Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями - Елена Михалкова

«Можно откапывать старушку?»

– Не можешь! – пробасил кто-то.

Закрутили головами, завертели, нахмурились. Кто это сказал, кто?

– Не можешь! – зычным басом повторили из-за стола, и стало ясно, что это Пахом Федорович.

Подождали, не последуют ли за этим вступлением стихотворные строки. Но вскоре стало ясно, что старец неожиданно переключился на прозу.

– Почему не могу, Пахом Федорович? – оторопело спросил Олег. Его, как и остальных членов семьи Сысоевых, относительно связная речь патриарха повергла в изумление.

Старец подвигал кадыком и веско уронил:

– Нет ее.

– Кого ее?

– Аграфены.

– Кого?!

– Матрены.

– Ну уж ему-то не наливали! – шепотом взмолилась Нина.

– Лукерьи! – рявкнул почтенный старец. – Почем мне знать, как ее зовут, эту вошь!

Все дружно посмотрели на макушку Пахома Федоровича, словно ожидая увидеть там дерзкое членистоногое, явившееся на торжество инкогнито.

– Эту блоху, жабенку эту прыгучую, – продолжал цепочку старец. – Кошку драную, бесхвостую, подзаборную. Шмыгает везде, падла… Не углядишь!

На лице Риты Сысоевой первой отразилось понимание. Кто вечно носился вокруг Пахома Федоровича, создавая у него иллюзию беспрестанного стремительного движения и покусывания?

– Елизавету, – слабо выдохнула она.

– Елизавету! – обрадовался патриарх. – Где она?

Все огляделись. Особенно тщательно оглядывались Саша с Галкой.

– Нету ее! – Алевтина недовольно отправила в рот гриб.

– Гуляет, – подтвердила Нина.

– Сплетни собирает! – хрипло квакнула Рита.

– Грибы… – прошептала Исаева.

– А должна быть!

– Ну нету, Пахом Федорович! – взмолилась Нина.

– А давайте ее позовем! – прорезалась долго молчащая Кристина. – Е-лоч-ка! – вдохновенно проскандировала она. – Заж-гись!

Сашу бросило в холодный пот. К ее удивлению, Рита Сысоева тоже выглядела не лучшим образом.

– Не надо зажигаться, – слабым голосом попросила Исаева.

– Нету – да и пес с ней! – твердо подытожил Григорий.

Саша взглянула на дядю Гришу с благодарностью. Как она раньше не замечала, сколько скрытой мужественности и привлекательности в этом человеке?

И тут Пахом Федорович обрушил на столешницу кулак. Эффект был такой, словно неподалеку упал фонарный столб.

– Я те дам пса! – прогремел он. – Одни мы с ней! От нашего, значит, поколения! Почти в могиле! Одной ногой!

«А некоторые уже и двумя», – отрешенно подумала Саша.

Судя по выражению лица Галки, ей пришла в голову та же мысль.

– Я тут! – продолжал возмущаться старец. – Она там!

«Поменять бы вас местами, Пахом Федорович».

– Благословения не дам! Может, она у вас уже давно в ящике! Девять на двенадцать!

«С наивной подписью «На память», – про себя прошептала Саша.

– Ну что вы такое говорите, Пахом Федорович! – огорчился Петруша.

Но старец понес уже полную чепуху о том, что может, уже и похоронили, а ему не сказали, и вот теперь празднуют, но он должен убедиться, иначе – шиш им всем.

Три женщины холодели с каждым его словом. Ибо околесица патриарха представлялась таковой только людям, не знакомым с истинным положением дел.

– Пить буду! – завершил Пахом Федорович свою суровую речь. – Петь! Но того-этого – никогда!

– Того-этого – это он о чем? – сунулась было Кристина. – Он же старый!

Но на нее шикнули, зашипели и заставили прикусить язык.

После чего и сами замерли в растерянности.

Положение было сложное. Пахом Федорович, в котором внезапно прорезалась относительная ясность мысли, дал понять, что без второго представителя старикашек семейства Сысоевых не видать Олегу благословения на свадьбу. И тост за без пяти минут новобрачных он поддерживать не станет. И даже, может быть, начнет снова декламировать Есенина и Пушкина! Благо запасы нецензурщины у великих русских поэтов практически неисчерпаемы.

Саша почему-то не сомневалась, что Пахом Федорович знает их все наизусть.

Первым собрался с мыслями Петруша.

– Ну, – нерешительно начал он, – чего тут думать: надо пойти да привести ее.

– В самом деле! – поддержал Григорий. – Нечего сидеть! Девчонки, дуйте за бабкой!

Саша зыркнула на дядю Гришу с плохо скрытым негодованием. О, как она была слепа! Как можно было не замечать этой порочности в изломе толстой нижней губы? Этого нависшего над глазами толстокожего лба? Этого похотливого взгляда, устремленного на крабовые палочки?

