Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез - Максим Малявин

Пришлось Галине Владимировне вызывать пациентку на прием и лично передавать ей приветы от президента, премьера и кандидата в мэры города. И отдельный, большой и горячий – из прокуратуры. А также их коллективное пожелание лекарства пить аккуратно, на прием ходить не реже раза в месяц и этой весной заняться, наконец, дачей – очень отвлекает от дурных мыслей!

Про сбежавшую башню

Что бы вы попросили у Деда Мороза, если бы были уверены, что он не станет пришивать вам пуговицу на лоб (раскатанную губу надо куда-то пристегивать), а выполнит пожелание в точности? Задумались? А вот Толик знает. И каждый год просит – а ну как сработает?

Для счастья Толику нужно совсем чуть-чуть. Нет, не вылечиться от болезни – она ему не мешает, да и есть ли она, эта болезнь? Ну, раз или два в год попадает в больницу, но это мелочи. Подумаешь, с голосами поругался, соседей построил, родню погонял – было бы из-за чего бензин жечь, барбухайку туда-сюда гонять! Опять же, в больнице какое-никакое, а общество. Там голосами никого не удивишь и уж тем более не испугаешь. Миллион долларов – тоже мелко и никакой стратегии. А вдруг завтра у них дефолт случится?

Толина заветная мечта – это свой заводик по производству циклодола[13]. Это ж какой размах, какие перспективы! Да вся психиатрия будет в очереди на поставки лекарства стоять, в больницу Толю будут возить исключительно на лимузине, палата отдельная, с евроремонтом, санитарки все исключительно молоденькие и в ажурных чулочках, а то недоразумение, что платят ему по инвалидности, он, так и быть, пожертвует в качестве прибавки к жалованью своему любимому участковому врачу. Поскольку денег у него будет столько, что совковой лопаты окажется маловато – придется покупать бульдозер.

А все почему? Да потому, что циклодол – самое главное лекарство в психиатрии. Это вам любой больной скажет. Оно всегда в жутком дефиците, и назначают его доктора крайне неохотно. Вот когда убедятся, что пациента плющит со страшной силой, ноги-руки сводит, глаза заворачивает, – только тогда, и то понемногу. А уж среди своих – это вообще самая ценная валюта. Дороже сигарет. Потому знающие люди сразу циклодол не глотают. Подержат за щекой, да и сплюнут тайком в кулак. А как накопят хотя бы с пяток таблеток – можно и оттянуться. Ощущения незабываемые!

Правда, Толик с некоторых пор стал умнее и теперь циклодолом не балуется. Вот заводик – это с удовольствием, это решило бы разом все социальные проблемы в масштабе отдельно взятого любимого его. А самому глотать – ни-ни. Разве что по предписанию и строго в установленной дозе. Что так? Был один случай.

Выписался как-то раз Толя из отделения. Как положено, заглянул в поликлинику, получил лекарства для амбулаторного лечения и отправился домой. По дороге заглянул в магазин – набрать всяких вкусностей и прихватить бутылку водки. Мало ли от чего там доктора предостерегают, но отметить выписку – это святое.

Дома разложил все это великолепие, налил, выпил, закусил. Потом повторил. Потом достал из пакета лекарства. Долго смотрел на упаковку циклодола. Душа жаждала полноты ощущений, и Толик решительно распатронил одну пластинку.

Водки оставалось еще рюмки на три, когда крыша решила податься в автономку. Причем буквально. Ошарашенный Толик успел прикурить и сделать затяжку, и тут голова отделилась от тела, пустила струю дыма в потолок и заложила плавный изящный вираж вокруг люстры. «А куда же я буду курить? – подумалось Толику. – Черт, мне даже водку допить теперь некуда!» Проблема недопитой водки голову не волновала, а вот сигарету она цапнула прямо из пепельницы и теперь нагло попыхивала около открытой форточки. Обезбашенный Толя взвыл (чем – так и осталось загадкой) и бросился в погоню.

Погоняв тело по квартире (видимо, на его долю пришлась большая часть выпитого, поскольку все сволочные углы и наглые табуретки достались именно ему), голова выплюнула окурок точно в пепельницу и, послав воздушный поцелуй, шмыгнула в форточку. С воплем «ЛОВИТЕ БАШНЮ!!!» Толик устремился следом. Его спасла задница, которая решила, что приключений на нее уже предостаточно, и категорически застряла в проеме форточки. Голова же и не думала улетать далеко. Она устроилась на ветке, по соседству со стайкой воробьев и двумя воронами, о чем-то с ними почирикала, и теперь они все вместе потешались над Толиком. Пришлось взывать о помощи к прохожим, благо квартира находилась на третьем этаже, и даже отсутствие головы не помешало несчастному изложить окружающим суть проблемы.

