Спасти Софию - Флёр Хичкок

– Фу! – сказала София.

– Я знал, – усмехнулся Нед. – Я так и знал, что она брезгливая. Так же, как и ты.

– Она не такая, – сказала я. – Она жила в квартире с крысами.

– О, я кое-что слышал об этом. Ты веришь ей? – спросил Нед так, словно Софии здесь не было, и принялся что-то вытаскивать из рюкзака.

– Верю, – сказала я, в знак солидарности обнимая Софию за талию.

– Хмм, – промычал Нед, швыряя в меня чем-то.

– Что это? – спросила я.

– Одежда, – сказал Нед. – Из коробки с потерянными вещами. А как насчёт того, что её мама певица?

– Но она – певица, – сказала София.

Я изогнулась, чтобы дотянуться до молнии гидрокостюма.

– Что тебе неизвестно, так это то, что София думает, что Пинхед хочет держать её подальше от мамы, чтобы он смог украсть у той деньги. – Я сказала это решительно, снимая с себя тёплый резиновый костюм и протягивая руку к чему-то, похожему на майку.

– Неужели? – сказал Нед. – Очень напоминает сюжет одной из твоих любимых книг, Лотти.

Стукнув его, я нащупала спортивные штаны.

– Но мы не знаем, не выдумала ли она всё это: россказни про морского капитана, торговлю оружием и имена, – сказал Нед.

– Тогда как же мисс Вессон? – спросила я.

– Возможно, мисс Сэкбатт сказала правду, и мисс Вессон просто человек, которого школа наняла для обеспечения безопасности.

– Но всё это правда… – пробормотала в темноте София. Она говорила тихо, но, судя по голосу, была готова расплакаться. Она суетилась, надевая одежду через голову.

– О, я не говорю, что это не так, но в нашей семье любят доказательства, да, Лотти?

– Да, именно так…

Я не знала, что ещё сказать, и просто радовалась тому, что было темно и никому не было видно, как покраснело моё лицо.

Мы сидели молча. Я понимала, что в словах Неда есть смысл, но мне не хотелось, чтобы он оказался прав. Мне хотелось, чтобы София стала моей подругой, и, хотя он был прав, говоря о гидрокостюмах, доказательствах и о нашем побеге, я бы с радостью скормила гигантскому омару его занудные, прагматичные, начисто лишённые романтики мозги.

– В любом случае, – беззаботно проговорил Нед, – это не имеет никакого значения, здесь здорово, мы в бегах, под опрокинутой лодкой. И теперь, когда вы обе одеты как надо, нам нужно поспать, чтобы с утра пораньше отправиться в путь.

– Но мы ничего не ели, – сказала я.

– Ах да! Еда. Я подумал, что вам, вероятно, захочется перекусить. Вот… – Нед засуетился, доставая из рюкзака что-то ещё. – София, возьми фонарь.

В нашем укрытии под лодкой стало светло, и, когда Нед развернул на коленях завёрнутый в фольгу свёрток, мы смогли насладиться ароматом тёплых сосисок. Там лежали два длинных хот-дога. В обычной ситуации я сказала бы, что это отвратительно. Я действительно думала, что они выглядят как какашки, но сейчас мне инстинктивно захотелось схватить оба хот-дога и запихнуть себе в рот, но потом я вспомнила о Софии и сказала:

– Сначала ты.

У меня потекли слюнки, когда она взяла первую сосиску и надкусила её.

– Лотти? – позвал Нед.

– Ой, я, по правде сказать, не голодна…

– В таком случае… – Нед поднёс фольгу ко рту.

– Нет! – завопила я, успев схватить сосиску до того, как Нед начал бы её есть.

– Ха! – усмехнулся он. – Так я и знал!

– Нед! – воскликнула я, со слезами глядя на мягкую солёную сосиску. – С твоей стороны…

– …было очень любезно прийти и принести вам горячий ужин? – закончил он, складывая фольгу и аккуратно убирая её обратно в рюкзак. – Кто хочет воды?

На этот раз бутылку первой взяла я, но оказалось, что Нед принёс две.

– Итак, как бы то ни было, я шёл по вашим следам.

– По нашим следам? Но мы специально шли вдоль берега и не могли оставить никаких следов.

– Да, но вы закопали лодку. Я нашёл её, но больше никто не знает об этом. Потом вы карабкались по камням испачканными в песке ногами, чуть дальше я нашёл на песке отпечатки от двух задниц в гидрокостюмах и кучу стеблей от морской капусты. Потом там ещё был кран, которым, очевидно, пользовались, ведь больше питьевой воды нигде не было, и потом эта лодка – единственное место, где вы могли спрятаться. В конце концов, куда же ещё вы могли бы пойти в купальниках?

Несмотря на то что я не видела его, я представляла его противную ухмылку – он был таким САМОДОВОЛЬНЫМ!

– Молодец, Нед, – сказала София, облизывая губы. – Ты отличный следопыт, или это мы не умеем заметать следы. Что ещё?

– Они думают, что вы пошли другим путём, не знаю почему, но, возможно, потому, что я сказал им, что вы хотите найти маму и папу в Корнуолле, и я не понял, по какой причине, но Сара-Джейн сказала, что тоже видела, как вы пошли в ту сторону.

Я представила, как Сара-Джейн, не сомневаясь, показывает в неверном направлении. Это было бы похоже на неё, потому что это придало бы ей веса. На секунду мне стало жаль Сару-Джейн, но потом я вспомнила, насколько она противная, и перестала её жалеть.

Над нашими головами послышался звук вертолёта. Мы выключили фонарь, пережидая, пока он пролетит. На самом деле вертолёт так долго кружил в этом районе, что я подумала, что нас, должно быть, увидели, но затем он развернулся и полетел прочь вдоль берега.

– Улетел! – сказал Нед. – Он был слишком близко…

Покушение на убийство

Сон долго не шёл ко мне. А потом показалось, что утро наступило слишком быстро. Я проснулась от того, что снаружи лодки раздавались странные звуки. Не такие, какие издаёт гигантский омар, поедающий креветок. Скорее этот звук напоминал куриное кудахтанье. Я приподняла борт лодки. Там стоял Нед, гордо державший в руках курицу. Живую курицу под мышкой!

– Завтрак! – заявил он.

– Где ты её взял? – спросила я.

Нед кивнул через плечо, в сторону от моря.

– На ферме, там, наверху.

– Ты же не хочешь действительно убить её? Так ведь? – спросила София, сидя на корточках позади меня. Её глаза округлились.

– Почему бы и нет? Мама всё время это делает. – Нед тряхнул головой. – Ну, нет, не совсем, не то чтобы… Впрочем, я видел, как это происходит…

– Тогда давай. – В полумраке я выбралась наружу.

Взяв одной рукой курицу за голову, он обхватил её тело другой. Птица повернула голову и смотрела на его руку, словно он собирался угостить её чем-то вкусненьким. София, закрыв глаза, отвернулась