Один человек - Михаил Бару

Что такое религиозная терпимость? Когда в местном кафе под названием «Кабул-Вест» полный улыбчивый афганец с торчащими вверх смоляными усами к отличным кебабам предлагает большой набор кошерных фруктовых соков — это она и есть.

Если приехать на площадь La Jolla Village, подняться на второй этаж торгового центра, зайти в магазин «Tower Records», пройти мимо бесконечных полок с попсой, роком, кантри, джазом, саунд-треками к кинофильмам и чёрт знает с чем, то в дальнем углу, среди музыки разных народов, можно найти табличку с надписью «MAWHNA BPEMHN». От неё тепло.

Американец простых вещей не любит и, что гораздо важнее, не любит их приобретать. В списке Настоящих Американских Слов о Главном слово «прибамбас» занимает одно из самых почётных мест. Человек, желающий купить простой бутерброд с сыром, автомобиль в заводской комплектации, носки без подогрева или соковыжималку с оперативной памятью меньше гигабайта, вызывает у продавца недоумение, замешательство, жалость и желание помочь. Поэтому когда я увидел в магазине кровать, которая выгибается, прогибается, складывается, раскладывается, подогревает, чешет пятки, то немедленно изобразил на лице понимание, чтобы меня не приняли за иммигранта, нелегально проживающего в стране… Собственно говоря, предыдущие четыре сложносочинённых предложения были преамбулой. Амбула заключается в том, что на кровати, точнее в инструкции к её ЦУПу было написано: «ПРОБАЕМАY2К УЧТЕНА».

Гуляем по набережной в порту Сан-Диего. Навстречу идут люди, одетые в разноцветные футболки и шорты. Ноябрь на носу и сандалики на ногах, у нас и широты-то такой отродясь не было (всё больше долготы да волокиты). Зато у нас есть кальсоны с начёсом и ботинки на размер больше для одевания на тёплый носок. Про такие вещи здесь даже люди с университетским образованием и слыхом не слыхивали. Нет, зависть не гложет, но хочется, очень хочется крикнуть: «Повод принять для сугрева у вас отсутствует как класс! Вашим девушкам не стать румяными от мороза! А уж отогреться вам точно не светит…». Да что толку кричать? Не поймут граждане субтропиков. Плюнешь незаметно в уголок, насупишься и дальше пойдёшь.

Рядом с моим домом стоит мормонская церковь. Белокаменная. Она выстроена, как говорит один мой сослуживец, в стиле диснеевской готики. Может, поэтому снаружи и кажется, что в этом храме поклоняются Белоснежке и семи гномам, оленёнку Бэмби и Аладдину. Впрочем, проверить это никак невозможно, потому как внутрь никого не пускают, кроме самих мормонов. Сразу после окончания строительства какое-то время пускали всех желающих на экскурсии, а потом полы в церкви перестелили и по ним стали ходить только последователи Джозефа Смита. Узкие стрельчатые окна как будто специально приспособлены (чем чёрт не шутит) для обороны мормонов от представителей других конфессий. Окошки эти и вся церковь по ночам подсвечиваются. Зрелище (особенно в тумане), надо сказать, не для слабонервных. На верхушке мертвенно-бледного шпиля вовсе не крест, а позолоченная фигурка архангела Гавриила с трубой. Это уже вторая фигурка, поскольку в первую, по легенде, ударила молния во время строительства. На самом деле молния действительно ударяла, и об этом писали местные газеты, но пусть будет по легенде. Здесь их так мало. Пусть на одну будет больше.

После трагических событий 11 сентября в гавани Сан-Диего встали два авианосца. Они стоят хмурые, недовольные мелководьем, воротят носы в открытый океан и охраняют нас от арабских террористов, протаранивших в Нью-Йорке небоскрёбы самолётами, а теперь ещё и разославших сибирскую язву в почтовых конвертах по городам восточного побережья. Власти реагируют. Своеобразно, если не сказать неадекватно, но с истинно американским размахом.

