Общий ход всемирной истории (Очерки главнейших исторических эпох) - Н Кареев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, как рабы.они толпой
Пойдут в оковы за тобой".
С этой поэтической характеристикой греков и римлян мы можем сопоставить одно место из "Энеиды", где проводится подобная же параллель между двумя народами античного мира*. "Другие - говорит Виргилий о греках - сумеют, пожалуй, мягче выковать дышащую жизнью медь, лучше изваять из мрамора одушевленные лики, сумеют краснее говорить в судах, точнее измерить пути небесные и предсказать восход любого светила: ты, римлянин, помышляй о державной власти над народами. Твое искусство будет в том, чтобы водворять везде закон мира, щадя покорных и оружием низлагая строптивых". Так, уже и в древности понималось различие между национальным гением греков и римлян: преобладающей чертой первых является творчество в сфере художества и поэзии, науки и философии, преобладающею чертою других - творчество в области практической жизни и государственного строительства. Грек, так сказать, олицетворяет собой теоретический ум, римлянин - практическую волю. Греция выработала искусство и философию, в которых римляне всегда были учениками старших своих братьев и никогда не могли достигнуть той высоты, на какой стояли последние; в Италии не было такого великого скульптора, как Фидий; Виргилий ниже Гомера, взятого им за образец для подражания; Плиний
* Excudent alii spirantia mollius aera - Credo equidem - vivos ducent de marmore vultus, Ordbunt causas melius coelique meatus Describent radio et surgentia siderd dicent. Tu regere imperio populos, Romane, memento! Haec tibi erunt artes: pacisque imponere morem, Parcere subjectis et debellare superbos.
не может идти в сравнение с Аристотелем; Платон и Демосфен оставляют позади себя Цицерона. Зато в области права римляне превзошли своих учителей по части искусства и философии, так что, по выражению Цицерона, греческие законы в сравнении с римскими представлялись чем-то младенческим и смешным; искусство сумели они направить на служение утилитарным целям и особенно развили у себя архитектуру, а из учений греческой философии преимущественно привились у римлян те ее направления, которые имеют практическое значение, т. е. различные моральные системы, в особенности стоицизм и эпикуреизм. Одним словом, грек и римлянин - это антитезы идеализма и реализма, стремления к истине и красоте и стремления к пользе и пригодности, теоретической мысли и практической деятельности, вдохновения и рассудочности, поэзии и прозы, религии как миросозерцания и религии как государственного установления.
Интересно также посмотреть, в чем каждый из обоих народов видел свое преимущество перед другими, с чем отождествлял главный признак своей национальности. Грек именно полагал свою сущность в образованности: слова "эллин" и "образованный" сделались мало-помалу почти синонимами, и тот, кто не имел этого образования, был варвар, - имя, которое греки давали, всем остальным народам. Римлянин, напротив, был горд своим гражданством, он был гражданин, только один пользовался правами, из обладания которыми были исключены все остальные народы: того, кого греки звали варваром, т. е. человеком, не имеющим эллинского образования, в Риме называли перегрином, и перегрины отличались от римлян именно тем, что на них не распространялось их гражданское право. Отношение между эллином и варваром таким образом - то же, что между гражданином и перегрином, только в основе различия лежали разные принципы.
Вошедши в деятельные сношения с иноплеменниками, греки и римляне заимствовали от них различные вещи, каждый сообразно со свойствами своей духовной природы. Объединяющая мысль первых в позднейшую эпоху создала
в Александрии из смешения философских систем Греции с теологическими воззрениями Востока особую философскую систему (неоплатонизм), которая как бы должна была дать общее миросозерцание всем народам, входившим в круг эллинского влияния. С своей стороны, римляне из знакомства с обычаями покоренных ими народов создали так называемое общенародное право (Jus gentium), которое должно было объединить в юридическом отношении все народы, вошедшие в состав Римской империи. Греции не удалось, подобно Риму, подчинить себе политически другие земли, и эллинизация Востока совершалась, главным образом, в силу превосходства греческой цивилизации над восточной, тогда как Рим утверждал свое господство силою меча и практичностью своих законов, и романизация Запада была результатом политического подчинения Риму и умения римлян связывать интересы побежденных с интересами победителей. Следовательно, по отношению к другим народам грек был наставник и просветитель, римлянин господин и организатор.
