Гори ясным пламенем (СИ) - Амур Ника

Она ни на миг не сомневалась, что повешенный ей почудился, но даже в качестве сна он был ужасен. Всему виной разговор с Володей. Она всегда была впечатлительной. Наслушалась всяких небылиц и вот результат.

Стыдно признаться, руки все еще дрожали. Чтобы успокоиться, она приняла горячий душ, а потом долго перед зеркалом внушала себе, что глупый сон не стоит ее нервных клеток.

Импровизированный сеанс психотерапии принес плоды − следы паники стерлись с лица. В таком виде не стыдно показаться людям, и Вероника вышла из спальни. По пути к двери она обогнула окно по дуге, держась от него подальше. Не то чтобы она всерьез опасалась, что пригрезившийся ей повешенный по-прежнему раскачивается на сосновой ветке, но выяснять это наверняка не желала.

Проходя мимо гостиной, она заметила в окне Сергея и вместо столовой направилась в сад.

— Как спалось? — заметив ее, поинтересовался Сергей. — Слышал, ты устроила переполох.

— Откуда ты знаешь? — поразилась Вероника.

— Раиса одна из первых сплетниц. Не удивлюсь, если уже весь город в курсе твоих ночных похождений.

— Не было никаких похождений, — поморщилась она. — Обычный кошмар. Наслушалась накануне про самоубийц, вот и снится всякая гадость.

— Местные полицейские мастера рассказывать страшилки.

Новость о том, что Сергей в курсе про ужин с Володей Вероника восприняла равнодушно. Попривыкла к местным порядкам.

— И кого ты видела? — поинтересовался Сергей.

— Повешенного, — призналась Вероника.

— Был у нас один похожий случай, — сказал Сергей. — Послали одного солдата траву вокруг фонарей на рулежке скосить. Дали ему обычную косу, а поверх дождевик, чтобы дождь не замочил. И тут как раз выруливает самолет на полосу. Солдат, как положено, отходит, чтобы не мешать, и стоит с косой в капюшоне, машет приветливо экипажу. Пришлось летчикам связаться с базой и попросить отозвать солдата, пока пассажиры от такой картины не передумали лететь. Так что кому повешенные мерещатся, а кому сама смерть.

— Спасибо за рассказ, — Вероника кисло улыбнулась. — Приятно знать, что я не одна такая. Но что мне с этим делать?

— С чем именно? – не понял Сергей.

— С проклятием, естественно. Не могу же я просто закрыть глаза на череду странных смертей. Тем более, когда у Мити есть все шансы продолжить список.

— Хм, — собеседник с угрюмым видом водил кисточкой по стволу яблони, — я не полицейский. Почему бы тебе не попросить совета у него?

— Он считает, у меня нет причин для опасения.

Сергей окинул ее задумчивым взором, точно прикидывая в уме стоит она того, чтобы ей помогать или нет. Вероника растянула губы в очаровательной улыбке. Она отчаянно нуждалась в союзнике. Как бы ей не был симпатичен Володя, она прекрасно понимала, что в этом деле он не помощник.

— Я бы на твоем месте, — смилостивился Сергей, — выяснил для начала, что толкнуло Бориса на самоубийство. Он умер совсем недавно. Разузнать обстоятельства его гибели будет проще всего.

— Верно, — щелкнула пальцами Вероника.

В эту самую секунду в сад выглянула Раиса. Увидев Веронику, она прокричала:

— Завтрак готов.

И тут же скрылась. Сергей с Вероникой переглянулись, и мужчина сказал:

— Вот тебе первая кандидатура для допроса. Райка работает в доме лет десять, не меньше. А последние годы Борис, как и его бабка, почти не покидал этих стен.

Все то время, что длился завтрак, Вероника с трудом сидела на месте. Даже ее сын вел себя спокойнее. Митя сосредоточено ел гречневую кашу с молоком, заедая ее булкой с маслом. Он явно никуда не торопился, а потому все еще продолжал жевать, когда остальные вставали из-за стола. Веронике едва сдерживалась, чтобы не поторопить его.

Наконец, Митя отодвинул пустую тарелку. Вероника среагировала моментально, велев сыну идти к себе. Наконец, она осталась наедине с Раисой. Кухарка мыла посуду, стоя лицом к раковине. Вероника взяла кухонное полотенце и принялась вытирать чистые тарелки. Так у нее появился шанс завязать будто бы случайную беседу. Раз уж Раиса болтушка, как утверждает Сергей, ее будет легко разговорить.

