Отто фон Штиглиц (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Что хорошо в армии – приказал командир, все и выпрыгнули. Забыли только про Акимушкина с его пушкой. Он лежал в дальнем уголке под брезентом. Вот и забыли. Старший лейтенант сел за руль и тронулся. Остальные уплотнились, как могли. Осталось всего три машины – «Форда» два и одна санитарная машина «Phänomen Granit 25». Даже на подножках пришлось некоторым устраиваться, благо дорога шла под гору. И вдруг впереди выстрелы загрохотали. Неужели в броневике солдатики испанские шустрее бывшего хорунжего оказались.

– Добавь, Иваныч, – с подножки попросил Брехт сидящего за рулём сержанта Зайцева.

Вывернули из-за поворота, а там бой. Стоит их «Мерседес» чуть боком, внизу в ручье валяется очередной «Фиат», а по дороге прёт на них последний броневик, починился видимо. Починили. Нашли искру. Вот по нему с кузова броневика из своей кургузой пушчонки и палит забытый Сашка Акимушкин. Бабах и столбик дыма вспухает в пять митрах от «Мерседеса». Бабах и прямо по броневику попадает снаряд из «Виккерса». Всё, бой закончен. Снаряд шестимиллиметровая броня не держит. Акимушкин – это как и Мел Гибсон – «Смертельное оружие».

Повезло, что забыли про Сашку Акимушкина, и повезло, что есть такой человек в их отряде, который почти не промахивается. А вот сам Акимушкин огорчил.

– Иван Яковлевич, тащ полковник, это был последний патрон. Как теперь воевать? – и лицо перекошенное. Ему сейчас бы «Браунинги» его спаренные и конец нахрихтен Испании, всех покрошит.

– А в броневиках же есть и пушки и пулемёты. Может, из двух одну соберём. Где у нас Егоров?

– Туточки, тащ полковник, зараз посмотрим. В том, что свалился, должны быть и снаряды и пушка должна быть исправна, аккуратно лёг.

Удачно. С двух броневиков получилось добыть два пулемёта, причём не древние итальянские Breda Mod.30, а новейшие Lewis калибра 7,7 мм британского производства. Пушки были теми, что и у Акимушкина – «Виккерсы». И полный почти боекомплект у обеих. В одном все положенные пятьдесят снарядиков 37 калибра, ни одного не потратили, а в другом сорок восемь. Два раза и успел выстрелить. Один мимо, а второй пробил колесо у «Мерседеса». Поменяли быстренько и дальше поехали, пока там очухаются на передовой, они уже в гости наведаются.

– Ну, а дальше проще уже было. Подошли на всей технике к линии обороны, там они что-то типа крепостной стены поперёк дороги выстроили. Так они с этой стороны оказались. Врезали по франкистам из пулемётов и положили всех, потом ещё по палаткам причесали. Довольно долго возились со стеной этой. Не рискнули таран свой мерседесовский применять. Там в кузове столько ценностей. Соорудили цепочки из десяти человек и вручную разобрали кусок этой Великой Китайской Стены, чтобы машины проехали. Я с парочкой бойцов пока по палаткам прошёлся, нашёл карты, вот эти, – Брехт, сунул Штерну планшетку с картами, – и вот это вроде шифры. Я не специалист, но взяли в палатке, где рация была. Радист убит, и рация вдребезги, а вот перед рацией на столе эти листки с цифрами и буквами. Если специалисты есть, пусть посмотрят. Может быть, тогда можно будет их шифрованные радиограммы перехватывать и расшифровывать.

– Это нужно и, правда, отдать. Есть тут отдел при штабе республиканцев. А дальше как?

– Дальше? Дальше навесили красные флаги на машины и до нашей стены такой же доехали. Ну, её уже сами испанцы разбирали. Флаги? А купили у священника в Альмандронесе. Для праздничных одежд держал. Вот у нас же праздник – добрались.

– Так, Иван Яковлевич, за все твои геройства Президент Испанской Республики Мануэль Асанья-и-Диас тебя орденом «Освобождения Испании» наградил. Завтра торжественно вручат. Ты подготовь список, ребят твоих тоже орденами «Испанской Республики» наградят, и за нами, думаю, не заржавеет, когда вернёмся в СССР. Тоже готовь представления на награды. Всё, свободен, а то сейчас и, правда, кабинет будут штурмом брать. Вон, шум уже в приёмной стоит. До свидания.

