Золотая сетка - Корреа Эстрада

– Курочка по зернышку клюет, – изрек поименованный Мариком. – Положим, я тебе поверил. А где тот очкарик, который играет по науке?

– Димочка? Не был сегодня. Он в конторе сидит.

– Что он говорил там про систему? Беспроигрышную?

– Спроси у него самого. Я лично думаю, туфта. Я перевидал таких систем за свою жизнь уйму, и все они были туфта. Конечно, если бы кому удалось сделать такое, был бы он король. Но на поверку, сынок, все оказывалось фуфло. Димочкину систему я тоже видел. Она тоже фуфло. Авторитетно подтверждаю. Да посуди хоть так: будь она хоть мало-мальски работоспособной, разве он ее кому-нибудь показал бы?

А я лично думаю, система вообще невозможна.

– Откуда такая уверенность?

– Еще ни дна лотерейная контора не закрылась.

– При чем тут "закрылась"?

– Вот смотри. Предположим, изобрел ты такую систему. Что ты делаешь после этого?

– Играю каждую неделю и стригу свою капусту.

– Что из этого проистекает?

Марик пожал плечами.

– А что? Все путем.

– Не путем. Сколько можно выиграть в лотерею? Сколько в нее сыграют минус сорок процентов конторе. Лохи со всей России несут деньги и играют наобум, ожидая удачи. Играют до тех пор, пока видят, что кто-то где-то выигрывает, – тут, там, в Тмутаракани где-нибудь. Как только публика заметит, что выигрыш уходит в одну точку, что она делает?

– А что?

– Бросает играть, и выигрышный фонд падает. А учитывая, что кроме твоего стабильного выигрыша просто по закону лотереи все равно какие-нибудь лохи имеют свои случайные выигрыши, система вообще может оказаться нерентабельной.

– Почему?

– Потому что она требует больших затрат. Димин вариант рассчитан миллионов на двадцать пять – заметь, вложить, а не получить. Конечно, четверка по такому раскладу может попасть, шансы процентов тридцать. Конечно, полсотни четверок по двести тысяч – чистый барыш. Но как выигрывать будешь не ты один, то пирог делится на большее количество частей и соответственно части будут меньше, не по двести, а по сто тысяч, к примеру. Тогда – убыток, хоть и угадал. Арифметика такая.

Марик чесал переносицу, обмозговывая "арифметику". Она показалась, видимо, убедительной. Он поднялся и, не удостоив сидящих прощанием, пошел к выходу.

Потом уже с порога обернулся:

– Если у этого умного, у Димы, что-нибудь стоящее выйдет, ты мне шепни. Ты сообразишь, если стоящее.

"Быки" в цепях убрались вслед за хозяином. Я подсел к столу на свое место.

Старик переводил дух. Валерка проникновенно матерился. Остальные молчали.

– Хороша лекция, Иван Иваныч, – сказал я. – Все заранее обдумано?

– Как не обдумано! Спасения нет нигде от этих паразитов. Трепнул ему, конечно, Костя, за что я его продинамил. На выстрел, гад, к нашему столу не подпущу! Вы, ребята, языками не чешите. В этот раз пронесло. Но не дай бог узнает сукин сын про большой выигрыш – с живых не слезет.

Предупреждение было – серьезнее некуда, и мы со стариком удвоили бдительность.

Следующие два выигрыша получал у Димы Максим. Еще один – глухонемой Миша с Колькой, который был за переводчика. Миша попросил за услугу неограниченный кредит на пиво, каковой ему и был предоставлен вместе с обещанием не выдавать супруге источник благодати.

А еще одним следствием предупреждения стало, что я начал приглашать старика для работы к нам домой. Работа продвигалась, мозговая атака постепенно намечала контуры золотой сетки.

Соавторов фактически было четверо. При дележке шкуры неубитого медведя Скобелеву отвели четверть, а на остальную компанию он поглядывал с усмешкой. Меня он знал, с Максимом был тоже знаком, и усмешку вызывал в основном Колька. Без его вихров не обходилось ни одно обсуждение, мой ассистент, лаборант и младший научный сотрудник, в исключительном ведении которого находился пивотрон. Они со стариком были чем-то схожи: одинаковый уровень образования, одинаково цепкий глаз на мелочи и закономерности.

Помимо соавторов, частенько присутствовал зритель – Миша. Закончив свою работу в мастерской, убрав опилки и стружки, приносил в импровизированную математическую лабораторию баклажку, а то и две, с аппетитом, не торопясь, наливал в глиняную кружку, соблазнял работающих, давая понюхать пену, предлагал отхлебнуть. Иногда на его уговоры поддавались, чаще все же отказывались. Он не обижался, паясничал, как гном-переросток, и хорошо понимая речь по губам, время от времени вставлял реплики. Жестикуляция (хотел сказать: речь) у него была богатая, четкая и ясная, выражения читались и понимались мгновенно. И чувство юмора у Миши было отменное.

