НЕсвобода слова. Как нам затыкают рот - Юрий Мухин

«27. Злоупотребление свободой массовой информации (статья 4 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации») влечет, в том числе вынесение уполномоченным органом или должностным лицом предупреждения в отношении учредителя (соучредителей) средства массовой информации, его редакции (главного редактора), а также прекращение судом деятельности средства массовой информации (статья 16 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», статьи 8 и 11 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»)…

28. При разрешении дел, касающихся злоупотребления свободой массовой информации, положения статьи 4 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» необходимо применять в совокупности с иными федеральными законами, регулирующими определенные общественные отношения: «О противодействии терроризму», «О противодействии экстремистской деятельности», «О наркотических средствах и психотропных веществах» и другими.

Согласно части 1 статьи 4 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» недопустимо использование средств массовой информации, в частности, для совершения уголовно наказуемых деяний. Поскольку правосудие по уголовному делу в Российской Федерации осуществляется только судом (часть 1 статья 8 УПК РФ), то вопрос о том, имело ли место использование средства массовой информации для совершения уголовно наказуемых деяний, следует решать с учетом вступившего в законную силу приговора или иного судебного решения по уголовному делу».

Часть 1 статьи 4 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» требует: «Не допускается использование средств массовой информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний, для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, для осуществления экстремистской деятельности, а также для распространения передач, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости».

Как видите, Верховный Суд вспомнил о вступивших в силу приговорах лишь применительно к первому случаю, указанному в процитированной статье закона «О СМИ», не затронув экстремистской деятельности, но этим суд выпустил джинна из бутылки.

Ведь экстремистская деятельность – это практически всегда уголовно наказуемые деяния. Так вот, рассматривая в гражданском процессе представление прокурора о признании того или иного материала экстремистским и тем самым выясняя, использовал ли автор свой материал для совершения уголовно наказуемого деяния, суд обязан установить преступность этого материала, его «экстремизм» не на основе экспертного заключения лингвиста, а на основе вступившего в законную силу приговора или иного судебного решения по уголовному делу, как того и требует Конституция РФ.

Эта фраза у меня получилась длинной, аналогичной фразам в тексте Постановления Верховного Суда, поэтому поясню ее на примере. Тут речь уже идет не только об антиконституционности закона «О противодействии экстремистской деятельности», но и о том, что рассмотрение уголовных преступлений в этом законе поручено суду по гражданским делам. Речь идет об азах юриспруденции – о том, что обязан понимать каждый юрист: в гражданском процессе уголовные дела не разрешаются!

Пример для иллюстрации. Некий опекун обратится к судье по гражданским делам с иском взыскать с ответчика-убийцы алименты в пользу оставшегося сиротой ребенка. Судья обязан рассмотреть этот иск в гражданском процессе, но он не имеет права устанавливать, действительно ли ответчик совершил преступление – т. е. убил кого-то из родителей ребенка. И судья не будет рассматривать иск об алиментах до тех пор, пока ему не предоставят приговор по уголовному делу, рассмотренному в рамках уголовного процесса, из которого будет ясно, что ответчик действительно является убийцей. И только при наличии такого приговора судья займется собственно гражданским делом – алиментами.

Такое же требование надлежит исполнять и при вынесении судами предупреждений СМИ, и при прекращении их деятельности, и при признании информационных материалов экстремистскими. Скажем, прокурор просит гражданский суд признать данный материал экстремистским, так как он, по мнению прокурора, «разжигает национальную рознь». И судья гражданского суда обязан спросить прокурора: «Какой суд в рамках уголовного процесса рассмотрел этот материал по признакам статьи 282 УК РФ и установил, что возбуждение национальной розни, наказываемое лишением свободы сроком до 2 лет, в этом материале действительно есть?» Причем в законе «О противодействии экстремистской деятельности» не сказано, что судьи могут нарушать Конституцию и игнорировать это ее требование. Никто не мешает судьям, получившим от прокуратуры заявление о признании информационного материала экстремистским, потребовать от прокурора вступивший в силу приговор, в котором фигурировал бы этот материал. Но судьи этого не делают!

