Прощай, Америка! - Александр Золотько

Лукаш присел на край стула.

– Так что у нас еще пятнадцать минут на светскую болтовню. Может, телик посмотрим? Ты ведь говорил, что там сегодня та-акое показывают…

– Просто убить? – спросил Колоухин.

– Могу не просто, – предложил Лукаш. – Могу всадить пулю в живот, скажем, и только потом – в голову. Минут через десять. Шериф на штурм не пойдет, производит впечатление толкового мужика, чего ему своих ребят ради какого-то русского под пули другого русского подставлять? Оставьте этот спор славян между собой… Пушкина еще помнишь?

– Мне нужно поговорить с твоим шефом, – глухо произнес генерал.

– Вряд ли, – сказал Лукаш. – Да и мой инфоблок ты сам угробил. Никак мне теперь с шефом не связаться. А везти тебя в Вашингтон… Я уже объяснял – не велено.

– Ты идиот! – выкрикнул Колоухин. – Мне нужно… шефу твоему нужно, чтобы я с ним поговорил… Я…

– Ты жить хочешь, генерал, – усмехнулся Лукаш. – Это понятно. Но в мои планы это не входит. Это тоже понятно. Ничего, потерпи, осталось десять минут.

– Ты идиот! – Колоухин ударил кулаком по полу. – Идиот-идиот-идиот-идиот!.. Ты не понимаешь, что меня нельзя убивать. Я… Я много знаю! Я могу…

– Не надрывайся, не нужно, – посоветовал Лукаш.

Это раньше он был тупым журналистом, а теперь… теперь он исполнительный ликвидатор. Не тупой, но очень исполнительный. И если ему сказали, что генерал Колоухин должен умереть в случайной схватке, то так оно и будет. И совершенно неинтересно Лукашу слушать, почему это клиента нельзя выводить в расход. Все перед смертью начинают придумывать небылицы.

– Ты не слышишь, что я тебе говорю… Да если твое начальство узнает…

– А оно узнает? – удивился киллер Лукаш. – И кто ему скажет?

– Твою мать… – простонал генерал. – Но ведь ты же не ради денег работаешь? Ведь не ради денег?

В голосе проскочила надежда, оценил Лукаш. Лежит ли генерал в позе перевернутой черепашки или сидит в кресле, а профессия продолжает работать. Не предложить напрямую выкуп, а намекнуть. Проверить реакцию, дать возможность человеку проявить себя. Ведь есть шанс. Сам-то Колоухин именно за деньги продался. За деньги и не за что другое. Казалось бы, ценный работник, делавший успешную карьеру… а ведь скурвился. Так чем «чистильщик» лучше? Чистильщику тоже деньги нужны. А у генерала явно что-то припрятано на черный день.

– Я не ради денег убиваю, папаша, – сказал Лукаш, ощерившись. – Я за идею. А тут еще и дополнительные мотивы – нравится мне таких, как ты, уродов отстреливать, это, во-первых, и, во-вторых, я-то прекрасно знаю, что меня ждет, если я на деньги поведусь. Я знаю, как работают у нас.

Снова зазвонил телефон.

– Да, – снова сказал Лукаш.

– Скажи Форду, что я вызову русских военных. Тут неподалеку база… – шериф прикрыл ладонью трубку и обозвал кого-то придурком безголовым. Наверное, расставляет свое ополчение по номерам, как на охоте. – Я даю ему полчаса на размышления…

– Сейчас передам, – сказал Лукаш и отключил телефон.

Через минуту тот снова зазвонил.

– Не выключайся! – приказал шериф.

– А это не ко мне, – возразил Лукаш. – Генерал сказал, что если вы только попытаетесь делать глупости, то у вас начнутся проблемы. Он сказал, что кто-то из ваших помощников работает на него, и что сейчас к городу прибудет группа вооруженных поклонников Джеймса Форда, и если что-то пойдет не так, то в Бриджтауне случится бойня. И если вас интересует мое мнение, то он не врет. Он при мне разговаривал со своими людьми. Некий Вилли уехал к шоссе наблюдать за возможным появлением федеральной кавалерии…

– Вилли? Еще и этот сукин сын снюхался с Фордом!

– Обидно, правда? – сказал Лукаш и снова отключил телефон.

Генерал молча смотрел на Лукаша. На висках выступил пот, губы побледнели.

– Ну что, – Лукаш почесал кончик носа. – Пятиминутная готовность…

– Нет, – прошептал генерал. – Ты не можешь понять того, что происходит.

– Могу, – возразил Лукаш. – Но не хочу.

– Тебе сколько лет?

– Я же говорил – двадцать восемь.

– То есть развал Союза ты не помнишь…

– Нет, не помню. Это очень плохо? Это унижает меня в твоих глазах?

– Не нужно ерничать, – сказал Колоухин.

