобится, – прервала Элис.

– Наверно.

Он подошел к кровати, снял ботинки и носки. Ему не хотелось, чтобы она видела, как она его задела. Он снял брюки и быстро забрался в постель, натянув простыню до подбородка.

Элис глядела на него, улыбаясь.

– Я читаю «Анапурна», – сказала она.

– Ну и что?

– Просто я об этом подумала.

Буш перекатился на бок.

– Мне по-прежнему жарко, – сказала Элис. – Пожалуй, приму душ. А потом, может быть, схожу в какой-нибудь кинотеатр, где есть кондиционер. Ты ведь не против?

– Нет, – пробормотал Буш.

Она подошла к кровати сбоку и постояла минуту, глядя на него.

– Да, пойду под душ. – Она медленно стянула трусики по плоскому животу и по белым бедрам. Трусики упали на пол, она переступила через них и стояла у кровати, глядя на Буша и улыбаясь.

Буш не двигался. Он смотрел в пол, но мог видеть ее ноги и ступни. И все же он не пошевелился.

– Спи крепко, дорогой, – прошептала она и пошла в ванную.

Он услышал, как зашумел душ. Лежа, он прислушивался к шуму воды. Потом телефонный звонок заглушил шум душа в ванной.

Он сел и потянулся к телефону.

– Алло?

– Буш?

– Да.

– Это Хэвиленд. Тебе лучше немедленно подойти.

– В чем дело? – спросил Буш.

– Знаешь этого молодого новичка Клинга?

– Да?

– В него только что стреляли в баре на Кальвер.

Глава двенадцатая

Когда Буш вошел, комната детективов 87-го участка напоминала юношеский клуб. Не менее двух дюжин подростков столпилось между входом и письменными столами. При этом около дюжины полицейских выкрикивали вопросы, звучали ответы на двух языках, и бедлам был полный, а шум такой, как будто взорвалась бомба.

На всех подростках были яркие золотисто-фиолетовые куртки, на спинах красовалась надпись: «гроверы». Буш поискал глазами Кареллу в переполненной комнате и, увидев его, быстро пошел к нему. Хэвиленд, свирепый полицейский с лицом херувима, кричал на одного из ребят:

– Не болтай чепуху, сопляк, а не то я сломаю твою чертову руку!

– Попробуй только, шпик, – ответил юнец, и Хэвиленд ударил его по губам. Парень отшатнулся, падая на проходящего Буша. Буш двинул плечами, и парень отлетел обратно в объятия Хэвиленда, как будто его толкнул носорог.

Когда Буш подошел, Карелла говорил с двумя подростками.

– Кто стрелял? – спросил он.

Ребята пожали плечами.

– Вы все пойдете в тюрьму как соучастники, – пообещал Карелла.

– Что произошло? – осведомился Буш.

– Мы с Клингом зашли выпить пива. Тихо, спокойно. Я его там оставил, а через десять минут, когда он уходил, на него набросились эти подонки. Один из них всадил в него пулю.

– Как он?

– В госпитале. Пуля 22-го калибра, прошла через правое плечо. Видимо, малокалиберный револьвер.

– Думаешь, это связано с другими убийствами?

– Сомневаюсь. Модус операнди не тот.

– Так какого черта?

– Откуда я знаю? Кажется, весь город решил, что открыт сезон охоты на полицейских.

Карелла снова повернулся к подросткам.

– Когда напали на полицейского, вы там были?

Ребята не ответили.

– Ладно, приятели, – сказал Карелла, – хитрите дальше. Увидите, что это вам даст. Посмотрим, сколько продержатся «гроверы» после такого дела.

– Мы не стреляли в полицейского, – сказал один из парней.

– Да? Так он что, сам в себя стрелял?

– Вы думаете, мы свихнулись, – сказал другой парень. – Стрелять в «быка»?

– Он полисмен, а не детектив, – сказал Карелла.

– На нем был костюм, – добавил первый парень.

– Полицейские носят гражданскую одежду вне службы, – ответил Буш, – ну и что из этого?

– Никто не стрелял в полицейского, – повторил первый парень.

– Никто, только кто-то выстрелил.

Лейтенант Бернс вышел из своего кабинета и проревел:

– Ладно, тихо! Замолчите!

В комнате сразу стало тихо.

– Кто у вас главный? – спросил Бернс.

– Я, – ответил высокий подросток.

– Как тебя зовут?

– До-До.

– Полное имя?

– Сальвадор Хесус Сантес.

– Хорошо, подойди сюда, Сальвадор.

– Ребята зовут меня До-До.

– Ладно, подойди сюда.

Сантес подошел к Бернсу. Он шел, виляя бедрами. Подростки заметно успокоились. До-До – главный, он крепкий мужик. Он сумеет поговорить с этим типом.

– Что произошло? – спросил Бернс.

– Маленькая стычка, вот и все, – сказал Сантес.

