Балтийская гроза - Евгений Евгеньевич Сухов

дивизию, чтобы обеспечить отступление генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля[71]. А в апреле получил тяжелейшее ранение во время британской бомбардировки. В госпитале ему ампутировали простреленную правую руку, безымянный палец и мизинец левой руки, а еще удалили левый глаз. В какой-то степени ему повезло и в этом случае, другой с такими ранениями умер бы уже несколько раз, а ему удалось уцелеть и продолжить службу.

– Вы много знаете о полковнике Штауффенберге, – сдержанно заметил Лаврентий Павлович.

– Я восхищаюсь им! Он настоящий патриот Германии.

– Почему убить Гитлера должен именно Штауффенберг?

– Он оказался наиболее удачной кандидатурой из всех рассматриваемых… Первого июля Штауффенбергу присвоено звание полковника, и его назначили начальником штаба армии резерва. В этом качестве он может присутствовать на военных совещаниях как в ставке Гитлера «Вольфшанце» в Восточной Пруссии, так и в резиденции «Бергхоф» под Берхтесгаденом[72].

– Предположим, что так оно и есть в действительности. Ваши первые действия после устранения Гитлера?

– Еще с весны сорок второго года генерал пехоты Ольбрихт Фридрих[73] разработал план, названный операцией «Валькирия»[74], рассчитанный на случай чрезвычайных ситуаций и внутренних беспорядков, к примеру восстание подневольных рабочих из Восточной Европы. Фюрер ознакомился с ним подробнейшим образом и одобрил его. Ольбрихт предложил воспользоваться им в случае переворота, тем более что само название «Валькирия» не вызовет ни у кого подозрения. Двадцатого июля план должен вступить в действие. После устранения Гитлера армия резерва займет ключевые объекты в Берлине, разоружит СС и арестует нацистское руководство.

Лаврентий Берия поднял со стола пенсне, нацепил его на крупный нос, внимательно посмотрел на майора Шварценберга и сдержанно заметил:

– А разве на этот счет у командующего резервной армией генерал-полковника Фромма[75] не будет никаких возражений? Насколько нам известно, он вполне лоялен к Гитлеру.

– Когда ситуация изменится, мы полагаем, что генерал-полковник Фридрих Фромм присоединится к нам. Если же откажется… в этом случае он будет смещен, а командование армией возьмет на себя генерал-полковник Эрих Гепнер[76]. Дальше нами планируется обеспечить блокировку связи со ставкой фюрера, это зона ответственности генерала войск связи вермахта Эриха Фельгибеля[77].

– И как же планируется сформировать правительство?

Задрав полы френча, майор Шварценберг надорвал подкладку и вытащил из него клочок бумаги, сложенный вчетверо. Развернув его, произнес:

– Мне сказали, что я могу показать это письмо только в крайнем случае. Кажется, он настал… Это письмо генерал-полковника Людвига Бека[78] к руководству Советского Союза, оно же удостоверяет мои полномочия. – Он положил листок на стол. – На первом этапе решено сформировать временное правительство. Генерал-полковник Людвиг Бек должен сделаться главой государства, Карл Фридрих Герделер – канцлером, а генерал-фельдмаршал Эрдман фон Вицлебен[79] – верховным главнокомандующим.

– И какие же задачи ставит перед собой предполагаемое правительство?

– Прекращение войны, это первоочередная задача… Договориться с русским правительством о заключении мира. Восстановление правового государства, каковым оно было до избрания Гитлера, а также проведение демократических выборов. Над планом послевоенного устройства Германии очень серьезно работали Герделер и Бек. Они предлагают, чтобы устройство посленацистской Германии основывалось на консервативных монархических взглядах. План государственного устройства предполагает две палаты: нижняя палата будет формироваться в результате непрямых выборов, а верхняя, в которую войдут представители земель, – без выборов, а главой государства должен быть монарх! Германия не станет вступать ни в какие союзы, у нее должен быть нейтральный статус.

– А вы не боитесь, что ваш план станет известен Гитлеру?

– И каким образом? – искренне удивился перебежчик.

– Скажем, через нас. Вы уверены, что мы не передадим ваш план Гитлеру? При желании мы сумеем изыскать такую возможность, – зловеще сверкнув стеклами пенсне, произнес Берия.

– Это самое смешное, что мне доводилось слышать, – усмехнувшись, ответил Шварценберг. – Вам это не выгодно!

– Как раз наоборот. Сейчас наши армии наступают, и мы не заинтересованы останавливать боевые действия. Когда-то мы просили у Гитлера перемирия, он отказал нам. Сейчас ситуация прямо противоположная. Мы заинтересованы в том, чтобы посадить Гитлера на скамью подсудимых, чтобы нацизм никогда более не повторился. Если вы убьете Гитлера в результате заговора, то ситуация может развиваться по непредсказуемому пути, что нас совершенно не устраивает. А для следующего поколения немцев Гитлер и вовсе может стать «мучеником». Наша же задача – всецело извести национал-социализм.

– Мы этого хотим не меньше вашего, с самого начала прихода Гитлера к власти. Но получилось иначе… Мы – солдаты и должны были исполнять преступные приказы нашего политического руководства. Гитлер все равно будет убит… Хотите вы этого или нет… Если вы нам откажете, то в этом случае мы предложим наш план вашим союзникам – американцам и британцам.

На какую-то минуту Берия призадумался, после чего уверенно ответил:

– Американцы ничего не сумеют решить без нашего участия. Основное поле сражения проходит в Европе, а не в Тихом океане и не в Юго-Восточной Азии… Если мы ответим положительно на ваше предложение, как вы думаете сообщить о нашем решении вашим сторонникам?

– По рации… Я выйду на нужную волну, сообщу кодовое слово, и операция «Валькирия» вступит в новую фазу.

– Я вас понял. Нам нужно подумать, тем более что до двадцатого июля у нас еще есть время, – заключил Лаврентий Павлович. – Я распоряжусь, чтобы вас хорошо накормили.

– На выход! – произнес коренастый полковник, шагнув в глубину комнаты. – Руки за спину!

Майор Шварценберг поднялся, слегка шаркнув ножками стульев по начищенному паркету, заложил руки за спину и, слегка ссутулившись, тяжелой походкой зашагал к двери.

Глава 10

18 июля 1944 года. Москва. Разговор со Сталиным

Уже прошло два месяца, как генерального комиссара государственной безопасности Берию назначили заместителем председателя ГКО СССР. Новое назначение Лаврентий Павлович воспринимал как высочайшее доверие Сталина, возглавлявшего Государственный комитет обороны. Теперь он был вторым человеком в государстве, имея доступ к Иосифу Виссарионовичу в любое время дня и ночи.

Размышлял Лаврентий Берия недолго – главу государства следовало незамедлительно проинформировать о заговоре немецкого генералитета против Гитлера. Он нажал на кнопку под столом, дверь тотчас же распахнулась, и в комнату, распрямив плечи, вошел статный капитан.

– Готовьте машину! Еду на Ближнюю дачу[80] к Верховному.

– Есть! – приложив руку к виску, произнес ординарец и, четко развернувшись, покинул кабинет.

С началом войны Иосиф Сталин для своего постоянного места жительства выбрал Кунцевскую дачу и с тех пор в Москву наведывался крайне редко. Часто его приезды совпадали с решениями по наступательным операциям советских войск. Решались в Москве и гражданские дела: в сентябре прошлого года Иосиф Виссарионович встретился в Кремле в