Интимный дневник гейши - Лора Роулэнд

— С какой целью?

— Фудзио навещал госпожу Глицинию, когда она только стала проституткой. Любовь к ней является темой его наиболее популярных песен. Однако когда Глициния доросла до положения таю, она отвергла его ради клиентов-самураев. Из-за этого Фудзио был очень зол и страшно ревновал ее к новым любовникам, в том числе и к правителю Мицуёси.

Министр финансов говорил это так значительно, словно хотел убедить Сано, что у Фудзио был повод для убийства Мицуёси и Глицинии. Но Сано был уверен, что Нитта пытается отвести подозрение от себя и подставить хокана.

— Фудзио выступал на той вечеринке в «Оварии», — продолжал Нитта. — Он вполне мог проникнуть в гостевую комнату, убить Мицуёси и похитить госпожу Глицинию.

Или сам Нитта убил правителя Мицуёси, а теперь пытается уничтожить человека, которому посчастливилось насладиться благосклонностью его проститутки.

— Спасибо за информацию. — Сано сохранил на лице бесстрастное выражение. Он не верил Нине, но ему отчаянно требовались версии. Он решил навестить Фудзио независимо от того, чем руководствовался Нитта, навлекая подозрение на хокана.

Сано ехал со своими людьми по улице и, обернувшись на цокот копыт позади, увидел начальника полиции Хосину и отряд солдат, подъехавших к ворогам министра финансов Нитты.

8

Местом проведения миаи был выбран театральный район Сару-вака-то.

Хирата и его отец, одетые в свои лучшие шелковые кимоно и прихватившие лучшие мечи, шли по улице с Сэгоси, капитаном дворцовой стражи, которого Сано попросил исполнить роль посредника. За ними следовали два вассала семьи, мать Хираты и ее служанка.

Погода была ясной, и жизнь в районе била ключом. Здания театра украшали разноцветные знамена с названиями спектаклей. Пение и взрывы аплодисментов неслись из окон. В башенках на крышах мужчины стучали в барабаны, призывая зрителей. Люди теснились в чайных домиках, стояли в очередях к билетным будкам, кутаясь в одеяла, чтобы не замерзнуть во время представлений, которые длились целый день. Ароматный дымок поднимался над уличными жаровнями, где торговцы жарили каштаны. Однако процессия шествовала в торжественном молчании, и чем ближе они подходили к месту назначения, тем сильнее волновался Хирата.

Они отошли на обочину, пропуская свадебный кортеж. В паланкине ехала невеста в белом кимоно. Ее сопровождали друзья, родственники и люди с фонарями.

— Это благоприятный знак для миаи, — сказал капитан Сэгоси. Добродушный пожилой самурай явно пытался поднять настроение своих спутников.

— А я полагаю, что попавшаяся навстречу свадебная процессия — это предзнаменование неудачи, — раздраженно проговорил отец Хираты. Он шел, сильно прихрамывая: хромота осталась после несчастного случая, из-за которого ему пришлось уйти из полиции. — Я участвую в миаи вопреки собственной воле и предпочел бы развернуться и пойти домой, пока мы не сделали шаг, о котором будем сожалеть.

— Но ведь все подготовлено, — встревожился Хирата. — Если сейчас повернуть назад, это будет крайне невежливо. И нам не придется сожалеть по поводу моей женитьбы. Мидори-сан хорошая, достойная партия и для меня, и для семьи.

Этот спор начался три месяца назад, когда Хирата сообщил родителям, что хочет жениться на Мидори, и попросил их согласия. Они были против, и согласились на миаи только после официальной просьбы Сано, которому не могли отказать.

Тень неодобрения легла на широкое морщинистое лицо отца Хираты.

— Достойные союзы заключаются только между равными партнерами. Мы — хатамото — потомственные вассалы Токугавы. Правитель Ниу — сторонний даймё. Его клан принес клятву верности Токугава только после поражения в битве при Сэкигахаре.

— Эта битва закончилась почти сто лет назад, — возразил Хирата. — С тех пор Ниу являются преданными союзниками Токугавы, как и мы. Неужели нельзя забыть прошлое?

— Традиции слишком важны, чтобы предать их забвению. — Голос отца зазвенел от возмущения. — Это основа нашего общества. И клан Ниу наверняка жаждет этого союза не больше, чем мы. Если женишься на этой девице, ее родственники тебя никогда по-настоящему не примут, как и мы ее.

Хирата оглянулся на мать. Маленькая, но грузная, скромно одетая во все серое, она улыбнулась, показав, что сочувствует ему, но согласна с мужем. Капитан Сэгоси испытывал неловкость, оказавшись в центре семейного спора.