В старом городе, в магазине с красивым и непонятным названием «Каса де Педрорена де Альтамирано», с 1869 года торгуют геологическими и зоологическими редкостями. Всего за три сотни с небольшим можно приобрести настоящий клык какого-нибудь плотоядного звероящера с полностью оформленным паспортом, визой и зубной страховкой. Мелкие акульи зубы для бусиков, серёжечек и кулончиков просто идут на вес. Выгодный товар, между прочим. Полкило хватает на полное украшение жены, и её маме ещё останется, чтобы сходить к дантисту со своим материалом. Ну, американцы народ рачительный, у них всё в хозяйстве пригождается. Тут нам за ними и гоняться нечего. Есть на прилавках и экзотика, специально для настоящих ценителей. А как ещё назвать окаменевшие экскременты черепах эоценового периода кайнозойской эры, привезённые с острова Мадагаскар? Такие фигурные перевитые столбики (черепахи как будто специально тужились на заказ) по шестнадцать баксов какаш… штучка. Цвет благородный, серый со стальным отливом. Хорошо окаменели. Можно украсить, к примеру, каминную полку из светлого мрамора. Интересно, по какой статье мадагаскарская таможня брала пошлины на вывозимое?.. Без взяток, поди, не обошлось. А сколько стоило замирение возмущённого мадагаскарского народного хурала? «Эти янки совсем обнаглели! Вывозят наше национальное достояние! Нарушаются права черепашьих национальных меньшинств!..»

Школьный музей или, точнее, музей школы образца 1856 года в старом городе. Первым делом тщательно осмотрел парты на предмет надписей типа «здесь сидел…». Увы, эти парты стараниями администрации полностью превращены в образцовые музейные экспонаты. Конечно, туристы, оставленные без присмотра, стараются как могут, но надписи «Милан, 1998» или «Мелисса была здесь» утешают слабо. Интерес представляли только три загадочные буквы «БАМ», нацарапанные кириллицей, но кто этот «БАМ», откуда он и зачем… Положение спасли инструкции для учителей и прейскурант наказаний для учеников 1872 года издания. Серьёзные документы. «После десяти часов преподавания в школе учитель должен проводить оставшееся время за чтением Библии или других хороших книг». «Каждый курящий, пьющий алкогольные напитки в любой форме, играющий в азартные игры в публичных местах учитель даёт повод сомневаться в его достоинстве, намерениях, честности и порядочности». Как раз эти-то пункты из морального кодекса строителя коммун… то есть американского учителя мне понятны. Проходили. Без Библии, правда, и «других хороших книг», но с историей КПСС. А вот изумление вызвало уравнивание (по степени порочности) курения и пьянства с невинным бритьём в парикмахерской. Впрочем, и оно прошло, когда в следующем пункте я прочёл, что «учитель, выполняющий свои обязанности ревностно и безупречно в течение пяти лет, может рассчитывать на прибавку к еженедельному жалованию в двадцать пять центов». С такой прибавкой бриться у парикмахера — всё равно что вести чудовищно разгульный образ жизни. Список типовых ученических прегрешений, за которые ученики расплачивались ударами розгой, состоял из почти трёх десятков пунктов. Поиграли девочки с мальчиками вместе — по четыре удара каждому участнику игры. Подрались — по десять ударов. Наученные горьким опытом мальчишки решили: «Пасмотрим (толька пасмотрим!) как играют дифчонки, а сами… с ними… ни в жисть!» — по три удара каждому зрителю. Глупые девчонки заявились к мальчишкам с ответным визитом… те же три удара без скидок на пол (пол вообще здесь ни при чём — на скамье раскладывали и пороли). Умный мальчик, зарёкшись играть с девочками, сделал качели и стал на них качаться — семь ударов за несанкционированное строительство качелей. Соврал, сказал, что качели сделал сын шерифа — опять семь ударов. За обрызгивание друг дружки водой, длинные ногти, грязные руки и общую чумазость полагалось всего по два удара. Перекинулся в картишки с товарищем — десять ударов. По результатам игры обозвал его нехорошим словом (а товарищ просигнализировал куда следует) — три удара. На правеже по делу о нехорошем слове сказал в глаза бывшему товарищу, что он лжец, — четыре удара. Устал от такой жизни и, размышляя о неправильном мироустройстве, пошёл пошататься вокруг мельницы или на речку — шесть ударов… Самым безопасным, с точки зрения нетронутости мягкого места розгами, было лазание по деревьям на небольшую высоту. Залез на высоту выше трёх футов — получи по одному удару за каждый дополнительный фут. Что тут скажешь… Конечно, учителю многое запрещалось, и ещё больше запрещалось строго. Порой он приходил в школу мучительно трезвый, обчитавшийся «Библии и других хороших книг», весь в порезах от самостоятельного неумелого бритья и неописуемо злой, НО! Возможность отвести душу на этих маленьких мерзавцах у него таки БЫЛА!

Во дворе шумят дети. Слов не слышно, только гул. Почему-то кажется, что они шумят по-русски. Мне-то понятно, почему кажется. А детям — нет. Потому и шумят они по-английски.