Что из этого следует? Только одно: руководствуясь принципом «не идти путем, который указывают власть предержащие», нужно прекратить использование термина «экстремизм»!

То есть если вас обвиняют в публикации экстремистского материала, возбуждающего межнациональную рознь, вам надлежит отвечать, что вас обвиняют в использовании СМИ для совершения преступления, предусмотренного статьей 282 УК РФ. В данном случае принципиально важно, что это – уголовное преступление и установить его наличие можно только в рамках уголовного процесса. Спрашивайте тех, кто обвиняет вас в использовании СМИ для этой цели, имеют ли они вступивший в силу приговор, скажем, по делу убийства какими-нибудь скинхедами «общечеловека особо защищаемой в России национальности», и признались ли скинхеды, что убили этого общечеловека под впечатлением прочтения данного информационного материала? Если нет, то как вас могут обвинять в использовании вашего СМИ для разжигания межнациональной розни?

Подведу итоги. До сих пор все заявления в прокуратуру о возбуждении уголовного дела по признакам статьи 144 УК РФ отбрасывались прокуратурой на том основании, что по конкретным ущемлениям свободы слова есть решение судов, а суды у нас главные, «они рулят»! Но теперь появилось и необходимое решение Верховного Суда – признавать факт использования СМИ для совершения уголовных преступлений только на основании наличия вступившего в силу приговора. Интересно, как теперь прокуратура будет вертеться? Ведь Верховный Суд указал на очень важное для СМИ положение. Но о нем речь пойдет в следующей главе.

Глава 3

Как действовать

Где преступления?

Своим указанием всем российским судам («вопрос о том, имело ли место использование средства массовой информации для совершения уголовно наказуемых деяний, следует решать с учетом вступившего в законную силу приговора или иного судебного решения по уголовному делу») Верховный Суд Российской Федерации практически вбил осиновый кол в «борьбу с экстремизмом». Действительно, на момент, когда я пишу эти строки, в составленном Министерством юстиции РФ списке запрещенной российскими судами экстремистской литературы уже наличествуют 676 произведений (полюбоваться этим списком можно на интернет-сайте http://www.minjust.ru/ ru/activity/nko/fedspisok/).

Но где упомянуты преступления, наличие которых доказывало бы, что произведения из пресловутого списка были использованы для их совершения? Где вступившие в силу приговоры по этим преступлениям?

Единственный раз, когда в ходе уголовного дела проправительственная пресса подняла шум об экстремистских произведениях, был отмечен во время пресловутого «дела Копцева». Если вы помните, то 11 января 2006 года некий молодой человек по имени Александр Копцев проник в строго охраняемую московскую синагогу и там в ходе поножовщины нанес ножевые ранения нескольким евреям, а они нанесли ножевые ранения ему. Пресса и правозащитники подняли вопль, что Копцев начитался экстремистской литературы, которую якобы в большом количестве нашли у него дома. В ходе длительного судебного разбирательства по делу Копцева не был установлен ни один якобы повлиявший на него автор и ни одно название произведения – как из упомянутого списка экстремистской литературы Минюста, так и вообще. Но добровольные и профессиональные «борцы с экстремизмом» продолжают вопить, что они ограничивают свободу слова в России, чтобы, дескать, случай с синагогой не повторился.

Сегодня в России тысячи оплачиваемых госбюджетом специализированных работников МВД и прокуроров гоняют по стране несколько десятков «скинхедов» и периодически таскают их в суд. Слышали ли вы, чтобы в ходе уголовных дел по обвинению скинхедов было юридически зафиксировано, что хотя бы один из этих «скинхедов» читал запрещенные законом «О противодействии экстремистской деятельности» «труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии»? Кто из этих «нацистов» вообще слышал о фашизме что-либо, кроме фамилии Гитлера, и знал о фашизме еще хоть что-то, кроме того, что символом немецкого нацизма была свастика, а приветствием – вскинутая рука?