Спасла его спецбригада. Толик поначалу заупрямился – мол, без головы в больницу не поеду. Но доктор заверил, что отловом беглянки уже занимается отряд психиатров-орнитологов, и следующим же рейсом недостающая деталь анатомии будет доставлена ему прямо в палату. И ведь не обманули – проснувшись на следующее утро, Толя с огромным облегчением обнаружил пропажу на месте. Правда, вместе с головной болью, сушняком и ощущением, будто во рту побывало стадо скунсов, но это уже были такие мелочи! Словом, с тех пор он больше циклодолом не балуется. Но идея о заводике осталась.

Железный аргумент

Как правило, наши пациенты в своих взаимоотношениях с властью ограничиваются перепиской. Нередко довольно насыщенной. Или устной речью – но в этом они ничем не отличаются от электората в целом, даже выражения примерно те же самые. Эта история – про человека, который предпочел роскошь прямого человеческого общения.

Мы познакомились с ним на судебно-психиатрической экспертизе – Федор Петрович (назовем его так) уже несколько раз лежал в психиатрической больнице, и суд хотел знать, насколько вменяем человек, пытавшийся порешить главу сельской администрации.

В селе Федора Петровича знали все: еще бы, за свои восемьдесят два года он покидал его только на время службы в армии. Ну и так, по мелочи, когда отвлекался на посещение психбольницы. Знали и немного побаивались – нет, не эпиприпадков, которые он честно заработал двумя черепно-мозговыми травмами и десятилетиями непосильной алкогольной нагрузки. Побаивались его въедливости и готовности бороться за правду. Чаще всего – с чем-нибудь тяжелым в руках и с погонями за предположительно неправой стороной по всему селу.

Последняя пара лет, правда, выдалась сравнительно тихой: Федор Петрович ходил злобно-задумчивый и мрачно-сосредоточенный, стал усиленно интересоваться бюджетом родного села, состоянием улиц и домов и все что-то писал в своем блокноте. Иногда писал письма в сельскую администрацию. А потом пришел на прием к председателю и имел с ним беседу при закрытых дверях. После чего за председателем приехала скорая, а за Федором Петровичем – полиция.

– За что же вы его так? – поинтересовался доктор.

– За правду, – честно ответил Федор Петрович. – Я ведь ему сколько писем писал, сколько раз на ошибки указывал – все бесполезно.

– И поэтому решили осуществить насильственную смену власти?

– Что вы! Я хотел все сказать ему лично. Письма-то он, поди, и не читал. Вот я и решил – скажу все в глаза, потребую, чтобы меры принял, и пусть только попытается соврать или отвертеться! Пришел к нему, говорю – мол, вот у меня тут все по пунктам записано, чтобы чего случайно не забыть, а еще у меня есть АРГУМЕНТ. И давай ему все по этим самым пунктам зачитывать. Асфальт в селе где положен? Только перед клубом, магазином, сельсоветом и твоим домом. А ведь обещал еще в каком году везде все в три слоя закатать? Фонари на столбах тоже только в центре села есть. Сельхозтехника старая, по десять раз списанная. Зато машина у тебя новая, и не одна, и у свата твоего, и у брата. И хоромы себе отстроили – на зарплату, что ли? Я тебя, говорю, спрашиваю – где те четырнадцать миллионов, что каждый год выделяют на село? Я электорат или хрен собачий? Вот давай прямо сейчас и отчитайся передо мной, как перед представителем народа!

– А он что?

– А что он? Ругаться стал. Грозиться. Психушку припомнил. И ведь ни на один вопрос, барчук недоделанный, так и не ответил.

– А дальше что было?

– Так я же его предупреждал, что у меня АРГУМЕНТ есть. Предупреждал? Предупреждал. А он у меня железный. Хорошо наточенный. Хоть полено располовинить, хоть карандашик заточить. Достал я, значит, его из-за пазухи, говорю – мол, сейчас приступим к дебатам. А председатель-то весь бледный стал, что полотно, – у него-то контраргумента при себе не было!

– И что, вы вот так просто собрались его убить?

– Сынок, – Федор Петрович строго посмотрел на доктора. – Если б я его собирался убить, я бы это сделал. Чай, сноровка имеется. Нет, в первый момент желание такое было, уж очень он меня разозлил, крысеныш. Молодой такой, наглый, сытый. А потом я все-таки решил не брать грех на душу. Так, попугал немного.

– Но по виску все же чиркнули.

– Это я еще сдержался. Воля у меня железная!

– А потом?

– А потом я обратно АРГУМЕНТ припрятал, сказал, что у него есть еще год на исправление недочетов, и пошел домой.