Провинциалы - Игорь Надежкин

выпивкой. Илья не раз предлагал матери развестись с ним, обещал купить ей новый дом, но она каждый раз отказывалась, чем еще сильнее расстраивала сына, который никак не мог понять ее преданности этому жалкому человеку.

Но было в его визитах к родителям и кое-что приятное. Мужчине нравилось появляться в своем старом районе на дорогом автомобиле и ощущать, как те, кто когда-то посмеивался над его бедностью, бросали на него завистливые взгляды.

Неприятности начались сразу после окончания встречи. Когда Илья вышел из чайной, уже на пороге он вдруг обнаружил, что его смартфон полностью разрядился, но, поскольку сделка прошла удачно, это показалось ему сущей мелочью. Илья сел за руль своего авто и повернул ключ зажигания, но стартер так и не отозвался. Он повторял манипуляцию снова и снова, но результатов она так и не принесла. В автомобилях Илья ничего не смыслил, поэтому, тупо оглядев двигатель, мужчина тут же захлопнул капот. Больше всего его огорчил тот факт, что за эту машину всего год назад он заплатил огромные деньги. Илья хотел было позвонить своему автослесарю, но тут же вспомнил, что остался без возможности связаться с кем-либо. Конечно, он мог бы воспользоваться телефоном в чайной, но сделать это ему не позволяла гордость. Тогда Илья решил добраться до матери на автобусе и уже от нее вызвать эвакуатор.

Он занял место у окна и оглянулся вокруг. Люди в автобусе ехали, не глядя друг на друга. В основном, это были рабочие в черных болоньевых куртках и женщины в длинных пальто. В проходе стояли несколько подростков. На местах возле выхода сидели старики. На Илью никто не обращал внимания, но он чувствовал беспокойство. Илье казалось, что окружающие видят в нем обычного пассажира автобуса. Он боялся, что люди подумают, что он беден, как и все окружающие. В голове его то и дело всплывала мысль: «Наверное, нужно как-то намекнуть, что я оказался здесь случайно. Но не слишком явно, чтобы никто не подумал, будто я хвастаюсь».

Тут Илья вспомнил про свои часы и небрежно положил руку на подголовник впереди стоящего кресла так, чтобы часы чуть выглядывали из-под манжеты. Жест его остался никем не замеченным, но Илья немного расслабился. Вдруг в его голове пронеслась новая мысль: «Что же я делаю? Все решат, что я не только беден, но еще и настолько глуп, чтобы купить себе вещь, которая мне совершенно не по карману». Его воображение включило насмешливые голоса: «Только посмотрите на него! Купил себе золотые часы, если это, конечно, золото, а сам, как и все, трясется в автобусе».

Решение проблемы пришло быстро. Илья достал из кармана ключи от машины и начал покручивать их на пальце, словно от скуки. Но и это его не успокоило. Выходя из автобуса, он протянул водителю самую крупную купюру, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что рядом с ними ехал человек обеспеченный. К дому родителей Илья шел с приятным чувством гордости. Вот только никто из пассажиров так и не обратил на него внимания.

Жертва ради любви

Ирина любила мужа. Уважала его и поддерживала в любых начинаниях, следила за тем, чтобы он был накормлен и чист. Каждое утро она доставала из шкафа его белые рубашки и старательно наглаживала их. Потом готовила любимому завтрак, в меру сытный и сбалансированный, поскольку пеклась о его здоровье и желала мужу долгих лет жизни. Вечером, когда мужчина приходил с работы, его ждал ужин, заботливо приготовленный Ириной. Каждые выходные женщина навещала престарелую свекровь, поскольку была глубоко убеждена, что, уважая своего мужчину, она должна уважать и его родителей. Муж же ее почти все время был на работе, обеспечивая их безбедную жизнь. И каждый, кто встречал эту пару, восхищался ими, поскольку в наши дни так трудно найти пример благочестивой семьи.

Вот только мало кто знал, что, самозабвенно служа мужу, Ирина все же позволяла себе иногда небольшой отдых, когда любимый задерживался допоздна на работе, а ее навещал любовник. Но, справедливости ради, стоит заметить, что муж ее занимался тем же самым.

Простое слово «работать»

Алексей Давидский сделал все, чтобы стать выдающимся поэтом. Купил себе старомодный твидовый пиджак в клетку и галстук-бабочку, отрастил небрежную бороду, а волосы не стриг вот уже несколько месяцев. По вечерам он совершал долгие одинокие прогулки по осеннему городу, дабы найти вдохновение. Стихи записывал в винтажный блокнот в кожаном переплете, а по ночам в своей обогемленной квартирке читал потрёпанные книги. В стремлении покорить умы людей он зашел так далеко, что обзавелся даже дамой сердца, не отвечающей ему взаимностью, и приобрел страннейшее увлечение — фотографировал надписи на стенах. Каждую субботу Алексей отправлялся в кабак, где читал свои стихи не менее утонченным поэтам. Но отклика в сердцах Алексей Давидский все же не сыскал, ведь, изучив сотни возвышенных слов, он так и не смог понять значение самого главного и, в то же время, самого простого слова — «работать».

Под южным солнцем

Илья Устинов лежал на белом песке пьяной пунцово-красной тушей, словно мертвый кит, выброшенный на берег. Обрюзгшее тело тридцатидвухлетнего мужчины виднелось почти на километр в пустоте побережья в предрассветный час. Вокруг него, словно охраняя, сидела стая бродячих псов, внимательно следящих за всем, что происходит вокруг. И когда вдалеке показался свет фар, они вскочили, ощетинившись, и навострили уши. Машина морского патруля стремительно приближалась к ним, вздымая ввысь облака пыли. Услышав собачью возню, Устинов с трудом открыл глаза и еще долго не мог припомнить, как оказался на пустынной пляже, одетый лишь в плавки и полотенце, любезно предоставленное ему отелем. Голова его гудела и будто разбивалась на куски от каждого хлопка волн. Жгучая боль сковывала все тело, и при каждом движении ему казалось, что спину и плечи поливают раскаленным маслом. Наконец, поднявшись на ноги и увидев вдалеке огни знакомого «Бич Классик Пэлас», Илья громко, словно отчитываясь перед кем-то, произнес: «Черт бы побрал эту страну и слишком дешевый ром!».

Устинов медленно шел по дороге, являя собой напряженный ком из мигрени, тошноты и обрывков вчерашней ночи, что кружились у него в голове. Две туристки из Тамбова весьма сомнительной красоты, с которыми Илья пытался завести разговор. Тощий негр, который продал ему гашиш на пляже. Какой-то бар, на сцене которого долговязый индиец рвал глотку, пытаясь спеть «Дым над