– Из-за чего?

– Просто так. Нам кое-что передали, и мы сделали что нужно.

– Что передали?

– Ну, вроде как информацию, вы знаете.

– Нет, не знаю. Черт возьми, ты о чем говоришь?

– Слушай, отец... – начал Сантес.

– Только назови меня «отец» еще раз, и я тебя до синяков изобью, – предупредил Бернс.

– Ну ладно, от... – Сантес осекся. – Что вы хотите знать?

– Я хочу знать, почему вы напали на полицейского?

– На какого полицейского? Вы это о чем?

– Слушай, Сантес, не старайся быть чересчур умным. Вы накинулись на полисмена, когда он выходил из бара. Вы его избили, и один из ваших всадил ему пулю в плечо. Что это за чертова история?

Сантес серьезно задумался над вопросом Бернса.

– Ну?

– Он коп?

– А вы думали кто?

– На нем был голубой летний костюм! – сказал Сантес, широко открыв глаза.

– При чем тут это, черт возьми? Почему вы на него набросились? Почему вы в него стреляли?

Позади Сантеса ребята зашумели. Бернс услышал шум и закричал:

– Замолчите! У вас есть главный, пусть он и говорит!

Сантес молчал.

– Так как же, Сантес?

– Ошибка, – сказал Сантес.

– Вот это правильно.

– Я хочу сказать, мы не знали, что он коп.

– Почему вы на него накинулись?

– Я говорю, ошибка.

– Давай сначала.

– Ладно, – сказал Сантес. – Мы вам в последнее время доставляли хлопоты?

– Нет.

– Ладно. Мы занимались своими делами, верно? Вы о «гроверах» даже не слышали в последнее время, только когда мы защищали свои права, так? Последняя драка была на территории «Серебряных Кальверов», когда они задели одного из наших младших. Верно я говорю?

– Продолжай, Сантес.

– Ну вот. Сегодня утром тут болтался какой-то тип, все вынюхивал. Он пристал к одному из наших старших в баре и давай тянуть из него душу.

– К какому из старших?

– Забыл, – сказал Сантес.

– Кто был этот тип?

– Говорил, что он из газеты.

– Что?

– Ага. Сказал, его зовут Сэведж, вы его знаете?

– Я его знаю, – ответил Бернс, сдерживаясь.

– Ну, он стал выспрашивать, сколько у нас пушек, и есть ли пушки 45-го калибра, и, может, у нас неприятности с законом, и вообще. Этот старший – ушлый мужик. Он сразу усек, что тип хочет свалить на «гроверов» двух убитых «быков». Тип – из газеты, а нам надо беречь свою репутацию. Если этот хрен доберется до своей конторы и напечатает про нас всякое вранье, это плохо для нашей репутации.

– И что вы тогда сделали, Сантес? – устало спросил Бернс, думая о Сэведже и о том, с каким удовольствием он свернул бы репортеру шею.

– Тогда старший нам рассказал, и мы решили припугнуть газетчика, пока он не напечатал свое дерьмо. Когда он выходил, мы набросились на него. Только он вынул пистолет, так что одному из ребят пришлось выстрелить в него в целях самообороны.

– Кому из ребят?

– Откуда мне знать? – сказал Сантес. – Один из ребят стрелял.

– Думая, что это Сэведж.

– Конечно. Как мы могли знать, что это был коп? На нем был синий летний костюм, и у него были светлые волосы, как у этого ублюдка репортера. Так что мы его подстрелили. По ошибке.

– Ты все время это повторяешь, Сантес, но, я думаю, ты не понимаешь, какую вы сделали ошибку. Кто стрелял?

Сантес пожал плечами.

– С каким старшим говорил Сэведж?

Сантес пожал плечами.

– Он здесь?

Сантес, по-видимому, потерял охоту разговаривать.

– Ты знаешь, что у нас есть список всех членов вашей чертовой банды, а, Сантес?

– Конечно.

– Ладно. Хэвиленд, возьмите список. Я хочу, чтобы вы сделали перекличку. Арестуйте отсутствующих.

– Подождите, – сказал Сантес. – Я вам сказал, что это ошибка. Вы что, хотите посадить ребят из-за того, что мы не узнали полицейского?

– Слушай меня, Сантес, и слушай внимательно. Последнее время ваша компания сидела тихо, и мы вас не трогали. Назови это перемирием или как хочешь. Но не смей и думать, не смей, Сантес, что ты или твои парни могут стрелять в кого-то на этом чертовом участке и это сойдет вам с рук. Я считаю, Сантес, что вы просто шайка хулиганов. Вы банда подонков в модных куртках, а семнадцатилетний бандит не менее опасен, чем пятидесятилетний. Мы не трогали вас только потому, что вы вели себя прилично. Выходит, сегодня вы перестали прилично себя вести. Вы стреляли в человека на территории моего участка – и это значит, что вы попали в беду. В большую беду.