Балтийская гроза - Евгений Евгеньевич Сухов

своем рабочем кабинете с митрополитами, которые просили главу государства о содействии проведения Архиерейского собора, где планировалось избрание патриарха, а также открытие новых церквей и духовных учебных заведений. Ни одна из просьб митрополитов не была отклонена. А для избранного патриарха и Патриархии товарищ Сталин выделил в Чистом переулке особняк, в котором до войны проживал германский посол.

Свой приезд в Москву Сталин подгадал под событие, потрясшее всю столицу: немецких военнопленных под конвоем провели двумя маршрутами по центральным улицам столицы – Горького, Садовому кольцу, Ленинградскому шоссе, Большой Калужской улице… Москвичи, собравшиеся вдоль дорог, хмуро, с молчаливой ненавистью взирали на колонны немцев в потрепанных мундирах, каждый из которых мог быть убийцей их сына, брата, отца…

Толстые облака накрыли землю в четыре толстых слоя. Нечеткий кругляш луны освещал перистые облака, мягкий свет падал на кубы зданий, на узкую полоску дороги, которая, извиваясь между строениями, уводила далеко за город.

Легковой автомобиль Лаврентия Берии миновал КПП № 1, подле которого, вытянувшись в полный рост, предстала личная охрана Сталина из восьми человек. Далее темная асфальтовая полоса, стиснутая с двух сторон плотным смешанным лесом, уводила ко второму контрольно-пропускному пункту. Здесь лес был значительно разрежен, а ветки, вырубленные на высоту человеческого роста, предоставляли возможность осмотреть близлежащее пространство и высокий забор дачи, покрашенной в темно-зеленый цвет.

Немного в стороне, между КПП № 2 и забором, располагалась площадка для автомобилей, посыпанная мелким хрустящим гравием. В эту ночь она оставалась незанятой. Значит, кроме него, посетителей у Хозяина[81] не было.

Лаврентий Берия в сопровождении ординарца вышел из машины и направился к зданию. Всякий раз, проходя через пункт охраны, генеральный комиссар государственной безопасности покорно демонстрировал свой пропуск. Сегодняшний день также не стал исключением. Капитан из государственной безопасности, находящейся в подчинении начальника охраны Сталина Николая Власика[82], прекрасно осознававший, кто перед ним, взял из рук Берии пропуск, внимательно его рассмотрел, затем поднял трубку телефона и доложил:

– Товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга, прибыл товарищ Берия, – выслушав ответ, офицер произнес: – Проходите, товарищ генеральный комиссар государственной безопасности, товарищ Сталин ждет вас.

Турникеты на контрольном пункте образовывали специальный шлюз, позволяющий в случае необходимости блокировать нарушителя режима. Нельзя было сказать, что такое правило существовало только на бумаге – в прошлом месяце между турникетами «застрял» генерал артиллерии. Не возмущаясь, с холодным выражением лица, он без всякого сопротивления предоставил охране возможность надеть на себя наручники и был отправлен в Лефортово.

Слепив нечто похожее на улыбку, Лаврентий Павлович прошел через контрольный пункт на ухоженную территорию дачи. Криво усмехнувшись, он подумал: «Что они будут делать, если однажды я вдруг забуду пропуск?»

Весь личный состав охраны Сталина находился в полном подчинении начальника 1-го отдела 6-го управления[83] НКГБ СССР комиссара госбезопасности 3-го ранга Власика, ответственного за обеспечение безопасности товарища Сталина. Хотя все сотрудники личной охраны главы правительства состояли в штате государственной безопасности, в действительности Лаврентий Берия, второй человек в государстве, распоряжаться ими не мог. Для охраны Сталина его личность не имела особого значения – он являлся одним из посетителей первого лица государства, которого следовало тщательно проверить, прежде чем пропустить на охраняемую территорию. Исключений не делалось ни для кого.

Был случай, когда Лаврентий Павлович не сразу был допущен к Сталину, ему не разрешили выходить даже на территорию дачи, и он около часа в тревожном ожидании просидел в деревянной сторожке под присмотром молодого крепкого лейтенанта.

Лаврентий Павлович прошел через контрольный пункт и вышел в сад. Иосиф Виссарионович особенно любил это место и нередко прогуливался по его тропинкам. Особенно ему нравились террасы, которых было несколько на первом этаже, в том числе застекленных; по всей территории были построены беседки в расчете на то, что глава правительства захочет отдохнуть в них во время прогулки, или просто для того, что переждать кратковременный дождь.

Особенно Иосиф Сталин полюбил прогулки после вынужденного пребывания в бункере, когда немцы едва ли не ежедневно совершали налеты на Москву.

Двухэтажная Ближняя дача, покрашенная в травяной цвет, не выглядела большой. Каждая комната в здании со вкусом обставлена оригинальной мебелью, большую часть помещений занимала библиотека. В одной из комнат стоял красивый рояль, в другой – камин. Но большая часть жилья, несмотря на красивую мебель, выглядела нежилой, и Сталин заглядывал в комнаты редко, довольствуясь уютным кабинетом.

В этот раз Лаврентий Берия также застал главу правительства в своем кабинете сидящим за письменным столом, заваленным различными военными картами.

– Присаживайся, Лаврентий. У тебя что-то срочное?

Берия устроился за столом на удобном мягком стуле с высокой спинкой и положил на зеленое сукно папку из коричневой кожи, в которой находился протокол допроса Шварценберга.

– Товарищ Сталин, несколько дней назад нашей дозорной группой были задержаны четыре перебежчика, одним из которых оказался немецкий военный разведчик, офицер. По его признанию, он входит в группу «Движение Сопротивления». Их цель: отказ от агрессивной политики Гитлера, свержение его режима и установление консервативного монархического строя. В этой папке запротоколирован допрос. Желаете взглянуть, товарищ Сталин?

– Ты мне ее оставь, Лаврентий, а сейчас расскажи о том, что он сообщил.

Подробно, не пропуская малейших деталей, Лаврентий Павлович рассказал о состоявшемся разговоре с немецким перебежчиком. Сталин не перебивал, достав пачку «Герцеговины Флор», он вытащил из нее три папиросы и, порвав над пепельницей тонкую папиросную бумагу, ссыпал лимонно-желтый табак в чашку курительной трубки и запалил табачок от оранжевого огонька зажженной спички.

Поднявшись с кресла, Иосиф Виссарионович некоторое время мягко расхаживал по кабинету в кожаных сапогах, ухватив трубку за чубук. Иногда он останавливался, чтобы посмотреть на Берию, живо пересказывающего содержание допроса, а потом, едва кивнув, вновь отправлялся в круговое путешествие по кабинету.

Тема о заговоре немецких генералов в окружении Гитлера для Сталина не являлась новой. О заговорщиках в вермахте и в абвере, планировавших антинацистский переворот, ему докладывали еще в конце тридцатых годов по разным каналам. Наиболее активно заговорщики начали действовать в сентябре тридцать восьмого года и были весьма близки к устранению Адольфа Гитлера. Участники заговора намеревались ликвидировать канцлера после его приказа о нападении на Чехословакию и планировали создать кабинет временного правительства, а затем в ближайшие сроки провести в Германии демократические выборы. В их программу вмешались интересы большой политики: при содействии Великобритании, Франции и Королевства Италия состоялось подписание Мюнхенского соглашения[84], по которому германские войска в начале октября тридцать восьмого года оккупировали всю территорию Судетской области Чехословакии, отменив тем самым планировавшийся переворот.

Иосиф Виссарионович сел в кресло и