У кладезя бездны. Часть 3 - Александр Маркьянов

За то время, пока генерал-лейтенант войск полиции доктор Ирлмайер находился в Берлине на должности начальника четвертого управления гестапо — он тоже… попритерся. Немаркий костюм из смесовой ткани, который просто отстирать и привести в порядок после прогулки по вездесущей африканской красной пыли — сменился на темно-серый костюм из ателье Любича, одного из лучших портных Берлина. Короткая «армейская» прическа сменилась на элегантную стрижку от КАМЕЕ — правда в его волосах теперь было много больше седины, чем раньше. Больше он не носил с собой пистолет — положенный ему по должности почти всегда лежал в сейфе в его кабинете. Он купил себе небольшой домик в предместье Шпандау, полностью разобрался со своим не совсем удачным браком… точнее совсем неудачным. Он посещал модные берлинские салоны и даже завел себе женщину. Ее звали Катарина, ей было двадцать девять лет, она была привлекательной, имела фамилию с приставкой «фон» и она не смогла найти себе подходящую пару — из-за очень дурной репутации ее отца. Но доктору Ирлмайеру на репутацию было наплевать — ведь и у него репутация была не блестящей.

Охраны у него теперь было немного — только Курт, совмещавший должности и водителя и телохранителя. Работы же — стало намного больше — домой он часто возвращался за полночь. Катарине это нравилось — но она терпела, а он вознаграждал ее тряпками, украшениями, нечастым мужским вниманием и воскресными выездами на озеро Бодензее, где они были вроде как семейной парой. Такой эрзац семьи — как для него, так и для нее…

Курт припарковал машину у входа в парк. Он знал, что пройти по этой дорожке — и там будет озеро…

Курт открыл дверь, зорко осматриваясь по сторонам — и доктор Ирлмайер вышел из машины. Бояться тут было нечего… наверное. Со всех сторон были агенты его, четвертой рефературы четвертого управления гестапо. Личная охрана генерал-полковника Элиха состояла из двенадцати агентов гестапо только в дежурной смене, им придавалось пять машин, не считая машины самого доктора Элиха. Доктор Элих был сыщиком старой закалки, в свое время боролся с анархистами, с коммунистами, с ложей П2, работал и в разведке — и с тех пор сильно опасался покушений. По мнению начальника гестапо — Элиху уже пора было на покой. Но это — было только его личное мнение…

Генерал-полковник сил полиции, доктор Элих сидел на берегу обрыбленного озера в Тиргартен-парк и держал в руках старую, еще деревянную удочку. В качестве сидения — он использовал ящик рыболова, который продавали здесь русские — удобная вещь, особенно для самих же русских, они со льда зимой рыбачат. Поверх не слишком аккуратного костюма Элиха — был наброшен тяжелый, длинный и теплый рыбацкий плащ и сам он, в этом плаще и на русском ящике для рыбы — казался старым и облезлым вороном, присевшим на ветку отдохнуть.

Подходя к своему начальнику, Ирлмайер напомнил себе — нельзя его недооценивать. Этот старый ворон — сожрет тебя с потрохами и не поперхнется. Элих — был против отставки Кригмайера и назначения Ирлмайера — а генерал-полковник был не из тех, кто что-то прощает или забывает.

— Герр генеральный директор… — негромко сказал Ирлмайер

— Добрый день, герр Ирлмайер — негромко сказал генерал-полковник Элих — боюсь, какое-то время вам придется постоять, у меня нет стула для гостей здесь, хе-хе…

Смех Элиха тоже напоминал карканье старого ворона

— После Африки, мои ноги привычны и не к такому, герр генеральный директор

— Африка… — неопределенным тоном произнес Элих — как там у нас дела?

— Африкой занимаются мои лучшие сотрудники, герр генеральный директор. Мы контролируем как легальные, так и нелегальные каналы.

— Это хорошо…

Элих отложил удочку на землю. Встал, потянулся, чтобы размять старые кости.

— Фон Дальвиц доложил, что у него тоже почти все готово. Остались мелочи… мелочи, которые, однако могут погубить все. Мы должны сделать все наилучшим образом…

Доктор политологии Феликс фон Дальвиц ныне был начальником шестого управления РСХА — внешняя разведка. С Ирлмайером у него были плохие отношения, и глупо было ожидать иного. Разведка и контрразведка — живут как кошка с собакой.

— Андерсон только что приходил…

Ирлмайер промолчал

— Он ищет повод сменить флаг.

Ирлмайер удивился — он бы поверил, если бы кто-то из рядовых сотрудников, но резидент…

— Вот как?