– Я не ерничаю. Не ерепенюсь, не кочевряжусь и не придуриваюсь. Хотя мог бы. Это для тебя сейчас наступает важный момент – время подводить итоги и готовиться ко встрече с Творцом. А для меня – рутина. Тебе придется отчитываться по поводу грехов, а мне даже исповедоваться не понадобится, я святое дело совершаю – очищаю землю от всякой мрази.

«Не переиграть, – напомнил себе Лукаш. – Клиент поплыл, но еще может засечь фальшь. Работаем уверенно, но без перегибов. Вопрос стоит уже даже не о жизни клиента. Генерал очень не хочет умирать мелким засранцем. Он очень уважает себя, уверен в своей значимости. Он всю жизнь изображал из себя нечто важное, многозначительное, а умирать приходится вот так позорно, лежа на спине и задрав лапки».

«Он не сможет удержаться, – сказал Петрович. – Если ты всю партитуру выстроишь правильно – не сможет. Должно у него что-то быть на черный день, не мог он на своих новых хозяев не набрать материалов. Не тот зверь. Только не переиграй, тут недоработать лучше, чем перестараться, имей в виду».

– Ты слышал, что в июле девяносто первого в Киевском военном округе проходили командно-штабные учения? – спросил Колоухин, закрыв глаза. – Слышал?

– Нет, – ответил Лукаш.

– Конечно, не слышал. Об этом мало кто слышал. А из тех, кто слышал, почти никто не выжил… – на лице Колоухина появилась бледная улыбка, будто он вспомнил что-то приятное. – Учения были посвящены действиям советской стороны в случае захвата противником Украины в ходе неядерной войны…

Лукаш молчал, не перебивая. Когда клиент потек, то лучше отойти в сторону и ждать, когда мимо поплывут обломки его самолюбия вперемешку с полезной информацией.

– По условиям учений, войска НАТО с запада и юга вторгаются на территорию Союза и останавливаются на рубеже Днепра. Или даже за Днепром, – генерал открыл глаза, посмотрел на Лукаша, облизнул губы. – Можно воды?

– Продолжаем рассказ, время заканчивается. От жажды умереть не успеешь.

– Ладно. Пусть так… – генерал снова закрыл глаза. – В Белгородской области планировался в этом случае подземный взрыв ядерного заряда. Ударная тектоническая волна должна была пройти вдоль Днепра, сверху вниз, спровоцировав в каскаде Днепровских водохранилищ нечто вроде цунами. Рушатся одна за одной дамбы и плотины, скорость и объем воды нарастает… Киев и другие прибрежные города получают удар, но не это главное. В зону катастрофического затопления попадали предприятия химической промышленности и атомная электростанция, в воду и атмосферу выбрасывались массы отравляющих веществ плюс радиация, и все это неслось дальше, растекалось в стороны от Днепра… Учения закончились знаешь чем? Не хочешь угадать?

– Не хочу, – сказал Лукаш.

– И не угадаешь… Учения закончились тем, что было признано… и зафиксировано на бумаге, что дальнейший подсчет потерь среди гражданского населения страны невозможен. Они даже представить себе не могли, сколько миллионов людей должно было погибнуть в результате проведения операции «Аккорд»… Да, «Аккорд», такая ирония в названии…

– И что? – спросил Лукаш небрежно.

– Ты полагаешь, что у американских генералов нет своего «Аккорда»? – генерал засмеялся. – Полагаешь, они тоже не имеют плана последнего удара, когда войска противника вступят на территорию Великих Соединенных Штатов? Они терпели, пока был шанс, что все обойдется позором… только позором… Но сейчас, насколько я понимаю, миротворцы занимают базы, берут под контроль ядерный потенциал Америки… Я ведь не дурак, понимаю, что статую расстреливали не просто так! Это очень символичный жест… Слишком символичный, чтобы быть случайностью. Больше всего это похоже на сигнал. На общий сигнал к началу освободительной борьбы против заокеанских оккупантов… Какая ирония… Согласен?

– Согласен, – честно сказал Лукаш. – И что?

– Я знаю, как найти центр местного «Аккорда». Слышишь, ты, идиот? Я знаю, как и кто нанесет удар по… по всем вам… Я могу спасти миллионы жизней… Только отвези меня в Вашингтон. Отвези меня к твоему шефу…

– Ты сам веришь в то, что я тебя куда-нибудь повезу? – Лукаш встал со стула и подошел к генералу. – Ты полагаешь, что кто-то будет вести с тобой переговоры?

– Но я же могу спасти…

– Ты можешь отомстить своим новым хозяевам, – сказал Лукаш. – Тем, кто тебя продал. Использовал и выбросил, как ненужную тряпку. Каково оно – быть выброшенной грязной тряпкой?

– Замолчи! – попросил Колоухин.

– И от этого что-то изменится? – пожал плечами Лукаш. – Они даже не подумали, что ты можешь заполучить этот их секрет. Для них ты был… и остался ничтожеством, одним из предателей, который ради денег готов на все… даже превратиться…