Чистосердечно привирая - Керстин Гир

– Ты знаешь, что тебе делать.

– Я знаю?

– Да, чёрт побери, просто не делай ничего.

Борис68 (шепчет): Я немного облегчу тебе задачу. Нет, я не извращенец, который шьёт одежду из дамской кожи, и нет, я не член клуба любителей собак бойцовых пород.

– Ханна, я кладу трубку. Макс говорит, ему нужен действительно кто-нибудь для разговора по душам.

– Виви! Нет! – Но по звукам в трубке можно было понять, что Макс уже в квартире. Я буквально видела, как он стоит с двумя бутылками вина под мышкой и смотрит на неё собачьими глазами, которые всякий раз размягчают ей сердце.

– Женщины такие жестокие, – услышала я его плачущий голос.

– Не все, – ответила Виви.

Борис68 (шепчет): Мне пора, Фея. Ты лучше пришли мне список твоих вопросов по следующему электронному адресу: Борис[email protected]

00:23 Борис68 покидает комнату.

– Не делай этого! – вскричала я, имея ввиду обоих, Бориса и Виви. Но было слишком поздно. Борис ушёл, а Виви отправится в постель не с затычками, а с Максом.

– Ханна, я позвоню тебе завтра, да?

– Нет! – завопила я, но Виви просто положила трубку.

Глава 6

Моя мать находилась во власти многих фатальных заблуждений, но самым фатальным из них была её уверенность в собственном умении готовить. Из воскресенья в воскресенье она неутомимо подавала нам к кофе цельнозерновые кирпичи, фруктовые брикеты и творожную резину, и всякий раз всё это потом оказывалось в компостной куче.

Несколько лет тому назад я приняла на себя обязанность печь съедобное дополнение к каждому из её воскресных пирогов, чтобы семья не вымерла с голоду. Вот и в это воскресенье я принялась за выпечку, хотя мои мысли витали где-то далеко, что для пирогов не очень хорошо. Чистя яблоки, я порезала себе палец.

– Дерьмо! Проклятие! – Я находилась в довольно-таки раздражённом состоянии. Это была смесь предменструального синдрома, беспокойства за Виви и Тони, досады на Хелену и грызущей неуверенности из-за Бориса68. После длительных размышлений я отсканировала партнёрский тест из «Анники» и послала его на электронный адрес Бориса. Я чуть было не отправила тест с моего обычного е-мейла, но вовремя сообразила, что там указано моё настоящее имя, Йоханна Рюбенштрунк. Я завела себе новый электронный адрес и сейчас надеялась, что в один из следующих дней почтальон бросит в наш почтовый ящик письмо для некой Феи Тридцатьтри. С другой стороны, если окажется, что по нашему адресу никого с таким именем нет, то почтовые службы попросту закроют новый ящик. Для вящей уверенности я должна была бы, наверное, наклеить на него объявление: «Здесь в настоящее время проживает также и Ф. Тридцатьтри».

Я побрызгала на очищенные яблоки лимонным соком, а затем опустила их в бисквитное тесто, которое перед тем вылила на противень. Тесто было просто великолепное на вкус, в чём я убедилась, вылизывая миску. Я всегда делаю чуть больше теста, чем нужно, чтобы его можно было попробовать сырым.

Лимонный сок неприятно щипал мне рану, и я беспокойно ходила туда-сюда по кухне.

Хотя я уже раз десять проверила почту, ответа от Бориса всё не было. Может быть, я прислала слишком много вопросов сразу? Я неуверенно зализывала рану на пальце. Я ненавидела ждать.

При этом суббота прошла довольно быстро: я, как обычно, сделала уборку, накупила продуктов, погладила своё и Филиппово бельё и поменяла постель. За это время я несколько раз разговаривала по телефону с Виви, у которой было ужасное похмелье и совсем никакого самоуважения, как она меня энергично уверяла.

– Жизнь дерьмо, – сказала она и снова намекнула, что охотно спрыгнула бы с моста. Я попыталась прибодрить её насколько возможно, но у неё, конечно, были основания жаловаться. Скажите мне, как посоветовать лучшей подруге обратиться к психотерапевту?

После обеда я на пару часов сходила на детскую площадку с Леандером, Генриэттой и Финном, чтобы Тони могла спокойно погладить бельё. По её словам, у неё скопилось столько же неглаженых рубашек, сколько их в мужском отделе универмага. Поскольку Тони гладила не очень охотно и не очень ловко, то я предложила ей погладить сама, а она в это время погуляет с детьми – но это предложение она отвергла категорически.

– Дай мне возможность хоть разок отвлечься, – сказала она. Когда мы вернулись, поскольку пора было кормить Леандера, она с гордостью продемонстрировала мне десять выглаженных рубашек, а потом вдруг ударилась в слёзы.

– Что со мной стало, если я радуюсь тому, что погладила десять рубашек? – всхлипывала она. Я осталась ещё на час, чтобы сделать ужин и хоть немного навести порядок. Финн и Генриетта смотрели видео с полярными мишками, а Тони, рыдая, сидела рядом с ними и кормила Леандера.

Я попыталась прибодрить её рассказами про Виви и про то, что Виви охотно поменялась бы местами с такой хорошо обеспеченной женой, как она. Но у меня создалось впечатление, что проблемы одиночества Виви не слишком утешают Тони.

– Я даже не могу утопить свои несчастья в алкоголе, – жаловалась она. – Потому что я идиотка и кормлю ребёнка грудью! Не говоря уже о том, что даже если я заготовлю для Леандера бутылочку, то это мне не поможет, поскольку моего мужа нету дома, чтобы дать ему эту бутылочку! Знаешь ли ты, что такое встать десять раз за ночь, потому что у младенца голод или газики? А тут ещё и Финн, который так часто писяет, что памперсы приходится менять не позднее полуночи, и Генриетта, которая просыпается в пять утра и играет в игру «Тык, тык, тык тебе в глазик!».

Снова неудержимые рыдания. Я приписала их длительному недосыпу и пообещала продежурить у неё целую ночь, чтобы она смогла завалиться в постель с берушами в ушах.

– Ты можешь нацедить молока для Леандера и засунуть в морозилку, – сказала я. – Если его хватит на всю ночь, то дело в шляпе!

Перспектива целой ночи беспрерывного сна мгновенно высушила Тонины слёзы. Она стремительно обняла меня.

– Ты моя опора, Ханна. Ты единственная, кто обо мне заботится! Юстуса никогда нет дома, а мама забегает на полчасика в день. После неё хаоса ещё больше, чем до неё! Она постоянно приносит книжки, которые я не читаю, и заплетает детям растаманские косички, а хуже всего, когда она готовит! Недавно из её жаркого из булгура Финн и Генриетта налепили снежков и швырялись ими по комнате. Наверху возле лампы ещё висят остатки, видишь? Мама только смеялась и говорила, что я должна радоваться тому, что дети такие креативные. Мои свёкор с свекровью не лучше: они постоянно жалуются на то, что редко видят малышей, но при этом у них никогда нету времени – они то в поездках, то на поле для гольфа. Я бы охотно наняла домработницу, но ты знаешь, что сказал Юстус? Он сказал, что четвёртая комната нам понадобится для четвёртого ребёнка!