Журнал «Вокруг Света» №09 за 1987 год - Вокруг Света

— А где король? — почему-то спросила я его.

— Король умер,— печально ответил лама и наклонил голову.

— А королева?

— Тоже.

— А кто же остался?

— Вдовствующая королева и наследный принц.

— А кто же вдовствующая королева?

— Дочь покойного короля.

— Лама,— сказала я,— в этом дворце когда-то жил русский художник. Его пригласил король Ладака.

— Я об этом не знаю,— печально покачал головой лама.— Людская память коротка. Людская жизнь быстротечна. Что остается после нас?

Эти развалины, гибнущие картины и разрушающиеся статуи... Люди — преходящие пылинки вечности. И только те, кто ощутил свою причастность к этой вечности и Великому Единому, еще что-то могут. Но они не короли, они — Великие души. А короли умирают, их дворцы — тоже. Мы вышли на открытую галерею. Лама зябко завернулся в тогу. Солнце высоко стояло над горами.

— А этот русский был великим художником? — неожиданно спросил он.

— Да.

— Значит, король жил не зря. Он встретил в своей жизни великого художника.

Я вышла из дворца и стала спускаться вниз, к базару. От базара королевский дворец, освещенный ярким солнцем, выглядел массивным и неприступным.

Королевский дворец в Ле построили в XII веке по образцу лхасской Поталы. Потом обстоятельства вынудили ладакских королей построить в Стоке другой дворец. Вдовствующая королева и наследный принц жили теперь там. Мне не удалось их увидеть: королева заседала в парламенте в Дели, а принц, офицер индийской армии, служил в своей части.

Королевская династия Ладака, как писал Рерих, вела «свое происхождение от героического Гесер-хана». Гесер-хан жил в далеком и таинственном прошлом, когда еще не было хроник. Историю королей Ладака записали позже на тибетском языке. Гесер-хан, полубог и герой, совершал свои подвиги в нереальном мире где-то в центре земли, на горе Лунпо. Четыре грозных короля с лицами-масками стерегли гору со всех четырех сторон света, четыре континента покоились на водах океана. В его глубинах светились драгоценными камнями дворцы королей нагов. Из этого времени пришли сказания о мифических королях Тибета, от них тонкая нить протянулась в VII век, к королю Сронцзангампо, вводившему на Тибете учение Будды. А потом — к Ландарме, пытавшемуся сокрушить это учение и укрепить веру своих предков, древний бон.

Ландарма, как повествует хроника, и стал родоначальником первой династии королей Ладака на рубеже IX и X веков. Горная страна на западе Тибета обретала тогда самостоятельность. Короли династии носили титул «Лха-чен» — «Великий бог». Первый из них, Ньяма-гон, был потомком Ландармы, завоевавшим Ладак. «Великие боги» правили Ладаком или той частью, которую им удалось завоевать, до XV века. Правили вполне «по-людски»: участвовали в феодальных междоусобицах, совершали воинственные набеги на соседей, враждовали с родственниками и потомками, строили замки и монастыри, укрепляли буддизм и сокрушали древний бон.

В конце концов ради власти над Ладаком один из них отрекся от «Великих богов» и основал свою, новую, династию, предварительно захватив трон в Ле. Династия получила имя «Намгиял» — «Совершенный победитель». Первый из них и обнаружил связь своей династии с великим Гесер-ханом. Королей в новой династии было много, но далеко не о каждом из них слагали песни.

Больше всех повезло Сенге Намгиялу, или Льву. Это он выстроил девятиэтажный дворец в Ле, тайный монастырь Хемис, спрятанный в ущелье, приказал воздвигнуть в Басго статую Майтрейи высотой в три этажа. Король Лев был силен и отважен. Дважды он ходил на войну и возвращал захваченные у Ладака земли. В наставниках у Льва был лама Сток Цанг-расчен. «Сток» — значит «Тигр». Хотя в Ладаке лам было, наверное, не меньше, чем воинов, ламу Тигра помнят до сих пор. Если в народе сохранялась память о ламе, значит он был необычным ламой, великим ламой. Таким и был лама Тигр, королевский наставник и советник. Никто не помнил, и исторические хроники Ладака об этом умалчивают, откуда появился лама Тигр. Он был высок и статен, и упругой, неслышной походкой действительно напоминал тигра. Лама Тигр много лет провел рядом с королем Львом. Король ничего не предпринимал без его совета и согласия. Тигр выбирал места для монастырей, наблюдал за их постройкой, был неутомимым ходоком и легко переносил суровый климат Ладака. Он заставлял лам быть прилежными в тайных науках, по его повелению ламы в монастырях сели за переписку старинных тибетских рукописей.