– До свидания. – Брехт козырнул и вышел в приёмную, потом из неё в длинный коридор штаба. Вдоль стен стулья стоят разномастные. Сел на один и задумался. Ехать сейчас в Москву не хотелось. Застрять надо где-нибудь по дороге.

Событие двадцать третье

– Сэр! А почему это все медали на вашей собачьей выставке получили собаки только чёрного цвета?

– Политкорректность!

Отряд, из тех тридцати шести человек, что отправились на корабле «Советский Казахстан» в Испанию, потерял уже шестерых. В Сарагосе погибло трое диверсантов и в последнем бою трое. Ну, Полыгалов Иван и Павел Красницкий чужие люди, но успели за эти месяцы с ними сжиться, почти за своих считались, разве майор всё время нервировал. Склочный дядька и какой-то болезненно-обидчивый. Всё по его должно делаться. Только разница в звании и сдерживала, наверное, майора чтобы не начать напрямую командовать. Как же, он старше Брехта лет на десять. Под сороковник. Чего уж теперь, погиб. Всех жалко. Особенно эту смешную Адонсию. Неправильно это, когда молодые девчонки гибнут.

Есть и пополнение в отряде – белоэмигрант Андрей Мартьянов по прозвищу «Весёлый Андре», Федька Леший, он же Франческо Дель Боско, который моряк – минёр с эсминца «Маэстрале» и немец выпрошенный у «Папаши Отто» – Вильгельм Бруммер.

Брехт вписал в представление на награждение орденом «Испанской Республики» всех и живых с пришлыми и мёртвых. В этом времени награждать посмертно не принято, но неужели испанцы пожалеют несколько, скорее всего, даже не серебряных цацок для погибших за них людей.

Награждали на площади с названием «Площадь Конституции» перед дворцом Каса-де-ла-Панадерия, который, как перевёл гордый донельзя пацан переводчик Хуан Прьето, переводится как – «Булочная». Раненых на площадь не потащили, они в госпитале. Мёртвых похоронили три дня назад. Так что, отрядик куцый совсем. А зрителей и того меньше. В основном советские военспецы. Их тут прилично в Мадриде. Один за танки отвечает, другой за авиацию, третий за артиллерию и ещё несколько человек, тоже за что-то отвечающих. Ну, и Штерн, понятно. Он за всё и за всех отвечает.

Президент Испанской Республики Мануэль Асанья-и-Диас на лидера нации воюющей не походил от слова совсем, а на вождя и подавно не походил. Маленький толстячок с большими залысинами в золотых очках. Корреспондентом был, адвокатом, неудачным предпринимателем, а потом сразу военным министром, премьер министром и Президентом. Крутая карьера. Вот только так неудачливым предпринимателем и адвокатом и остался. При таком лидере просто априори не могла Испанская Республика победить. Во время войны, тем более гражданской, нужен жёсткий, да даже – жестокий лидер. Своих же надо истреблять – соотечественников.

А этот пухлогубый старичок – колобок, весь в цепях и орденах, точно таким лидером не был. Вот речь сказал длинную и вычурную, награждая Брехта и его людей. Сразу видно – адвокат.

Орден «Освобождения Испании» красивый – белый крест на зелёном дубовом венке и на трёхцветной колодке оранжево-жёлто-белой. Прямо в глаза бросается. Да, будет чему Калинину удивляться, когда тот станет свободное место на кителе искать, чтобы орден Ленина обещанный приколоть. Шесть иностранных орденов. Правду говорят, что мысль материальна. Захотел коллекцию иностранных орденов собрать. Рассказал об этом всем и вуаля, всё получилось. В каждом сражении бойцы для него с мёртвых и не мёртвых пока врагов ордена и медали срывают, так и главы государств не отстают, просыпают на грудь Ивана Яковлевича дождь целый из орденов.

После награждения банкета, как у Франко не было. Распустил Президент народ и удалился сам, наверное, очередную передовицу в газету писать. Зато их со Светловым пригласил Штерн Григорий Михайлович, вместе с десятком советских военспецов, которых президент Испанской Республики тоже наградил, вместе с отрядом Брехта, обмыть награды.

Брехт ещё помнил, чем обмывание наград заканчивается и потому только делал вид, что рюмашки с коньяком опрокидывает в себя. Повторять утренний моцион, что в поезде случился, пока не хотелось.