Отто фон Штиглиц (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Ну, вот и ответ. Если самого не расстреляют раньше, до Халхин-Гола, то он там со Смушкевичем встретится и подскажет командарму, что людям не плохо бы было картинки показать с самолётами вероятного противника.

– Иван Яковлевич, чего задумался? Рассказывай, как линию фронта проходили.

Глава 8

Событие двадцать второе

Профессор понял, что совершил ошибку, передав секрет своего смертельного оружия военным. Но было уже поздно. И он лёг спать.

Ночью линию фронта не пересечёшь. Не так, до того как её пересечь, её же найти надо, подступы разведать, а то попрёшься ночью и угодишь во вражеский окоп полный озверевших от голода националистов. Набросятся с вилками.

Ну, на самом деле колонну грузовиков бросать не хотелось, а потому, нужно пересекать эту саму линию днём и по дороге. Но хоть война ещё не та, и никто колючку не натягивает, да и окопы испанцы рыть не приучены, воюют странно, постреляют из леса или из-за домов друг в друга и опять у них тишь да благодать, силы накапливают. Вот самолёты немецкие и русские это да, летают и колошматят друг друга. Не даром по итогам этой войны десятки советский лётчиков будут награждены орденами, многие и Героями Советского Союза станут.

Словом, чтобы колонну перетащить через границу эту, нужна разведка. После разгрома немецкого аэродрома поехали не к линии фронта, где их будут искать, и не к Гвадалахаре, а в обратном направлении. Дохали до городка Марончеле, там повернули на юго-восток и, минуя ещё один городок-селение Сафуэнтес, выехали на дорогу, что идёт вдоль реки Тэжу. Почти никто по дороге не встречался, ехало несколько телег, один раз обогнал колонну «Форд», но на немецкую технику никак не отреагировал, хотя, может и отреагировал, газу добавил. Брехт уже хотел было послать за ними НКВДшника на мотоцикле, пристрелил бы, и ещё один грузовичок вдобавок, но передумал. Мало ли. Пока можно ехать тихо, нужно тихо и ехать. Так, никем и не остановленные, добрались до города Саседон. Он почти прифронтовой. Если повернуть на дорогу, что идёт до Каньявераса, то где-то там и пролегает в горах линия фронта, а если ехать на юг, то прибудешь в Тарахон. Тоже приграничный или прифронтовой город. Здесь до Мадрида уже рукой подать. Вся загвоздка, что здесь равнина и линия фронта, скорее всего, гораздо больше укреплена и войсками забита, а вот те горные дороги если и охраняются, то не так сильно.

Имелось возражение у майора Красницкого, что, раз идёт штурм Гвадалахары, то нужно появиться у националистов в тылу и ударить по ним. Помочь нашим. Почему нет, был бы полк под рукой, именно так бы Брехт и поступил, но у него взвод и восемь раненых и покалеченных из них. А нет, девять, ранили же Афанасьева ещё. Да и Акимушкина с распухшей ногой добавить можно. Десять из тридцати шести человек. И ещё минус пацан сопливый и дивчуля горбоносая и мохноногая, как оказалось. И кем тут ударить в тыл наступающим франкистам. Да, у каждого боеспособного в руках пулемёт. Огневая мощь по нонешным временам чудовищная. А раненые пусть гранаты кидают?! Самоубийство.

Нет, не будем рисковать жизнями красноармейцев. Они пригодятся эти жизни, когда настоящая война с настоящим врагом начнётся. Эту войну всё одно не выиграть, а будет убито плюсом тысяча испанцев или минусом, никак не отразится на действии Германии. Она всё равно нападёт на СССР и три десятка диверсантов на той войне нужнее. Как это объяснить штабисту, Брехт не знал. Точно по возвращении накатает на него товарищ Красницкий несколько телег: и трус, и предатель, и пленных убивал, и … И самое главное – Франко упустил. Шлёпнут. Тоже пристегнут к тому заговору, что и Смушкевича.

