Мой опасный - Татьяна Гончарова

разговор касается и меня. Замер и начал подслушивать больше на интуиции. О-очень редко я слышал в голосе мамы вот такие напряженные нотки. Да, если честно, вообще только с детства помню похожий тон, когда кто-то из нас очень сильно где-то косячил.

Обычно это был я, но сейчас это не важно было.

С отцом она так никогда не разговаривала, при мне во всяком случае.

Именно эта резкость остановила. И вроде голос у мамы был спокойным, но почему-то слишком напряжением звенел и обидой…

Да, точно обидой.

Но на плацу ведь все в порядке было. Я бы заметил.

— Ничего не хочешь мне объяснить? — прозвучал ее вопрос.

— Что именно? — в голосе отца тоже прорезалось напряжение.

Да у меня самого все мышцы мгновенно натянулись.

— Я получила сейчас сообщение от Мирей и подробную выкладку ее генома в приложении. С расшифровкой. Его сделали у орсов. Поэтому и спрашиваю. И не надо свой хвост ко мне тянуть. У нас серьезный разговор, Дрэго. Ладно, ты скрыл про ее свадьбу с орсом, и я узнала в итоге самой последней. Мирей потом объяснила все. Но это…

— Белоснежка… — в голосе отца прозвучало некоторое сомнение.

А я мысленно пытался переварить новость о том, что сестричка решила связаться с орсом. С орсом! Что она там вообще забыла? Что за хрень? Она же…

— Дрэго, объясни! Получается ты столько лет врал мне? Я такая, потому что наполовину орс? Так? — мама неожиданно повысила голос.

А меня просто оглушило на пару мгновений. Орс? Наполовину? Было полное ощущение, что кто-то врезал со всей дури по мне чем-то убойным. Но я привык держать удар. Быстро взял себя в руки.

Этот разговор я должен дослушать до конца, чего бы это мне не стоило.

— Малышка, ты ведь помнишь, что за ситуация была когда мы встретились? — как-то устало откликнулся папа. — Я не мог… не хотел подвергать тебя лишней опасности. А учитывая, что с орсами тогда как раз было все очень остро, то мне пришлось… — с нажимом произнес он последнее слово.

— То есть ты не отрицаешь?

— Мне было абсолютно неважно это твое происхождение. Для себя хотел разобраться. Да, я скрыл данные, надавил, заставил стереть часть отчета. Я защищал то, что мне было в тот момент дороже всего. И сейчас осталось самым дорогим. Тебя защищал, Белоснежка. Ты бы не приняла эту правду тогда, закрылась бы, надумала чего-нибудь. Я ведь знаю тебя…

За дверью раздался какой-то невнятный всхлип, а потом глухой успокаивающий тембр отца.

— Ну что, моя девочка. Какая теперь разница? И вторая часть отчета ведь была верной. Твоя белоснежность и пушистость не одними смешанными генами была обусловлена. Там был комплекс факторов. И то что ты не получала специальный состав от матери в младенчестве тоже сыграло свою роль. Гены орсов получили возможность проявиться более ярко. Вот и все.

— А наши дети? Ты о них подумал? Гай? Его дети будущие? Мирей осталась у орсов. Дрейк тоже там. Хард… Они не должны были это знать? Выходит в них тоже смешанные гены, и непонятно каким образом это может проявиться. Им нужно сказать, — сбивчиво настаивает мама.

Я так понимаю, что отец уже вовсю использует свой хвост и другие конечности для ее успокоения.

— Ммм… скажем, конечно. Но я не вижу в этом никакой особой проблемы сейчас. Они настоящие рихты, что бы там это гребанный анализ не говорил. Воспитаны рихтами и остануться ими. Иди ко мне. Я так соскучился за эти дни…

Дальше мой чуткий слух уловил вполне характерную возню и треск ткани.

— Ты так возбуждающе пахнешь, когда злишься, малышка. Дурею с тебя, Лика. Ммм… помнишь наш первый раз? На ковре, потом на диване? Повторим?

— Ты путаешь что-то… Аах… Дрэго! Первый раз был у стены, когда ты…— гулкий удар. — О-о-о! Да-аа!

Я в шоке отвалился от двери и выскользнул из коридора.

Сказать, что мой мир пошатнулся — это ничего не сказать. Гены орсов во мне! Во всех нас!

Так! Стоп! Спокойно, Хард.

Я взял под контроль свой хвост. Потом вернул на лицо спокойное выражение.

Привычные с детства действия помогли и внутри немного выправить мысли. То что я узнал – это сухие факты. Я на четверть являюсь орсом. Это факт. Теперь надо решить, что мне с ним делать.

Самое очевидное — забить и жить как раньше, но что-то царапало изнутри. Какая-то мысль никак не могла оформиться и пробивалась из подсознания. Что-то я упустил.

Орсы… У нас был очень подробный курс по ним в академии. Да и папа много рассказывал. В сети опять же я лазил с Дрейком, когда он готовился к своей секретной командировке туда. Я так гордился, что брат только мне сказал о ней.

Как там сестренка наша шилопопая оказалась? Ладно, это не важно. Там уже все решилось без моего участия, похоже.

Орсы, орсы… Что еще я о них знаю? Как назло перед глазами встала утренняя картинка, того как эти жаберники тянутся хвостами к полукровке. Перед глазами на миг покраснело. А потом меня резко накрыло осознанием!

Орсы! Полукровка! Орсы реагируют на наших полукровок. Это факт, который я не только теперь по сети знаю, но и наблюдал сегодня с Чамесс.

Их тянет к ней. И меня тоже. Десны зудят от желания наставить свои метки на ее коже.

Теперь у меня есть логичное объяснение. Вовремя я услышал тот разговор. Меня тянет к полукровке из-за моей смешанной крови. Проклятая орсовская часть дает о себе знать. Был бы полностью рихт — был бы к ней равнодушен, как все рихты.

Объяснимо теперь все.

Постепенно ко мне возвращалась холодная адекватность. Я не сошел с ума, и с моими инстинктами все в порядке.

Гены. Мы не можем их контролировать. Но я теперь могу себя