— До чего нелегко жить в этом доме, — посетовала Вероника, рассчитывая на бурную ответную реакцию.

— Ох, и не говорите, — покачала головой Раиса. — Тут и работать-то тяжко. Давно бы ушла. Да только у нас другую такую хорошую зарплату не найдешь. А вам и того хуже. Вы уж не обижайтесь, но Светлана Георгиевна вас люто ненавидит.

Откровение кухарки не стало неожиданностью для Вероники. Их чувства со свекровью были взаимны.

— Ладно я, а Митя что ей сделал? — вздохнула Вероника. — Он же ее внук. Не верю, что она сына не любила.

Раиса оглянулась, убеждаясь, что их никто не подслушивает и прошептала:

— Между нами она и Борю не особо баловала. Называла, его бесполезным. Так и говорила: «Зачем я тебя родила? Только фигуру попортила».

— Она ненавидела сына?

— Это как посмотреть, — Раиса протянула Веронике мокрую тарелку. — Когда пришло известие о его смерти, она так убивалась. Никто не ожидал. Прям лица на ней не стало. Я думала, заплачет. Но нет, сдержалась. Волевая женщина, что тут скажешь.

Вероника поняла, что запуталась. Характер Светланы Георгиевны не укладывался в общепринятые рамки.

— Борис был несчастен? — уточнила она.

— Счастливым я бы его не назвала, но и бед у него особых не имелось.

Вероника решила перевести беседу с Бориса на мужа свекрови.

— А Леопольда вы тоже знали?

— Нет, меня тогда и на свете не было. В то время тут моя мамка работала. Я ей на замену пришла.

Грязная посуда закончилась, чему Вероника не сильно огорчилась. Она выяснила все необходимое. Мать Раисы – вот с кем следует побеседовать.

Она повесила полотенце сушиться и уже стояла в дверях, когда Раиса сказала:

— Проклятье-то оно самое что ни есть настоящее. Мне мамка еще про него рассказывала. И Борис о нем знал. Сам говорил, что оно придет за ним. И не ошибся: точнехонько в тридцать пять лет на тот свет отправился.

* * *

Няня не нравилась Мите. От нее пахло чесноком. И еще она напоминала огромную пузатую бочку. Когда она подходила к нему и протягивала руки, ему каждый раз чудилось, что она собирается схватить его за горло и придушить. Он и в самом деле задыхался от непереносимой чесночной вони. Казалось, эта женщина ничего не ест кроме чеснока.

У него неплохо получалось избегать дурно пахнущую няню, ведь помимо недостатков имелось у няни одно достоинство. Оно с лихвой перевешивало все плохое. Няня обожала сериалы. Часами не отходила от телевизора. Около одиннадцати пополудни она усаживалась в глубокое кресло перед экраном и до обеда отключалась от реальности. Митя за пару дней изучил ее график на зубок. Теперь он лучше любой программы передач знал расписание дневных и вечерних показов сериалов, а потому был в курсе, когда можно отлучиться из детской незамеченным, а когда следует вернуться, чтобы избежать нагоняя.

Как только на экране появились титры очередной серии, Митя выскользнул в коридор. Поначалу он опасался, что няня во время рекламы захочет проверить как он и не отходил далеко от двери в спальню. Но вскоре выяснилось, что в рекламный перерыв она переключает канал, посмотреть отрывок из другого шоу.

Постепенно Митя осмелел. С каждым разом он уходил все дальше, стараясь не попадаться на глаза домочадцам. Даже к бабушке не заглядывал. Еще лет в пять он уяснил: взрослые заодно. Как бы хорошо к тебе не относились, случись чего и один взрослый всегда примет сторону другого. Поэтому он держался от них подальше. Если его поймают, то непременно запрут с ненавистной няней в спальне. И тогда ему придется смотреть сериалы вместе с ней. Худшего наказания Митя не мог представить.

Он прошелся по второму этажу. В это время суток можно было не бояться случайной встречи. Мама куда-то уехала с мужчиной из сада. Злая бабушка, которую он про себя окрестил бабой-ягой, не поднималась наверх в течение дня. Из-за больной ноги она мало двигалась. Лестница была для нее тяжелым испытанием. Вторая бабушка отсиживалась в своей комнате. Весь коридор второго этажа всецело принадлежал Мите.