Гладиаторы - Гела Чкванава

Граната, брошенная в боевика, притаившегося возле уборной, взорвавшись, иссекла силикатным крошевом его спину. Дато осторожно перевернул труп на спину и так оставил.

Затем вышел на улицу и направился к машине. Попытался затащить в машину тело того, в черной куртке, но, когда руки коснулись потных подмышек мертвого, испытал такое омерзение, что его чуть не стошнило. Когда он все-таки затащил тело в машину, появился Акакий.

— Нужно спрятать машину! — сказал он Акакию.

— Я тоже так думаю! — согласился тот. Сейчас он уже не выглядел смельчаком, каким, к немалому удивлению Дато, показал себя в недавней стычке. — Но где?

— В лесу! Пока притащим второго, подумай, куда лучше отвести машину. Ты знаешь места, где они бывают реже всего… Послушай, с тобой все в порядке?

— Со мной все хорошо! — ответил Акакий. Пулемет он забросил за спину, пропустив ремень через плечо и под мышку. Было тесновато, но ослабить ремень он не догадался.

Над телом Кобы Акакий снял с себя пулемет и протянул Дато.

— Это пулемет Кобы, — сказал он.

— Какое это имеет значение! — ответил Дато.

— Который из них убил его?

— А как, по-твоему, кто это сделал?! — резко, с горечью спросил Дато и погодя добавил: — Ладно, бери мой автомат, а пулемет давай мне!

Когда шли к уборной, Дато на глаза попались куры. Вспомнил, что во время стрельбы их не было видно, и удивился, куда они могли подеваться.

— Вот не думал, что куры сообразят попрятаться.

Того, кто убил Кобу, они втиснули между передним и задним сиденьями. Боевика в черной куртке положили на заднем. Чтобы закрыть дверцу машины, пришлось обоим трупам задрать ноги. Дато вытащил из канавы автомат, брошенный Кобой, и закинул в машину. До их ушей отчетливо доносился сорванный голос матери Мамантия. Она уже не выла, только плакала и причитала.

— Куда положим Кобу? — спросил Дато.

— В дом внесем, — ответил Акакий.

Пошли туда, где оставался Коба. Перенесли его в гостиную. Дато попытался сложить руки покойника на груди, но они все время сползали.

— Давай принесем тахту и прикроем ею тело. Если до нашего возвращения кто-нибудь сюда зайдет, то ничего не обнаружит, — сказал Акакий в полной уверенности, что предложил что-то умное.

— Это ни к чему. Пошли, — спокойно ответил Дато.

— Я подвяжу ему челюсть!

— Пойдем! — нетерпеливо повторил Дато.

— А ключей-то у нас нет, как мы заведем машину? — спросил Акакий.

— Заведем! — отмахнулся Дато.

Когда, согнувшись в три погибели, он залез под баранку, ища нужные концы от стартера и зажигания, у него опять задрожали руки. С огромным трудом заставил себя успокоиться, чтобы не пустить пулю в Акакия, продолжавшего задавать дурацкие вопросы.

Машина завелась с первой же попытки. Акакий от радости чуть не расплакался и тут же вознамерился в нее сесть.

— Погоди, сперва загрузим и тех двоих, потом поедем! — остановил его Дато.

Хромого из оврага вытащил сам: его темя представляло отвратительную массу сгустившейся крови и осколков костей, но лицо сохранилось и было странно бледным. Валявшуюся рядом фуражку Дато засунул хромому в карман.

Толстяка Акакий дотащил до своего двора и оставил лежать у калитки.

— Возьми-ка ты этого, он полегче, а с толстяком я потом управлюсь! — сказал Дато. — Оттащу подальше в кукурузу того, что остался под каменной оградой, и догоню тебя.

— Что делать с оружием? — спросил Акакий.

— Спрячь в хлеву, только сначала поставь на предохранитель: наверняка патроны в стволе. Проверь, чтобы автоматы не были на взводе. Лимонки и пулеметные рожки прихвати! — бросил Дато Акакию, уже направляясь к кукурузному полю.

Ему пришлось потрудиться, чтобы перевалить тело пулеметчика через каменную стену. Немного передохнув, потащил его в глубь кукурузных зарослей и уложил рядом с боевиком в афганском камуфляже.

Акакий почему-то понес автоматы к хлеву соседа. Перед тем как зайти в хлев, оглянулся на Дато. Дато показалось, что тот ожидает от него одобрения, и опять почувствовал раздражение.

— Не теряй времени! — крикнул он. Затем ухватил толстяка за щиколотки и со злостью, почти что бегом, поволок. Через некоторое время показался и Акакий, он, так же как вол под ярмом, тащил за щиколотки тело хромого, выпучив от напряжения глаза. Около огорода оба остановились передохнуть. Хромой был обут в новенькие голубые «ботасы». У толстяка при волочении куртка завернулась на спине и комом сбилась под головой.