— Что вы думаете об этом? — вопросом на вопрос ответил генеральный директор РСХА

— Что это какая-то провокация. От Андерсона сложно ожидать такого…

Генеральный директор смотрел куда-то в небо

— Предают всегда свои, вам следовало бы это помнить, герр Ирлмайер. Я передам его вам на отработку, но не сейчас. У нас период флирта.

Ирлмайер понимающе кивнул. По неписанным правилам — если разведчик противника, тем более такого высокого ранга изъявляет желание сменить сторону — его отрабатывает тот офицер, к которому он обратился. Что движет перебежчиком — о том вам не скажет даже доктор Зигмунд Фрейд. И если потенциальный перебежчик обратился к кому-то конкретно — его отрабатывает именно этот офицер. За исключением случаев, когда такому контактеру явно недостает квалификации. Это одновременно и своеобразная форма уважения к перебежчику и мера к тому, чтобы потенциальный перебежчик не испугался и не разорвал контакт. Мало ли почему он доверяет человеку, если доверяет — то пусть так и будет.

— Герр генерал-полковник — сказал Ирлмайер, словно ныряя в прорубь — я прошу у вас санкции лично отправиться в Италию!

Генеральный директор РСХА пожал плечами

— Для чего? Отправьте кого-то другого… того же Зайдлера. Он отлично справится. Ваша задача, Ирлмайер, как начальника четвертого отдела — координировать работу других, а не делать все самому. Это работа начальника, Ирлмайер.

— Герр генерал-полковник — не отступал Ирлмайер — нужно лично контролировать процесс. Первый этап прошел просто прекрасно, но мы должны завершить игру по нашему плану. Я считал, что у нас есть хотя бы еще год, но его нет. Совсем нет времени. Я должен лично проверить все части плана и определить, насколько мы готовы. Прямо сейчас.

— Что-то произошло?

Вместо ответа — генерал-лейтенант Ирлмайер достал из кармана небольшую фотокарточку, протянул ее Элиху. Тому — пришлось чуть нагнуться, чтобы взять.

— Вам известен этот человек?

Элих вгляделся в снимок.

— Известен. Вице-адмирал, князь Воронцов. Установленный русский разведчик. Сейчас предположительно не у дел.

Осторожный Элих сказал «предположительно». Русские не были главными противниками, поэтому он — мог и не знать, где находится каждый из их агентов, даже высокого ранга. Интересно, откуда взялось это фото у Ирлмайера.

На фото — человек, опознанный как князь Воронцов, садился в машину, марки Майбах у какого-то здания. Ирлмайер попытался установить, что это за здание, возможно, он его когда то видел — но нет, ничего в голову не приходило.

— Этот человек сфотографирован в Риме, сутки назад. Он находился в этом городе, зашел в посольство, после чего след оборвался. Предположительно — он все еще в Риме.

Элих пожал плечами

— Это как-то нас интересует?

— Интересует и еще как. Если русская разведка вмешается — она может сорвать всю игру. А вы знаете, кто в ней заинтересован.

Последние слова были наглостью — фактически, подчиненный угрожал своему начальнику гневом Кайзера.

Элих немного, презрительно, как могут только аристократы — помолчал

— Вам известна моя фамилия по материнскому роду?

Все понятно. Аристократы проклятые. Фамилия была — фон Кюрланд. Баронесса Анастасия фон Кюрланд, первая красавица Берлина начала семидесятых. В аристократическом салоне — можно узнать все, что угодно.

— Известна, герр генерал-полковник.

— Можете идти. Предпримите все необходимые действия, если считаете нужным выехать — выезжайте. На ваше усмотрение, Ирлмайер. Но ответственность за работу я с вас не снимаю.

Это внешне невинное и почти невозможное в нормальном германском учреждении распоряжение, помимо своего прямого смысла — содержало и косвенный, понятный только посвященным. Оно означало, что если герр Ирлмайер предпримет какие-то действия, произойдет скандал с Россией и кого-то придется принести в жертву — Элих не будет его ни поддерживать, ни защищать.

Удивительного в этом было мало. Элих — не забыл до сих пор, как Ирлмайер сделал карьерный скачок и переместился из Африки в Берлин. И никогда не забудет, пока работает — на этом уровне ничего не прощают и не забывают.

— Я вас понял, герр генерал-полковник — сказал Ирлмайер — предприму нужные действия. В конце концов — пока ничего страшного не произошло.

— Предпримите — согласился генерал-полковник Элих — но на вашем месте я бы лично проверил готовность частей быстрого реагирования. Ситуация может начать развиваться так, что они нам потребуются намного раньше, чем мы полагали…