Москва, которую мы потеряли - Олег Гончаренко

Глава вторая

Ближние тропы

Аристократы и каторжане, или Размышления на месте церкви Рождества Христова, что была на Поварской улице, близ Кудрина

Детство, да и, пожалуй, другие времена моей жизни самым праздничным образом были связаны с Поварской улицей – и не только потому, что долгие годы я хаживал туда в Центральный дом литераторов. Древнее Кудрино, местность, претерпевшая немало изменений и обезображенная до неузнаваемости уже в последние годы, еще каких-нибудь десяток лет назад было любимейшим местом моих прогулок. Там, постепенно угасая, доживала свой век ветхая Москва. В выходные дни оно пустовало. Его переулки, равномерно убегавшие от Садового кольца, замирали, и жизнь теплилась лишь в окошках домов. Утопающая в зелени деревьев, Поварская, временно переименованная в честь одного из большевиков (Воровского. – Ред.), такими летними вечерами убегала вдаль, растворяясь в летней дымке, за которой угадывались помпезные очертания зданий сталинского ампира. К слову сказать, сама Поварская, идущая от исторического центра Москвы на северо-запад, считалась одной из старейших московских улиц. Знающие люди утверждали, что она существовала уже в XII в. и именовалась «Волоцкой дорогой» по названию пути, ведущего из Москвы через Волоколамск в дальний Новгород. Аппетитное название «Поварская» утвердилось за улицей пять веков спустя, основательно укоренившись среди слобожан, служивших при царском дворе Алексея Михайловича в качестве обслуги трапезной. Публика эта подразделялась на хлебников, скатертников и прочих, каждый из которых занимался своим делом в ходе сервирования и обслуживания царской трапезы. Оттуда пошли названия соответствующих переулков, некогда также не особенно людных, а теперь густо уставленных грязными автомашинами. С детства доводилось мне слышать немало рассказов про исчезнувшую из этих мест небольшую, уютную церковь, официально именуемую церковью Рождества Христова в Кудрине. Внешний вид ее был описан мне таким образом: «глухое» пятиглавие куполов на тонких ножках и оригинальные трехлопастные кокошники, повторявшие узор оконных наверший. В писцовых книгах от 1686 г. про нее сказано: «Церковь деревянная Рождества Христова, что в Стрелецкой слободе в Иванове приказе Ендогурова». Та м же упоминается и о стоявшей неподалеку от церкви «съезжей стрелецкой избе».

Церковь Рождества Христова (XVI–XVII вв.) в Кудрине

Уже в царствование государя Петра Великого, в начале XVIII столетия, деревянная церковь была основательно перестроена. При ее реставрации был применен камень, ненадолго укрепивший здание – до того самого времени, когда в русскую столицу тяжело втянулись запыленные обозы наполеоновской армии. За время пребывания в Кудрине и на постое в домах на Поварской улице французы постарались на славу, разорив и растащив все, что плохо лежало – не только из постоялых мест, но заодно и из немногих кудринских церквей, включая церковь Рождества Христова. После изгнания «двунадесяти языков» ее состояние оказалось столь плачевным, что какое-то время службы в ней не велись; сам храм был упразднен, а вернее, приписан к церкви Покрова Богородицы в Кудрине. Через три года после окончания Отечественной войны, в 1815 г., стараниями прихожан жизнь в покинутом храме снова затеплилась, и она вновь обрела хозяйственную самостоятельность. Прошло еще сорок с лишним лет, чтобы наверстать упущенное и восстановить все в необходимом порядке и благолепии. Лишь в 1855 и 1856 гг. храм вновь стал полноценным с архитектурной точки зрения зданием.

В нем были обновлены и благоустроены приделы Божией Матери Тихвинской и Божией Матери Казанской, местночтимая икона коей находилась в храме. Он оказался столь превосходно вписан в сложившийся архитектурный ландшафт Поварской, что даже стал объектом авторского внимания графа Л.Н. Толстого, перенесшего его на страницы «Войны и мира». Известно, что Толстой предоставил для местожительства Ростовых дом на Поварской, в нескольких шагах от знаменитой Кудринской площади. Персонажи Толстого «вселились» в усадьбу князей Долгоруковых, исторически располагавшуюся на этом месте. И так же, как и в реальной жизни, в вымышленном мире Толстого выезжающие из двора «графского дома» на улицу «в каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив». Для человека, ясно представляющего описываемое романистом место, становилось понятным, что речь шла именно о церкви Рождества, притаившейся между домами напротив долгоруковской усадьбы.

