Солнечная ночь - Нодар Владимирович Думбадзе

десяти от меня она остановилась и принялась раздеваться. Я отвернулся.

Море было спокойно. Еле заметные волны с тихим шелестом набегали на берег и откатывались, оставляя на прибрежном песке белый пенистый след. А берег шумел, шумела пестрая, многоликая, многоязычная толпа. Играли в мяч, в карты, слышались громкий смех, возгласы, визжали дети. Где-то звенела гитара, доносилась песня... Одни, прикрыв носы бумагой, не двигаясь, раскинув руки, лежали под палящим солнцем. Другие с громкими воплями плескались у берега в воде, ныряли, кувыркались.

Некоторые заплывали далеко — их головы виднелись, словно маленькие движущиеся островки, ветерок доносил их веселый смех, крики. А море — бескрайнее, бездонное море — не замечало всей этой человеческой возни, не замечало толпы — хохочущей, поющей, стонущей, мятущейся. Море было спокойно.

Девушка разделась. На ней был темно-вишневый купальник. Темное, цвета спелой пшеницы тело подчеркивало белизну ее лица. «Косметика», — подумал я. Девушка легла на лежак. Вдруг к ней подошел плечистый, высокий, коротко подстриженный парень.

— Что ему нужно? — услышал я его грубый голос.

Сердце у меня сжалось.

— Кому? — спросила девушка.

— Тому типу, — парень бесцеремонно посмотрел на меня.

Я почувствовал, как похолодели мои руки, но сделал вид, что ничего не слышал. Я медленно нагнулся, выбрал плоский круглый камень и, размахнувшись, метнул его по водной глади. Отскочив несколько раз от поверхности, камень исчез в море.

— Ему? Ничего...

— О чем вы разговаривали?

— Ни о чем, — сказала раздраженно девушка. — Я попросила лежак.

— И все?

— Все!

— А почему он улыбнулся?

— Он улыбался не мне!

— Да?

Что она ответила, я не расслышал. Парень громко рассмеялся, потом опустился на колени, обнял голые плечи девушки и прижался головой к ее голове. Я отвел глаза.

— Темо! Темо-о-о! — донесся с моря крик Гурама.

Он и Гулико плыли к берегу. Я помахал им рукой и лег на спину.

Медный диск солнца приближался к горизонту. Куда же они запропастились?

Первым на берег вышел Гурам. Пыхтя и брызгаясь, он смешно запрыгал на одной ноге у самой моей головы.

— Пошел, пошел! — прикрикнул я на него.

— Ау-у, где мы были! — с трудом выговорил, лязгая зубами, Гурам и ткнулся посиневшим подбородком в теплый песок.

— Где?

— Далеко-о!

— И что вы там видели? — съязвил я.

— Нептуна! Понятно? — обиделся Гурам.

Подошла Гулико.

— Полотенце! — потребовала она.

— Есть! — ответил я, подавая полотенце.

Гулико вытерлась и удивленно огляделась.

— Где лежак? — спросила она меня.

— Какой лежак?

— Лежак.

—А-а, лежак! Гурам, куда девался лежак?

— ?!

— Здесь был мой лежак. Где он? — нахмурилась Гулико.

— Существует такая наука — о перемещении вещей, — сказал я.

— Встань сейчас же и принеси!

— Гурам, принеси, пожалуйста, лежак, — вон он! — попросил я.

— Ты отдал, ты и принеси! — огрызнулся Гурам.

Девушка вышла из воды и направилась к лежаку.

Гулико посмотрела на нее, потом на меня.

— Ты ей отдал мой лежак?

Я промолчал.

— Почему?

— Не знаю...

— Кто она?

— Не знаю...

— Не знаешь?

— Нет.

Девушка поняла все. Она быстро встала, схватила лежак и подтащила к нам. Я был готов провалиться сквозь землю.

— Извините, — сказала девушка, — я взяла без разрешения.

— Пожалуйста! Он нам не нужен! — ответила Гулико.

— Нам тоже, — улыбнулась девушка.

— Тем более! — сказала Гулико.

— Что тем более? — не поняла девушка.

— Ничего. Можете взять себе!

— Но он не нужен нам, мы уходим.

— Тогда сдайте лежак дежурному и не забудьте возвратить мой студбилет. Зовут меня Гулико, фамилия — Цибадзе.

— Гулико! — взмолился я.

— Отвернись!

Я отвернулся, а когда снова обернулся, не было ни девушки, ни лежака, ни Гулико... Ее платье мелькнуло у выхода с пляжа.

— Пойду и я, — сказал Гурам.

— Подожди, посмотрим на закат.

— Кто же проводит Гулико?

— Не уходи.

— Странный ты человек, просто кретин какой-то, — вздохнул Гурам и сел.

Я поискал глазами виновницу моей беды. Она одевалась. С поднятыми вверх руками и чуть согнутой в коленке ногой девушка напоминала античную фигуру. Парень взял под мышку злополучный лежак и направился к выходу. Поправляя платье, девушка вдруг обернулась. Наши глаза встретились. Она улыбнулась. Я ответил улыбкой.

— Нет, не такой уж ты кретин! — понимающе произнес Гурам и снова вздохнул.

Солнце уже коснулось воды. От горизонта к берегу потянулась ослепительно сверкающая золотая тропинка. Мне захотелось побежать по этой тропинке, успеть коснуться рукой солнца, пока оно не скрылось за горизонтом. Желание было так сильно, что я даже привстал. Гурам сидел не двигаясь и задумчиво смотрел на солнце, которое все глубже опускалось в море. Вдруг он вскочил и сломя голову помчался к бульвару. Он бежал широкими шагами, увязая в песке, падая, снова подымаясь, пока не скрылся из глаз. Вернулся Гурам так же неожиданно, задыхаясь, подбежал к берегу и положил па солнечную тропинку огромный синий цветок гортензии. Потом он растянулся на песке рядом со мной и, с трудом переводя дыхание, сказал:

— Я подарил солнцу цветок! — И счастливо улыбнулся.

Я молча кивнул головой. Теперь в воде виднелся только узкий серп солнца, и красный его луч был похож на вытянутую золотую руку, на кисти которой покоилась синяя гортензия. Потом солнце исчезло в море, и в наступивших вдруг сумерках растворилась золотая рука с цветком...

— Смотри, Гурам, солнце унесло цветок!

Гурам улыбнулся.

— Солнце унесло цветок...

В фойе «Интуриста» не было ни одного свободного кресла. Я огляделся, но не нашел Гулико. Подниматься наверх не хотелось.

— Спустимся в кафе, — сказал я Гураму.

— А Гулико?

— Позвоню.

— Может, поднимешься к ней?

— Нет, позвоню.

— Как хочешь...

Я подошел к окошечку администратора и взял телефонную трубку.

— Привет, Темо! — поздоровался со мной администратор.

— Здорово, Саша!

— Значит, так: ты перейдешь в другой номер...

— Это почему же?

— Так. Приехали иностранцы.

— Да что вы, в самом деле! Приехали, уехали! Надоело таскаться из номера в номер! Нашли козла отпущения!

— Ничего не поделаешь, звонили сверху!

— А ты бы ответил снизу, что номер занят!

— Не поможет!

— Ну и черт с вами! Никуда я не уйду!

—