– Откуда же нам знать, где она, – медленно, взвешивая каждое слово, проговорила Рита.

– Так поищите!

– Вот сам и ищи.

– Я на ногах не стою! – с достоинством поведал Григорий.

Противопоставить этому аргументу было нечего, и Рита заткнулась.

Олег поднялся.

– Я поищу! – спокойно известил он. – Ждите, сейчас приведу.

С одной стороны на нем повисла Галка, с другой сестра.

– Вы чего? – Олег огляделся с удивленной улыбкой. – Галка, Рита!

Те, спохватившись, выпустили его.

– Она, кажется, к магазину пошла прогуляться, – вспомнила Исаева.

– Так он же закрыт!

– А она без денег пошла, – неожиданно поддержала невесту Рита. – Дай, говорит, пройдусь.

Обе женщины внимательно посмотрели друг на друга и торопливо отвели взгляды.

– К магазину так к магазину. – Олег, явно несколько озадаченный их дружным утверждением, двинулся вразвалочку к калитке.

– А мы что же, сидеть будем, как си́роты? – возмутилась тетя Алевтина. – Расходимся!

– Куда расходимся-то?

– По местам, – туманно пояснила Алевтина.

– Как притащите эту хрычовку – зовите! – согласился ее муж.

И через три минуты поляна опустела. Исчезло даже блюдо с крабовыми палочками: его унесла с собой задумчивая Нина.

Сашиной выдержки не хватило бы на то, чтобы выслушивать от родственников Елизаветы Архиповны заверения, что Олег с бабулей вот-вот появятся. Она трусливо сбежала в сад и там бродила между яблонь как привидение, когда на нее налетел еще один призрак в белой блузке.

– Галка!

– Тихо!

– Я чуть в ящик не сыграла из-за тебя!

– Еще не хватало! Не вздумай. Ты мне нужна…

И не успела Саша обрадоваться, что подруга признает ее важность в своей жизни, как Галка добавила:

– …для дела.

Саша немедленно преисполнилась дурных предчувствий. Даже можно сказать, что Саши Стриженовой вообще не осталось, а на ее месте выросло одно большое Дурное Предчувствие.

– Иди в задницу, Галка, – превентивно сказало Предчувствие.

– Я уже там. Но мне все равно нужна твоя помощь.

– Какая же? – Предчувствие стало не только Дурное, но и Язвительное. – Может, Пахома Федоровича убрать, чтоб не омрачал праздник?

– Я об этом думала, – признала Исаева. – Но он все время под присмотром. А главное, коляску трудно спрятать.

– А чего ее прятать! Садись на нее – и катись под горку в светлое будущее!

– Сама катись!

– Я-то старушек по канавкам не маскировала!

Галка издала глухой рык. Но Дурное Предчувствие не испугалось. Оно же было Дурное.

– Или еще можно чучелко посадить на место Елизаветы Архиповны! – импровизировало оно. – А лучше найти похожую старушку, обрядить ее в чепчик и… Ой!

Галка ущипнула Предчувствие за бок, и оно боязливо растаяло.

– Чего щипешься? – мрачно спросила Саша.

– Вот именно! Сашка, это же выход!

Саша пригляделась в сумраке к подруге. Нет, признаков тяжелого помешательства не заметно. Но это ни о чем не говорит. Вон, Пахом Федорович и вовсе выглядит как монах-подвижник.

– Стриж, нам надо ее вернуть! – быстро проговорила Исаева.

Саша представила, как они возвращают к жизни Елизавету Архиповну. Круг, свечи, заклинание, кровь, стекающая по пальцам… «Черное как ночь, белое как снег, верни нам то, чего нет! Белое как снег, черное как ночь, унеси смерть от нас прочь!» К сожалению, фильмом «Практическая магия» представления Саши о воскресении мертвецов и исчерпывались.

– Ты обряды знаешь? – уважительно спросила она.

– Какие к дьяволу обряды! – ласково сказала Исаева. – Стриж, приди в себя. Нам нужно показать Елизавету Архиповну народу.

– Я сразу это предлагала!

– Но выдать ее за живую.

Саша отступила на шаг. Ей показалось, что она сама вдруг стала участницей того абсурдного спектакля, который привиделся ей недавно. Мучительно хотелось, чтобы скорее раздались слова режиссера «репетиция окончена, всем спасибо». Но режиссер молчал.

– Стриж, я все продумала! – затараторила Исаева. – За столом сейчас никого нет. Мы посадим Елизавету в сторонке, как будто она устала от прогулки, и в платочек ее замотаем.

– А ниточки мы к ней не привяжем? Чтобы дергать в нужные моменты?

– Старикану этого будет достаточно! – заверила Галка, пропустив мимо ушей кощунственное Сашино предложение.