Шло время, медленно тянулась приходская жизнь этой церкви. Десятилетие за десятилетием чередовался годичный круг богослужений; крестились, венчались и отпевались прихожане; проносились московские будни, не особенно влиявшие на жизнь храма. И даже прогремевший в государстве октябрьский переворот не спешил отзываться на ее судьбе. Правда, в ненастные ноябрьские дни зданию церкви, как и многим другим, досталось от пуль и осколков большевиков, теснящих юнкеров и офицеров к Никитским воротам, однако ничто не предвещало радикальных перемен. И даже установившаяся в городе советская власть сначала не изменила почти ничего. Из тогдашней истории церкви примечателен один эпизод. 8 июня 1918 г. эксцентричный драматический артист Мамонт Дальский, имевший с большевиками давние и дружеские связи, сорвался с подножки московского трамвая и был раздавлен. Отпевали его в церкви Рождества Христова в Кудрине, а когда гроб с телом перевезли в Петроград, еще раз отпевали в Александро-Невской лавре. По словам одного из актеров, современников Мамонта Дальского, «он обладал выдающимся темпераментом и мятущейся душой. Его своеобразная, прихотливая натура не укладывалась в рамки установленных канонов. При этом он всегда куда-то рвался, куда-то стремился, никогда не довольствовался настоящим, не зная, как и где применить свои силы».

Прошло почти десять лет. Большевистская идея открыть для бывших политкаторжан свой клуб нашла свое воплощение с чьей-то нелегкой руки в том, что после изъятия всех более или менее пригодных предметов обихода и быта церковь была обнесена забором, а затем быстро разрушена до основания. Образовался пустырь, на котором постепенно возникла невысокая, серая коробка «Дома политкаторжан». Братья Веснины полностью воплотили в этом здании свою концепцию конструктивизма – оно наглядно демонстрировало архитектурный стиль революции. Однако пока строили клуб, само общество политкаторжан оказалось в опале, и выстроенное здание отдали под кинотеатр, со временем превратившийся в развлекательную площадку – «Театр-студию киноактера», не добавившую ничего особенно ценного по части архитектурной эстетики и уж тем более не заменившую церковь в духовном плане.

Место церкви Рождества Христова в Кудрине – театр Киноактера

Пустырь у «Военторга», или Окрестности церкви Воздвиженского монастыря

Печали современных борзописцев по снесенному универсальному магазину «Военторг» – своеобразному символу как советской армии, так и советской власти, мне не всегда понятны. Впрочем, долгое время этот комплекс зданий, построенный по проекту архитектора С.Б. Залесского в 1912–1914 гг., представлял Военно-экономическое общество офицеров. По мнению архитекторов и искусствоведов, основное здание было одним из наиболее чистых образцов позднего московского модерна. В качестве его наиболее яркой особенности специалисты отмечали центральный холл на всю высоту здания со световым фонарем на железобетонных конструкциях. «Военторг» включал в себя и более ранние архитектурные памятники: в основе строения 3 дома 10 по Воздвиженке находятся законсервированные сводчатые палаты первой половины XVIII в., а строение 4 – чудом сохранившийся флигель постройки 1828 г. Внутри проходила просторная лестница, по которой покупатели могли подняться до верхних торговых этажей. В 1910 г. проект здания был отмечен специальной архитектурной премией, учрежденной Московской городской думой. Оно в точности повторяло планировку универсального магазина в Дюссельдорфе (Германия). Разумеется, безосновательный снос здания, пусть даже не особенно восхищавшего взоры, – факт печальный, но давайте вспомним и о том, что как раз напротив снесенного военного универмага до 1936 г. стояла прекрасная церковь Воздвижения, разобранная по прихоти тогдашней богоборческой власти.

Церковь Воздвижения (XVIII в.)

На месте церкви Воздвижения по тогдашней ул. Калинина был пустырь

Это был редкий для Москвы тип храма, скорее напоминавший характерные домовые церкви, строившиеся в начале XVIII в. в усадьбах. Его отличал симметричный, что называется, «лепестковый» план; одна из привлекательных архитектурных сторон здания состояла в центрической ярусной постройке и эффектной композиции из убывающих кверху восьмериков, вздымающихся на круглящемся основании. Таким его видели горожане, прогуливавшиеся в этих местах или спускавшиеся к Кремлю начиная с 1706 г. В целом Крестовоздвиженский монастырь, стоявший на Воздвиженке между нынешними домами 7 и 9, почти двести лет невольно задерживал на своем внешнем благолепии уважительные взоры. Примечательно, что монастырские ворота сохранялись до 1979 г., и всякий, кто пребывал в это время в сознательном возрасте, мог видеть их почти в том же виде, в котором они находились начиная с 1917 г., заметно ветшая год от года. Начавшееся строительство подземного перехода для удобства советских граждан, стремящихся к пустоватым прилавкам «Военторга», раз и навсегда лишило нас этих ворот, довольно скоро разобранных рабочими бригадами в неопрятных строительных спецовках под стук отбойных молотков и пронзительный гул компрессора.