— Почему ты не хочешь заключить союз с одной из подходящих семей, предлагающих тебе своих дочерей? — спросил отец.

Когда Хирата оставил низкую должность досина и стал главным вассалом сёсакана-самы, его статус на рынке женихов значительно поднялся. Теперь семья рассчитывала на лучшую партию, чем могла надеяться до повышения. Когда Хирата получил место в кругах, близких к сёгуну, предложения от высокородных кланов так и посыпались. Но пройдя через множество миаи, Хирата отверг всех молодых дам, представленных ему.

— Мидори Ниу — единственная женщина, на которой я хочу жениться, — сказал он. — Я люблю ее. Она любит меня.

Отец плюнул от отвращения.

— Любовь не важна при выборе невесты. Значение имеют положение в обществе и обязательства перед семьей. Если ты женишься на подходящей женщине, вы оба после свадьбы научитесь любить друг друга, как мы с твоей матерью. — Он остановился посреди улицы. — Я не могу одобрить этот союз, хотя его и одобряет сёсакан-сама. Тебе следует жениться на моей избраннице, потому что сам ты не способен сделать мудрый выбор.

Мать Хираты опустила голову, молчаливо соглашаясь с мужем. Хирата в отчаянии использовал последний аргумент.

— Я уважаю ваше мнение, досточтимый отец, — проговорил он, — но должен напомнить, что моя женитьба на Мидори Ниу способна решить большую проблему.

Этой проблемой являлась хроническая нехватка денег. У Хираты были старые и хворые дед с бабкой, две вдовые сестры с маленькими детьми, много нуждающихся родственников, а кроме того, на иждивении находились постоянные вассалы и слуги. К сожалению, отец Хираты зарабатывал немного, обучая офицеров полиции боевым искусствам. Хирата, как мог, помогал семье, однако даже его солидного жалованья не хватало. Ему нужен был брак, выгодный в финансовом отношении, и он надеялся, что этот довод убедит родителей.

Хотя Ниу был покоренным кланом и после битвы при Сэкигахаре у него отобрали наследственный домен, он оставался одной из самых могущественных семей в Японии. Первый сёгун Токугава понял, что если не умиротворить покоренных врагов, те впоследствии могут взбунтоваться. Он подарил Ниу владения в Сацуме и право управлять всей этой провинцией. Правитель Масамунэ Ниу, нынешний даймё, обладал огромными богатствами, и женившийся на его дочери мог рассчитывать на хорошее приданое.

Отец Хираты покраснел, сознавая всю важность брака, которому он сопротивляется.

— Это единственная причина, по которой я вынужден обсуждать возможность женитьбы между тобой и этой девицей. — И он снова неуклюже захромал по улице.

— Мы пришли! — весело объявил капитан Сэгоси, похоже, решивший всячески содействовать семье в успешном проведении миаи. — Театр «Морита-за». — Это было большое здание с расписанным сценками из пьес фасадом. Перед ним стоял отряд солдат с гербами в виде стрекоз на флагах, укрепленных у них за спиной. — Смотрите, правитель Ниу уже прибыл и, видимо, ожидает нас с дочерью внутри.

— Что за показуха, — пробормотал отец Хираты.

Тот бросил на него взгляд, полный мольбы отбросить свою зависть и предубеждение. Капитан Сэгоси купил у слуги в будке билеты, и они вошли в «Морита-за».

В продуваемой сквозняками комнате стоял многоголосый шум. Пьеса только что закончилась, и на сцене играл на самисэне одинокий музыкант. В расположенных ярусами вдоль стен ложах люди ожидали следующего представления. Большинство зрителей устроились на полу, разделенном на отсеки невысокими перегородками. Хирата осмотрелся и заметил Мидори в отсеке рядом со сценой. Свет, струившийся через окна верхней галереи, падал на ее ярко-красное кимоно. Их взгляды встретились, и его сердце подпрыгнуло. Она улыбнулась и быстро отвернулась. Миаи должно казаться случайной встречей, чтобы в случае неудачи обе семьи могли сделать вид, что сватовства вовсе не было, и таким образом сохранить лицо.

Хирата вел своих спутников вдоль перегородок, мимо продавцов закусок и напитков. Он остановился возле Мидори, которая сидела с пожилой женщиной, двумя служанками и двумя самураями средних лет. Охваченный волнением Хирата опустился на колени и поклонился, его примеру последовали спутники. Мидори быстро взглянула на него широко раскрытыми, серьезными глазами и опустила очи долу.

— Приветствую вас… — Голос Хираты дрогнул.

В ответ послышалось вежливое бормотание.