Долго мы работали, плели ту сеть и так и этак. Слишком маленькая не давала улова, слишком большая оказывалась очень дорогой и нецелесообразной (работал выведенный стариком закон уменьшения выигрыша при увеличении их количества). Путем проб и ошибок пришли к тому, что строить систему надо на принципе неполного развертывания, по стандартным кодам. Они удешевляют варианты и при меньшей рентабельности обеспечивают большую надежность. Например, при игре по коду 58 в комбинации из двенадцати номеров играло 132 варианта вместо полных 924-х, с соответственным уменьшением цены. При этом, угадав четверку, имеем вместо 28 выигрышей от 6 и больше, в зависимости от расположения цифр. Соотношение затраченного и полученного примерно то же, но гораздо больше шансов на получение.

Это как рыболовный подсачок растянуть в снасть, именуемую "телевизор" – тот же эффект.

Набор таких развернутых вариантов, частично перекрывающих один другого, составлял порядочный невод. Едва закончив, бросились проверять.

Нетерпение сменилось разочарованием: неводе зияли дыры. Несколько четверок, разбросанных там и сям и не окупавших даже на четверть предполагаемые затраты.

Колька бросил баклажку и сказал:

– Халтура, братцы, вышла!

Тогда я взялся за таблицу консиденции и перелопатил ее снова. Я провел диагональную раскрутку каждого варианта и проверил, насколько играют друг с другом все элементы. В этих-то расчетах дыры и обнаружились: первые цифры комбинации не всегда "дотягивали" до второй половины. А если комбинация содержала больше двенадцати номеров, "провисала" середина.

Обнаружить дыры – это одно, придумать, как их перекрыть – совсем другое.

Подозреваю, на этом спотыкалось большинство составителей систем даже при наличии таблиц консиденции.

Кончилось дело тем, что я выбросил распечатку с изготовленным вариантом и начал по новой.

В этот раз я задал размер из десяти номеров, и довольно долго мы с Максимом ковырялись, тщательно подбирая комбинации, шлифуя точность совпадений. Выпили с Мишей баклажку пива – на счастье, высыпали в мокрую еще емкость шары и кликнули Кольку. Начался штурм.

В этот раз снаряды разрывались ближе и ближе к вражеской крепости… Четверки стали попадаться чаще, окупаемость повысилась. Но шансы "пополам" не удовлетворяли: только-только не проиграть, а выигрыша и не видно.

Все приуныли, даже Колька. Не утешала даже успешная текущая игра. Мы были настроены, как хакеры на Пентагон, и вдруг – такое "обломись".

Тогда я снова выбросил распечатку и взял размер базовой комбинации в девять цифр.

Сделал. Проверили. Полезли новые дыры. Теперь варианты не перекрывали друг друга.

Как сказать попонятнее? Представьте сеть, состоящую из тысяч лифчиков от бикини.

Что туда поймается? Ничего, даже если они на грудь большого размера.

В последней попытке я устроил "лесенку". Первый вариант сделал длинный, с последующей диагональной раскруткой по десять цифр, и – гениальная идея Максима – продублировать "висящие" цифры середины с правого края. Это заняло довольно большой объем определенного заранее бюджета; а остаток лимита заполнили вариантами из девяти, восьми и семи чисел, полное развертывание, без кода.

Если долго мучиться, что-нибудь получится, как пела несравненная Алла Борисовна.

Конечно, не факт. Но эта комбинированная структура заработала. Не щадя ни Кольки, ни баклажки, проверили ее несчетное количество раз. Явных провалов е обнаружилось. Стали проверять на реально выпадавшей статистике, старых и новых тиражах: раз, второй… По меньшей мере не прогорает, даже с учетом падения размеров выигрышей.

Собрались на военный совет расширенного состава. Даже Мария пришла ради такого события, а Миша запасся тремя баклажками. Постановили: сыграть.

Заполнили бланки, разделили на четыре стопочки, каждую стопочку предосторожности ради решили играть на отдельном терминале. Одну – Иван Иваныч на привычном месте у Любашки. Другую – Максим в каком-то закоулке в метро, в неуютном, но бойком месте. К армянской бабушке отправился я сам, а Колька с Мишей поехали в центр, куда-то на Шаболовку, где мой рыжебородый тесть заприметил киоск "Спортлото" неподалеку от одного пункта, где продавали на разлив дивное "Очаковское" пиво. Я Мише в отношении пива вполне доверял: после пяти кружек он был свеж и ясен, а больше не пил, объясняя, что смак теряется.