Иногда лама Тигр исчезал и подолгу не появлялся в королевском дворце. Но лишь возникала у короля Льва острая нужда в его советах, Тигр приходил сам или присылал гонца с письмом, где был ответ на вопрос, мучивший короля. В хрониках Ладака сообщаются три факта из жизни ламы Тигра. Первый: он посетил Индию, Кашмир и Удияну, о местоположении которой до сих спорят востоковеды. Второй — он видел и знал в лицо всех восемьдесят четырех святых. И третий — он написал книгу «Путешествие в Шамбалу».

...Настало время, и лама Тигр решил навсегда покинуть королевский дворец. Король Лев щедро вознаградил его, дав ламе сто лошадей, сто яков, тысячу овец, тысячу рупий, триста граммов золота, три тысячи мер зерна, нитку жемчуга, нитку кораллов, нитку бирюзы, двадцать пять копий, двадцать пять мечей, двадцать пять штук шелка и еще кое-какую мелочь. Больше великого ламу Тигра в Ладаке не видели, но память о нем продолжает жить.

Король Лев умер в 1620 году. Его потомки перессорились между собой, испортили отношения и с Кашмиром. Правители Кашмира зарились на Ладак. Они хотели иметь свою долю в караванной торговле и держать перекресток в своих руках. Не оставляла Ладак в покое и Лхаса. Монгольский полководец Гуши-хан, ставший правителем Тибета, ждал удобного случая для вторжения. И случай представился в середине XVII века: желтые шапки поссорились с красными. Гуши-хан выслал войска на помощь желтошапочникам, и монголы дошли до Басго. Часть Ладака отошла к Тибету. Шли годы. Один «Совершенный победитель» сменял на троне другого. Династия Намгиялов выдыхалась...

В 1834 году, в год лошади, на сторожевых башнях Ладака затрепетало тревожное пламя. Оно бежало светящейся цепочкой по хребтам и перевалам, извещая народ Ладака о великой опасности с запада. Воины ладакской армии были храбры и выносливы. Но положение дел в королевстве не могло не сказаться и на армии. Терпя поражение за поражением, ладакцы задерживали продвижение армии кашмирского военачальника Зоравара. Силы были неравны. И догры — властители Кашмира — стали правителями Ладака. В летнем королевском дворце в Стоке остался последний «Совершенный победитель» восьми лет от роду. Правящая династия Намгиялов кончилась, превратившись в вассала кашмирского раджи.

В 1947 году, когда Индия освободилась от англичан, Ладак стал округом штата Джамму и Кашмир.

Но Ладак остался Ладаком, столь же непохожим на соседний Кашмир, как и на другие районы Индии. Намгиялов по-прежнему называют королями, хотя в их распоряжении остался только разрушающийся дворец в Ле, королевский монастырь, да лишь временами обитаемый дворец в Стоке, где укрывался когда-то от бурь и невзгод восьмилетний продолжатель династии Намгиялов.

Намгиялы — это целый род, из которого выходили и министры, и военачальники, и знать, и богатые феодалы. Они продолжают жить в своих замках, принимают почет и уважение от простых ладакцев и занимаются тем же, что во времена, когда «Совершенные победители» еще правили Ладаком.

Конечно, время и обстоятельства внесли в эти занятия свои коррективы. И поэтому Колон Намгиял называется не премьер-министром, а «выдающейся персоной», так именуют его в последнем путеводителе по Ладаку.

К этому некогда могущественному феодалу Колону Намгиялу я и отправилась морозным ясным утром. Я встретила его неподалеку от деревни в сопровождении двух крестьян. У Колона было крупное породистое лицо с орлиным носом. Шелковый халат спускался до мягких, с загнутыми носами, сапог. Узнав, что я иду к нему договариваться о встрече, он заволновался, оставил своих спутников и повел меня к себе.

— Базар подождет,— объяснил он на ходу.— А гостя с дороги не возвращают. В Ладаке это не принято.

Мы прошли всю деревню. На окраине ее стоял дом Колонов. Даже не дом, а трехэтажный замок с башней наверху, окруженный высокой крепостной стеной, сложенной из необработанных крупных камней. Колон толкнул массивную дверь в стене и закричал с порога:

— Я гостя привел! Встречайте!

Появился сухощавый и горбоносый высокий юноша. За ним пришла миловидная женщина. Бирюза на ее пераке переливалась в лучах утреннего солнца и играла всеми оттенками синего и голубого. Несколько слуг вынырнули из глубины густого сада, окружавшего замок, и застыли в ожидании приказаний.

— Это,— сказал Колон,— мой сын Ванчок, а это моя невестка.