Любить нельзя. Расстаться - Галина Милоградская

Они шли домой не спеша, Лёва гордо смотрел на всех сверху вниз, крепко обхватив голову Никиты, но ни за что не желал признаваться, как ему это нравится. И то, как прохожие кивают и улыбаются, и то, как завистливо шепчутся одноклассники. Сейчас Лёва чувствовал себя почти счастливым, но, чем ближе они подходили к дому, тем больше он мрачнел, и на землю спустился вновь хмурый и насупленный. Света стояла у ворот и, быстро поцеловав детей, отправила их в дом.

– Давно освободился?

– Пару часов назад. – Никита проводил убегающих детей взглядом и посмотрел на неё. – Мы должны прийти вместе на праздник в честь передачи полномочий, не забыла?

– Забудешь тут, – усмехнулась Света. – Решил поиграть в заботливого отца?

– Ты о чём?

– Думаю, ты понимаешь, о чём. Появилось свободное время, и ты вспомнил, что у тебя есть дети? А потом что, опять пропадёшь?

– Свет, давай не будем сейчас выяснять отношения, – протянул Никита. – Или ты против того, чтобы я виделся с детьми?

– Нет, – быстро ответила она, – не против. Только… не давай им ложную надежду. У тебя это отлично получается.

Резко развернувшись, она быстро ушла. С тихим щелчком закрылась дверь. По пустой улице медленно брела собака, ветер гнал красный фантик от конфеты. Если кто-то и видел их, то явно поспешил скрыться до того, как заметят. Никита посмотрел на свой дом, попытался представить, что было бы, зайди он внутрь. Вздохнул, разворачиваясь и уходя в пустую квартиру.

Глава 13

Лёша расхаживал по кабинету, горделиво осматриваясь, словно видит впервые. Наконец он остановился у окна, заложив руки за голову и счастливо рассмеялся.

– Неужели это правда?

– Подожди радоваться, – хмыкнул Сергей. – Ещё будешь ныть, что зря согласился.

– Меня не надо было уговаривать, – фыркнул Лёша. – Быть архитектором у меня в крови!

– Это точно, – кивнул Никита, поднимаясь с дивана, на котором до этого читал. – Пойдём, нам уже пора.

Зал был забит до отказа, все сотрудники администрации собрались здесь, чтобы поздравить нового главного архитектора. Вдохновляющая речь Лёши, несколько слов о том, как он рад принять должность, и зал потонул в аплодисментах. Никита стоял в стороне, рядом с пожилой Еленой Львовной, которая была в администрации, кажется, с самого её начала, и с нескрываемой гордостью смотрел на Лёшу. Кто бы мог подумать, что из того упорного, упрямого паренька вырастет такой толковый мужчина? Он уж точно не мог. Взгляд скользнул к Свете, стоявшей с детьми неподалёку. Она тоже была упрямой и упорной. Была, есть и всегда будет.

На церемонию Света пришла вовремя. Обняла Лёшу, поздравляя, тепло кивнула Сергею и едва заметно – ему. Дети помахали руками, но подходить не стали – пришла пора выходить. А сейчас они и вовсе раздувались от гордости, что стоят прямо рядом с городским советом. Никита приглушил улыбку, наблюдая за серьёзным сыном, и соскользнул взглядом на Свету. Красивая. Она такая красивая сегодня, яркая, живая. Платье в цвет глаз, волосы блестят, мягкие даже на вид, удержаться, чтобы не коснуться ненароком. Открытые плечи и руки и, о чудо!, кольцо на пальце. Надела. Почему?..

Он больше не мог на неё не смотреть, взгляд прикипел жадно, по плотному атласу, расшитому бледно-розовой цветущей вишней. По каждой выпуклости, каждой впадине, по гладкой коже плеч и предплечий к хрупким на вид, но таким сильным запястьям. И снова по ободку кольца, которое она будто выставляла напоказ, сложив руки одна на другую. Что она хотела этим сказать и, главное, кому?

– У вас второй медовый месяц? – прошептала Елена Львовна, склонившись к уху.

– М? – Никита вынырнул на поверхность. Звуки, запахи – сколько он отсутствовал, погрузившись в себя и сдобренные надеждой фантазии?..

– Я всегда знала, что это просто слухи, – продолжила Елена Львовна тихо, пока Лёша произносил речь. – Ты не такой человек, который развёлся бы. Убить и то проще. Так что, помирились?

Что он мог ей ответить, когда и сам не знал, куда и как двигаться дальше? Опустил глаза, неопределённо пожал плечами. Растерялся.

– Понятно, – зловеще процедила она и внимательно посмотрела на безмятежно улыбающуюся Свету. – Это серьёзно?

– Не знаю. – Никита буквально вытолкнул из себя слова, вновь посмотрел на её кольцо. Ему вдруг стало душно, каждый вдох через боль, и сердце внутри билось глухо, через силу. – Я… я ведь уже не нужен?

– Хочешь уйти? – показалось, или в её глазах он увидел… жалость? Кивнул, отступая за её спину. Он не раздумывал, направился в единственное место, где сейчас точно никого нет и сегодня едва ли кто-то появится. Место, что стало домом.

Впервые за несколько лет он спешил в кабинет без тревоги или раздражения. Пальцы подрагивали, пока поворачивал ключ в замке, кивнув паре знакомых охранников. Тишина здесь не была плотной, гул охватил всё здание. Вечером всё же придётся туда окунуться. Прийти на праздник, отвечать на шутки о смене власти и шутить самому. Пережить этот день, а завтра уйти. На неделю, месяц, неважно… Никита замер.

– Появилось свободное время, и ты вспомнил, что у тебя есть дети? А потом что, опять пропадёшь?

– Только… не давай им ложную надежду. У тебя это отлично получается.

Обессиленно вздохнув, он медленно опустился в кресло, облокотился о стол и сжал виски в ладонях. Некуда ему бежать. Только не сейчас. Отчаяние пульсировало в крови, накрывало то холодом, то жаром. Света всё же надела кольцо, может, не всё так плохо?

– Как быстро бежит время.

Он резко вскинул голову, моргнул, проверяя – не показалось ли? Нет, это была настоящая Света. Стояла у двери, переминалась с ноги на ногу и слабо улыбалась.

– Что ты здесь делаешь? – голос треснул, подломился, сердце загрохотало почти под кадыком.

– Помнишь, как мы праздновали твоё назначение? – будто не слыша, продолжила Света, медленно приближаясь к столу. – Такие наивные были.

– Зачем ты пришла? – Никита выпрямился, удивляясь, как не хрустят от напряжения позвонки. Склонил голову набок, настороженно глядя на неё.

– Нам надо поговорить, – начала она твёрдо, в противовес мягкому, почти нежному касанию кончиков пальцев, погладивших стол. – О нас.

– Сейчас? – вырвалось нервно.

– А когда? Не вечером же. Не хочу ругаться при друзьях. Мне Лёши и Насти хватило.

– Так ты пришла разговаривать, или ругаться?

– В последнее время для нас это значит одно и то же.

– Это не только моя вина. – Никита откатился от стола, перекрывая Свете проход, не давая обойти за спиной.

– Я знаю. – Она присела на столешницу, скрестила руки