Падение Рыжего Орка - Дарья Волкова

— Мне завтра рано на работу, — протискивая руки в рукава платья. Черт, задом наперед! — У меня проверка завтра, дел куча. Надо выспаться.

— Завтра суббота.

— У меня бывают рабочие субботы, — черт с ними, с чулками. Останутся Тихому на память!

— Варя, чего не так? — Тихон откинул простынь, собираясь встать.

— Все так. Все отлично. Классно потрахались, — Варя наклонилась и невесомо коснулась его скулы губами. Молодец, собралась! — Не провожай, поймаю такси.

Дверь грохнула диссонансом к легкому поцелую. Тин откинулся на спинку кровати.

Что же ты такая сложная, рыжуля? Сложная, замороченная, капризная? Но сладкая… прямо очень сладкая. Такая сладкая, что он заснул без обезболивающего, несмотря на снова занывшее на дождь плечо.

Действие шестое. Героиня печет пирожки. Герой их ест.

Из авторской суфлерской будки, смущенно: «Не, я понимаю, конечно, что в нормальном театре такого на сцене не показывают, но…». В ответ зрительный зал затихает, перестает шелестеть веерами и шуршать конфетами.

Он протянул руку, не отрывая взгляда от ноутбука. Лишь в последний момент посмотрел на экран телефона. И замер.

Он никогда не звонил по этому номеру. И с этого номера ему тоже никогда раньше не звонили. И оказался этот номер в телефонной книге его мобильного после того, как бумажка, на которой номер был записан, перекочевала несколько раз из одной пары брюк в другую. Потом в нагрудный карман рубашки. Потом — в джинсы. А потом Тихон сдался и переписал этот номер с маленького кусочка бумаги в клетку, который почти насильно вручила ему мать, в телефон. Раз уж так и не собрался с духом выбросить. И теперь смотрел на цифры и четыре буквы на экране. Отец.

Я помню, что у тебя сегодня день рождения.

Я все помню.

А телефон все звонил и звонил. А молодой русоволосый мужчина за рабочим столом, заваленном бумагами, все смотрел на звонящий телефон и никак не мог решиться. Но потом все же двинул пальцем по сенсорному экрану. То ли потому, что палец дрожал, то ли по иной причине — но сенсор не сработал. А телефон перестал звонить.

Тихон какое-то время еще смотрел на фаблет в своей руке. Словно гипнотизируя. Чтобы тот снова зазвонил. А потом резко отложил телефон в сторону и уткнулся в монитор. Сам перезванивать не будет. Больно надо.

__________

А на расстоянии примерно в сотню километров, в подмосковной и патриархальной Коломне немолодой седой мужчина смотрел на свою простенькую «нокию». Надо набрать еще раз. Может, не слышал. Может, за рулем. Да мало ли что. Но так и не смог нажать на кнопку вызова.

Трусость — не грех. Но постыдная слабость — для мужчины в особенности. А сейчас Аристарх Тихий именно струсил. Что сказать, если там, на том конце, все-таки возьмут трубку?

Нет, он знал, что сказать. Точно знал. Но как же трудно эти слова произнести.

Прости меня, сын.

_______

Неделя пролетела как один день. И вот снова суббота. А неделю назад, предыдущим субботним утром Варя убрала под тканевый чехол вишневое платье, задвинула подальше в шкаф лаковые лодочки. Все задвинула подальше. И после этого у Варвары словно завод какой-то включился — как в механической игрушке. Не сидела на месте ни секунды. Все выходные промоталась по гостям — родители, брат, подруга. А потом — понедельник, работа. Джинсы, свитер, на смену кроссовкам пришли зимние ботинки, на смену куртке — пуховик. В Москве резко похолодало и выпал первый снег. И хорошо. Белый снег прикрыл мокрую грязь. Можно перевернуть страницу и начать снова. И не выискивать взглядом каждый раз, выходя из подъезда дома или дверей травмпункта, знакомый черный джип.

Неделя прошла в рабочих хлопотах, которые Варя по возможности сама себе еще и дополнительно обеспечивала. Начала формировать папку с материалом для квалификационной работы. Один раз очень душевно и продуктивно посидела с Данькой за очередными плюшками от хозяйственной Леськи. Вот чего никак не могла понять — как при такой домовитой жене Данила оставался неприлично тощим. Нет, версию про паразитов Варя регулярно выслушивала — когда вслух завидовала Данькиному метаболизму. А несправедливо все-таки. Кому-то и одна плюшка сразу на бедрах или попе оседает. А кому-то тазик пирожков — не в коня корм.

Вот в том числе и об этом думала Варвара, разъезжая с утра субботы по магазинам. Продуктовый — капитально, чтобы на неделю. Хозяйственный — давно собиралась поменять шторку в ванной. Бытовой химии и косметики — прокладки кончились, а скоро понадобятся. И вот эту маску для волос.

Пакеты из машины пришлось тащить домой в два захода. А потом Варя уборку затеяла — на неделе получается редко, а приятно, все же, когда дома чисто. Тем более, чего там убирать — в ее скромной однокомнатной? Но свою квартиру Варя любила — потому что именно своя. И потому что все там сделано и устроено так, как хочется и удобно ей. И пусть старший брат сколько угодно прикалывается над Вариной коллекцией мягких игрушек, а вот начнут племянницу в гости привозить — будет чем поиграть девочке!

После уборки поставила тесто — опарное, дрожжевое, как бабушка научила. И начинку для пирогов. Надо сделать Даньке ответную любезность. А пока подходит тесто, можно отправиться в ванную, понежиться за новой, в фиолетовые корабли и дельфины шторкой и опробовать купленную маску для волос.

__________

Чем Варя думала, когда устанавливала в комнате шкаф с зеркальной дверцей — непонятно. Но пройти мимо него теперь никогда не могла. Вот и сейчас, сбросила полотенце, протянула руку, чтобы открыть шкаф, достать свежее белье. И замерла. Разглядывая себя голую. Что с ней не так?

Комплексов у Вари по поводу своей наружности отродясь не водилось. Имея такие яркие акценты во внешности, как копна рыже-золотых кудрей, о многих вещах можно не сокрушаться. Ну, нет у нее длинных модельных ног. Зато грудь вполне — и размер, и форма. И талия тонкая — правда, на ее фоне бедра казались шире, чем Варе бы хотелось. Но тут уж конституция такая. Типичный гинекоид. Варя вспомнила, как лет в восемнадцать пытала брата — хороша ли? И какая у нее фигура — с точки зрения мужчины? На что Колька ответил лаконично: «Нормальная. Фертильная». За что в очередной раз выслушал о себе много интересного. Фертильная! За эту «фертильную» она его чуть не прибила. Тогда, в восемнадцать, ей хотелось услышать что-то другое. Хотя, даже тогда, в восемнадцать, она не страдала от отсутствия внимания к своей персоне. Сестра легендарного рыжего капитана сборной меда по волейболу, дочь одного из ведущих травматологов города, староста группы, умница-красавица-заводила и прочее.