— Сниму-ка я с него куртку, чтобы не свалилась по дороге! — сказал Акакий.

— Оставь! — раздраженно осадил Дато и, взглянув на хромого повнимательнее, добавил: — Твой пассажир смахивает на армянина!

— А он и есть армянин — я посмотрел документы! — подтвердил Акакий.

— Попадись мы ему живыми, наверняка затрахал бы обоих! — сказал Дато и вдруг вспомнил Кобу. — Понатягивали этих сеток повсюду. За ту же цену можно было бы дом в городе построить! — ему показалось, что он говорит, подлаживаясь под ироничный тон Кобы.

— По-другому никак нельзя, без сеток не уберечь от кур рассаду на грядках, — ответил Акакий. Он продолжал держать хромого за щиколотки и терпеливо ждал, когда Дато сдвинется с места.

— Странно, что мне не влепили пулю в лоб, столько я лазил по этим вашим сеткам! — усмехнулся Дато. — Хорошо бы и тех, что в кукурузе, перетащить к машине, но далековато, много времени потеряем. Схороним где-нибудь в другом месте.

— Нужно бы уложить их покомпактней, — почти приказным тоном сказал Акакий, когда они дотащили свою ношу до машины. — Из багажника вывалятся.

— Еще чего! — огрызнулся Дато.

Открыв багажник, они обнаружили гранатомет, завернутый в плащ-палатку, и две гранаты к нему.

— Вот те на! — удивленно протянул Дато. — Уж не за гранатометом ли бежал этот чернокурточник к машине?

— Скорее всего, — тоном опытного боевика ответил Акакий.

— На кой черт он им понадобился?!

Кое-как втиснули трупы в багажник. Дато вытащил из штанов хромого кожаный ремень, одним концом привязал к раме заднего сиденья, другим — к двери багажника и с силой стянул, чтобы трупы не вывалились по дороге.

Сели в машину и тронулись с места.

— Сколько у нас бензина? — деловито спросил Акакий.

— Бензин — не твоя забота. Слушай меня внимательно! — оборвал его Дато. — Приготовь лимонку и держи наготове. Если встретим машину, вырвешь чеку… Как только сблизимся, я скажу когда, высунешься и бросишь лимонку перед машиной, если это будет легковая. Если грузовик, перебросишь гранату через борт. Шофер обязательно крутанет баранку и практически заблокирует действия пассажиров: они постараются удержаться, поневоле хватаясь за что попало. Им будет не до стрельбы. В общем, ничего не бойся. В такой ситуации шофер, каким бы опытным ни был, инстинктивно попытается увернуться от лимонки: диверсанты называют это рефлексом шофера. Ну почти как рефлекс родного хлева у коров, если рассуждать по-вашему, по-деревенски… Сможешь?

— Смогу! — ответил Акакий. — У меня всего две лимонки.

— Самое главное, чтобы ты не испугался, — сказал Дато. — Внуши себе, постоянно думай, что враг тоже боится, и страх тебя не одолеет.

— Как только бросишь лимонку, прыгай из машины. Залегай и сразу же открывай огонь. Только учти, стреляй короткими и постарайся не опустошить рожок за один раз… Об остальном я позабочусь… мать их!.. — Дато даже матюкнулся, чтобы подбодрить Акакия, и хлопнул его по плечу.

— Я не испугаюсь!

— Эти, вообще-то говоря, выглядели слабовато, салаги, одним словом. Хромой был постарше, но и ему не хватало опыта… Одного все-таки не могу понять, зачем чернокурточник бежал к машине. Пошарь-ка под сиденьями, нет ли там чего.

Акакий засунул руки под передние сиденья, но ничего не обнаружил. Когда он обернулся, лицо его побледнело и мгновенно покрылось потом.

— Плохо мне! — простонал он, едва ворочая языком. — Тошнит сильно!

— Вырви… Обопрись лбом о торпедо и вырви, быстрее придешь в себя! — сказал Дато, не останавливая машину.

— Тошнит, — пролепетал Акакий. — Очень тошнит. Останови машину!

— Говорят тебе, вырви прямо здесь! — рявкнул Дато. — Не теряй времени, делай быстрее!

В лес въехали, свернув с дороги у небольшого лужка. Акакий вылез из машины и поплелся вперед на ослабевших ногах. Разведя руки, определял расстояние между деревьями, чтобы машина не застряла, и указывал Дато направление. Дато сначала положился на него, но когда машина дважды подряд уперлась в деревья, не сдержавшись, выматерился. По виду Акакия понял, что тот принял на свой счет. На влажном лесном грунте машина забуксовала, Дато уже не справлялся с баранкой. Акакий подталкивал машину то с одного боку, то с другого. Бегая взад-вперед, он вспотел и сильно раскраснелся.