К счастью, или к несчастью, но ничего майор Красницкий не напишет, как и ещё несколько человек. Кроме него погиб в первую же секунду боя лейтенант НКВД Полыгалов, погибла Адонсия, прикрыв собой Брехта, и погиб раненый сержант Афанасьев. Дело было так. Свернули на дорогу, что идёт до Каньявераса, и проехали по ней пару десятков километров. Дорога плохая, узкая и грунтовая. С одной стороны скалы, с другой, то тоже скалы, а то и обрывы, ну не километровые пропасти, но всё же. Вывернули из-за очередного поворота, а навстречу мчится на мотоцикле Полыгалов. И вдруг прямо перед ним земля вспухает, и потом раздаётся грохот. Рассеивается дым, а по дороге навстречу едет броневик итальянский – «Фиат» и стреляет из пушки. Вторым выстрелом и накрыло штабную машину красненькую. Сидевший за рулём Красницкий погиб сразу, а на заднем сидении на грудь Брехту, наверное, ища защиты, бросилась Адонсия Рибера, а получилась, что прикрыла собой от осколка. Оглушённый Иван Яковлевич с полминуты сидел и звон в ушах слушал, потом отвалил безжизненное тело девушки и попытался вылезти из этой западни. Не получилось. Дверь заклинила. Пришлось выползать через разбитое переднее стекло. Мимо убитых Красницкого и Афанасьева, которого взяли к себе в машину, чтобы трясло раненого меньше. Помогли, называется. Наружи шёл бой, за броневиком двигались пехотинцы. Они постреливали из винтовок. И чуть не цепями шли вперёд. Это против пулемётов?!

Третий выстрел броневику сделать не дал «Мерседес», он разогнался и сначала сбросил с дороги «Хансу», а потом со всей дури врезался в «FIAT 611». Разные величины. Итальянскую машинку отбросило, и она несколько раз перевернулась, прежде чем осесть башней в ручье. Ну, а потом по пехоте ударили пулемёты. Испанцев было много. Очень много. Не меньше батальона. Прямо устлана была дорога трупами и ранеными, когда бой закончился, несколько сотен. Никто не считал. Не до них.

Брехта, подобрали с обочины, где он за камешком отлёживался и изредка стрелял из М1911 в подставившихся испанцев. Пока патроны не кончились. Всё, теперь можно избавляться от американца хромированного, никак не получалось в Испании пополнить запас патронов. Жалко, протёр его Иван Яковлевич и сунул назад в кобуру. Вернётся ведь когда-нибудь домой. Где ещё один такой красивый добудешь?

Пленных было полно. Даже майора одного взяли. Причём, его только в щеку поцарапало осколком от камней, а визгу-то было, что ранен бедняга и его нужно перевязать. С помощью Хуана Прьето – пацана испанского и полиглота по совместительству, допросили и перевязали майора. Или перевязали и допросили. Какая разница, потом всё одно пристрелили. Не нужны пленные. Ещё до фронта не доехали.

Оказалось, что тот самый «Форд-АА» опознал их колонну, а не «Форд», а офицер внутри. По всей Испании уже об их подвигах поведали и всем приметы машин сообщили и по радио, и по телефонам. То-то «Форд» резко скорость добавил. Эх, хотел же дать команду НКВДшнику догнать машину и пристрелить водителя и сидевшего рядом офицерика. Сейчас бы и четверо человек его живы были, и машины на три больше было. Мотоцикл разбит, «Ханса», вдребезги и «Форд» один с пробитым радиатором, а если бы тот «Форд» остановили, то было бы плюс четыре, а не минус три. Всегда надо доверять первому порыву. Это интуиция.

Так вот, «Форд-АА» ехал в Каньяверас и, ведь, доехал. И там офицер доложил про колонну с партизанами. Ну, с фронта сняли готовящийся к наступлению батальон, усилили его тремя броневиками и отправили уничтожить проклятых диверсантов. Спасло от разгрома колонну советскую, что по дороге сначала один броневик встал, закипел мотор, а потом и ещё один. В горку плохо итальянские броневички идут. Второй просто заглох, и заводиться отказался. Искра ушла.

Впереди в пяти километрах линия фронта, но там сейчас, после того как батальон сняли, остался только взвод и санитары со всякой обслугой.

– Иван Ефимович, вы садитесь на «Мерседес» и протараньте и те два броневика, а то ездить-то они не могут, а вот стрелять могут. Свою машину не калечьте, не ударом, а подъедете вплотную и тупо сбросьте под откос. Без «Мерседеса» нам хана.

– Нормальный план. Выпрыгивайте ребята. Я один поеду.