Море и небо лейтенанта русского флота - Александр Витальевич Лоза

явился гардемарин 3 роты Сергей Ярыгин, лишенный отпуска Комендантом гар. Рязани, и доложил, что у него отобрали билет, и он отправлен в Корпус за неотдание чести офицеру в городском саду.

Сентября 1 дня 1911г. Дежурный по Сводной роте офицер Лейтенант З…

(РГА ВМФ Ф. 432. Оп. 7. Д. 3441. Л. 7)

Весьма любопытно. Эта история меня заинтересовала. Работаю в архиве дальше и нахожу письмо № 5127 от 2 сентября 1911 г. за подписью исполняющего обязанности коменданта города Рязани полковника Беклемишева директору Морского Кадетского Корпуса.

Директору Морского Кадетского корпуса.

Представляя при сем рапорт Подпоручика 138 пех. Болховского полка Солдатова, доношу, что как из описанного в сем рапорте случая тяжкого нарушения гардемарином Ярыгиным воинского чинопочитания и дисциплины, так из личного доклада мне Комендантского Адъютанта вверенного мне Управления, заявившего, что им и некоторыми офицерами Рязанского Гарнизона неоднократно замечалось со стороны названного гардемарина уклонение от отдания воинской чести, я пришел к заключению, что дальнейшее пребывание Ярыгина в г. Рязани может вызвать со стороны его проявление еще более грубых форм распущенного и недисциплинированного поведения.

Случай с Подпоручиком Солдатовым произошел в публичном месте и вызвал скопление публики, вмешательство полиции и составление протокола на одного из присутствовавших лиц, в резкой форме протестовавшего против вполне законных действий названного офицера.

Все это побудило меня отправить гардемарина Ярыгина в корпус ранее окончания срока данного ему отпуска.

2 сентября 1911 г. № 5127 г. Рязань И. об. Коменданта г. Рязани,

Полковник Беклемишев.

К письму прилагался рапорт младшего офицера 138-го пехотного Болховского полка подпоручика Солдатова о происшествии:

«29-го сего августа в городском саду гардемарин Морского Корпуса Ярыгин Сергей, при встречах со мной не отдал мне установленной чести. Я несколько раз пропускал это, думая, что он не замечает, но видя, что это есть просто его нежелание, позвал его к себе, чтобы напомнить ему о его обязанностях. Он ответил: «Мы с армией ничего общего не имеем, и я гардемарин». Я ему указал, что у нас в русской армии для чинопочитания существует один устав для всех родов оружия, Высочайше утвержденный. Когда я сделал ему замечание, то он держал себя предосудительно в дисциплинарном отношении, расставив ноги и жестикулируя руками, так, что обращал на себя внимание посторонней публики, ни разу не приложив руку к головному убору. Я ему несколько раз об этом напомнил, но он не счел нужным принять это к исполнению. Видя, что мое замечание привлекает внимание посторонней публики, я узнал его фамилию и приказал на следующий день явиться коменданту. Во время разговора с гардемарином Ярыгиным я заметил, что от него сильно пахнет вином.

О вышеизложенном доношу. Подпоручик Солдатов

(РГА ВМФ Ф. 432. Оп. 7. Д. 3441. Л. 5, 6)

В тексте – подчеркнутое, выделено вышестоящим начальником красным карандашом. То, что в архиве сохранились подобные документы, большая удача! Именно вот это и есть сама жизнь! Будущий морской офицер, морской летчик, кавалер Георгиевского оружия «За храбрость» и многих орденов за личное мужество, предстает в этих документах живым человеком, со своим понятием гардемаринской чести, пусть даже несколько ошибочной, но своей. Сергею 18 лет, юность в нем бурлит здоровой жизнью… Он не испугался вступить в полемику с армейским офицером. Он так воспитан всей флотской системой, в этаком пренебрежении к армии, ко всем «армеутам». Он гардемарин, без пяти минут мичман, чувствующий свое превосходство, ведь за его спиной вся мощь Императорского военно-морского флота. И даже если от него пахнет вином, но он в отпуске! В заслуженном отпуске, после зачетов и экзаменов, после месяцев в море на боевых кораблях на морской практике…

Помню себя на предпоследнем – четвертом курсе Севастопольского Высшего военно-морского инженерного училища, когда впереди – пятый курс и золотые лейтенантские погоны. Меня никогда не тяготила дисциплина и не тяготила форма. Я гордился курсантской формой и, прогуливаясь в увольнении со своей избранницей по аллеям Приморского бульвара Севастополя, не переодевался дома в гражданку, хотя понимал, что в курсантской форме у меня больше шансов загреметь в комендатуру. В этом была своя особенная гордость. Еще на младших курсах я обратил внимание на то, что курсанты 4–5 курсов нашей «Системы» всегда считали себя выше армейцев, в том числе и младших офицеров. Держались с ними, я бы сказал, несколько презрительно, козыряли нечетко, а то и вообще не отдавали честь, что считалось особым шиком. Конечно, это было нарушение, но подобное фрондерство было очень развито… Такое бывало и со мной, как бывало и то, что выпитое в увольнении в компании вино не успевало выветриться, и приходилось возвращаться в училище «с запахом». Увы, что было, то было… Молодость, молодость!

Тем более воспитание в Морском Корпусе на примере героической истории флота, и не только флота, было специфическим… В Морском Корпусе гардемарин окружала сама история и традиции флота: и «компасный» зал, и «звериный коридор» c носовыми украшениями героических кораблей, и картинная галерея, с огромными полотнами маринистов, изображавших морские победы российского флота, в коридоре библиотеки – все это подтверждения исключительности флота. Писатель Борис Лавренев в повести «Синее и белое» писал об этих особенностях: «…Мы (гардемарины флота. – А.Л.) не соприкасаемся с армией. Армия: пехота, кавалерия, артиллерия… – не стоящее внимания месиво пешек. На шахматной доске войны флот – ферзь. Флот недосягаем. Кастовой порукой, частоколом аристократических традиций он отрезан от армии…»

Лавреневу вторит писатель-маринист Леонид Соболев в романе «Капитальный ремонт»: «…Гардемарины всегда вежливы…: надо уметь давать понять неизмеримую пропасть между захудалым армейским офицером и гардемарином Морского Корпуса – корпуса единственного на всю Россию, корпуса, в который принимают сыновей офицеров, потомственных дворян и чиновников не ниже четвертого класса Табели о рангах. Не пехотное провинциальное училище, куда берут без разбора, кого попало!..»

Можно понять подпоручика со скромной фамилией Солдатов – он не любил офицеров гвардии и офицеров флота. Гардемарин – мальчишка, нахал, одет с иголочки, самоуверен… Его ответы на не очень понятном флотском языке бесят подпоручика Солдатова, он начинает злиться… Похоже, отсюда и его заявление, что от гардемарина Ярыгина «сильно пахло вином». Отсюда и рапорт подпоручика коменданту города Рязани на два листа…

Удивительно, но в архиве сохранилось Докладная записка гардемарина 2-й роты Морского Корпуса Ярыгина об этом происшествии в городском саду города Рязани, и мы сто лет спустя можем выслушать обе стороны конфликта. Привожу его полностью:

Командиру 2-й роты Морского Корпуса

Гардемарина той же роты Ярыгина

Докладная записка.

Доношу Вашему Высокоблагородию, что находясь в г. Рязани в городском саду