Различие греческого и римского наследства
Вот почему так неодинаково и само наследство, оставленное нам обоими классическими народами: в искусстве, в поэзии, в науке, в философии новые народы - ученики греков, и Европа особенно двинулась вперед в эпоху Возрождения, когда люди, изучавшие классическую древность, заметили недостаточность одних латинских ее источников и обратились к греческим писателям, как к главным носителям древней образованности. Наоборот, в политике и в науке права новые народы - ученики римлян, так что до сих пор еще одним из важнейших предметов юридического преподавания по старой традиции все еще является римское право. Все остальное в Риме развилось после знакомства с греками и под влиянием этого знакомства, но право там было самобытным, оно зародилось и развилось на национальной почве еще до начала греческого влияния: когда стало действовать последнее, в Риме уже были положены прочные
основы для дальнейшего правового развития. Поэтому и в той объединяющей разные народы работе, которую совершили классические народы, роль их была неодинакова: эллинизация Востока, проникновение эллинским элементом римской культуры были распространением образованности, уничтожением старого различия между культурным человеком и варваром, тогда как романизация Запада и распространение римского владычества на множество стран древнего мира вели, в конце концов, к уничтожению юридического различия между отдельными нациями, к превращению всевозможных перегринов в римских граждан, равноправных членов одного большого отечества. Характерным фактом является то, что самый видный деятель зарождавшегося христианства, апостол Павел, родом иудей, был эллином по своему образованию и римским гражданином по своему общественному положению.
И на склоне дней своих, т. е. в конце античного мира, греки и римляне остались верны своему характеру, и в эпоху распространения христианства каждый из этих двух народов отнесся к новой религии по-своему. Сначала христианство было встречено ими, как известно, очень враждебно, и языческое общество вступило с ним в борьбу, продолжавшуюся более трех веков, но мотивы этой вражды были у греков одни, а у римлян - другие. Эллин, гордый своей образованностью, видел в новом учении прежде всего нечто опасное именно для этой образованности. Главными защитниками падающего язычества в греческой половине империи были риторы и философы, и последним императором, вступившим в борьбу с христианством, был Юлиан, который был, прежде всего, философ, поклонник чистого эллинизма. Причина вражды к христианству у римлянина была несколько иная: он чуял с этой стороны беду для своего государства; он видел в зарождавшейся церкви опасную в политическом отношении организацию; он враждебно относился к учению, не хотевшему признавать его законов, - и главными противниками христианства со стороны римлян были императоры и жрецы, ревниво оберегавшие свою власть и свое влияние на общество. Словом, там, где теоретик грек видел
заблуждение, практический римлянин усматривал политический вред. Когда, далее, христианство мало-помалу одержало победу и сделалось господствующею религиею империи, а из греков и римлян вышло великое множество церковных писателей, христианских философов и деятелей, как ни глубок был переворот, заключавшийся в победе христианства над язычеством, все-таки старые особенности характера обоих народов в языческую эпоху проявились и в деятельности их потомков. В восточной половине империи, где господствовал эллинский элемент, главным образом и происходила теоретическая разработка догматов новой религии, выработка христианской отвлеченной философии: отношение троичности ипостасей к единству Божества, отношение божеского существа к человеческому или божеской воли к человеческой в Иисусе Христе и т. д. - таковы были главные вопросы, которые поставил себе греческий ум. Из-за различного понимания этих вопросов происходила горячая полемика, возникали разные ереси ариан, монофизитов, монофелитов и т. д., и все великие соборы, решавшие догматические вопросы христианства, собирались на востоке империи. Поэтому богословская литература греков очень рано приняла обширные размеры, и во время спора, приведшего к разделению вселенской церкви, западное духовенство упрекало восточное в том, что нигде не было столько ересей, как среди греков. Таким образом, и по отношению к христианству греческий ум остался верен самому себе: это ум мыслителя, философа, теоретика, который любит отвлеченное знание ради чистой истины и которому нравится строить системы ради выработки общих взглядов и стройного миросозерцания. И римский гений остался также верен себе: западная половина империи мало принимала участия в теологических спорах восточной, но здесь зато разрешались вопросы более практические, вырабатывались церковная мораль и дисциплина, определялось отношение церкви к государству, а когда явилась потребность кодифицировать церковные законы, римское же право послужило образцом и для этой кодификации (jus canonicum). Интересно также и то, что созерцательное монашество появилось впервые на