Скоро будет буря - Грэм Джойс

– Знаешь, я тут кое с кем поболтала. Говорят, он работал превосходно. А то и блестяще. Или первоклассно.

Джеймс разозлился.

– Что происходит? С чего это ты суешь нос в мои дела? Решила вместо меня агентством управлять? Иди на свое место. Тебя совершенно не касается, кого мы нанимаем, а кого увольняем.

Постоянная секретарша Джеймса поправилась после болезни и готова была вернуться на работу. Рейчел не хотела никаких разговоров насчет обязательств. Она пообедала с Джеймсом и, когда на десерт принесли кокосовый крем-карамель, положила конец этой любовной истории. Джеймс, по-видимому, воспринял это спокойно.

Тем не менее, когда они возвращались, Джеймс был удручен и подавлен; вдруг он остановился и показал на другую сторону улицы.

– Ты посмотри на нее! Бедняга!

Это была лондонская нищенка в грязном пальто и вязаной шапке. Почему-то поверх пальто она повязала фартук. Она промышляла у светофора на перекрестке, где движение транспорта управляется пешеходами. В руке у нее была тряпка, которой она любовно полировала электронный блок управления светофором с кнопкой, как старомодная домохозяйка, которая до блеска надраивает бронзовую табличку на двери своего дома. Пока они на нее смотрели, нищенка дохнула на свой обрывок тряпки и стала протирать табло «стойте/идите».

Джеймс перешел дорогу, по пути нащупывая бумажник. Рейчел стремглав побежала за ним.

– Хватит этим заниматься, матушка, – сказал Джеймс, сунув старушке в руку пачку денег. – Вот, возьмите. Идите выпейте чашку чаю. – Он зашагал обратно, едва глянув, идет ли за ним Рейчел.

Рейчел подумала, что чашка чаю окажется довольно внушительной. В той пачке было, наверное, фунтов двести. Остаток пути они прошли в мрачном молчании. Начался дождь. На Шарлотт-стрит, перед дверьми «Гамильтона и Пута», Рейчел остановила спутника:

– Джеймс, в тебе прячется очень хороший человек.

Джеймс посмотрел на нее с отвращением.

– А этого мало, милочка. Требуется гораздо больше.

– Я просто хотела сказать…

Джеймс нс дал ей договорить. Отвращение на его лице сменилось отчаянием.

– Пообещай мне кое-что. Когда люди расстаются, они обычно говорят друг другу всякие жалостные слова насчет того, чтобы оставаться друзьями, только не имеют этого в виду. Но дело в том, что мне-то и нужен был именно друг. Мне не нужна любовница. Так что уж обещай, что ты не будешь моим фиговым другом.

Джеймс не стал ждать ответа. Он быстро вошел в агентство, а Рейчел осталась стоять на улице, чувствуя себя побежденной. Дождь пошел сильнее и больно бил ее по щекам.

– Так что же есть, если «Новой эры» нет? – опять спросил Джеймс.

– Повторение, – ответила Рейчел. – Бесконечное повторение одних и тех же достижений и ошибок, у всех и каждого, во все времена.

Джеймс, Крисси и Джесси зачарованно смотрели на Рейчел. Бет явно заскучала,

– Да, – сказала Сабина, вставая из-за стола. – И я, пожалуй, повторю бесконечное приготовление обеда.

13

В один из последующих дней они встали рано утром, по очереди позавтракали и собрались ехать на обеих машинах в Ласко [16] осматривать знаменитые наскальные рисунки. Тут Джеймс, который с утра не выходил из своей комнаты, объявил, что не поедет.

Из-за закрытой двери в спальню они слышали, как Сабина визжала:

– Если болен, скажи ты мне, ради бога, что с тобой!

Они шаркали ногами и обменивались взглядами, дожидаясь, чем все кончится. Джесси тоже затошнило. Всем своим существом она ощущала, как набирают силы и приходят в столкновение болезнь отца и возмущение матери. Она стояла в патио, глядя вдаль, на край долины. Крисси подошла к ней и дружески обняла, но Джесси никак не отреагировала.

– Папа всегда все портит, – сказала Бет.

– Нет, не портит! – выкрикнула Джесси. Ее лицо залилось гневным румянцем, и внезапно она осознала, что орет на сестру: – НЕТ, НЕ ПОРТИТ, НЕ ПОРТИТ, НЕ ПОРТИТ!

Джеймс через кухню вышел в патио.

– Господи помилуй! По какому поводу такие вопли? – Он взял на руки Бет, которая вся сжалась от того, как яростно на нее набросилась сестра. – Так едем мы в эту пещеру или нет?

Джесси привлекала к себе слишком много внимания. В тот момент все смотрели только на нее. Повернувшись, она бросилась бегом по траве, перепрыгнула через шаткую ограду и сбежала по крутому склону открытого луга. Удары ее сердца и гудение крови в ушах почти заглушали голоса, доносящиеся сзади. Когда она мчалась к дороге, мир накренился, и она бежала до тех пор, пока он не выровнялся.

Перед ней было поле, а на нем – белая лошадь. Вид мирно пасущегося животного успокоил ее. Она села на траву у калитки.

Вскоре появились Крисси и Мэтт. Они ничего не стали ей говорить, просто забрались на ограду и уселись там в терпеливом ожидании. Мэтт зажег сигарету. Через двадцать минут Джесси провозгласила:

– Я вернусь, но в эту дурацкую пещеру не поеду. Оказавшись дома, Джесси села за кухонный

стол, обхватила голову руками и замерла, рассматривая шероховатую крышку дубового стола. Сабина заговорила было с ней, но не получила ответа. Джеймс тоже попытался вовлечь ее в разговор, но и он ничего не добился. Попробовала и Рейчел, но Джесси ни на кого не обращала внимания. Сабина сказала, что сварит кофе.

– Если поездка в пещеру отменяется, – заявил Джеймс, – я, пожалуй, еще полежу.

Джесси встала, как робот, взяла пальто и, выйдя, села в «мерседес».

– Побереги кофе, – посоветовал Мэтт. – Кажется, поездка опять включена в программу.

Похоже было, что сестрам будет лучше, если их изолировать друг от дружки, так что Бет поехала с Рейчел в «Ка», который вела Крисси, а Мэтт, расположившись на переднем сиденье, указывал дорогу. В зеркале заднего вида Крисси заметила, что за рулем «мерседеса», который ехал за ними, сидит Сабина, хотя обычно Джеймс не разрешал ей водить машину.

– А что все-таки происходит с Джеймсом? – поинтересовалась Крисси. Прежде чем кто-нибудь ответил, она уточнила: – То есть помимо того, что очевидно. В медицинском плане?

– Вирус какой-то, – рассеянно сказал Мэтт, глядя в окно на меняющийся пейзаж.

– Но Сабина говорит, что с ним это уже несколько месяцев. Почти год даже. И он какой-то бледный. Тебе не кажется, что он бледный?

– Джесси сказала, у папы СПИД, – подала голос Бет.

Следующие пять минут они ехали в молчании. Окна машины были открыты, и за них цеплялись стебли высокой, как деревья, кукурузы; потом машину основательно тряхнуло на крутом спуске. Солнце пробилось сквозь утренний туман четко очерченными желтыми лучами, похожими на лопасти гигантского пропеллера.

Крисси подняла панику, требуя от Мэтта, чтобы он нашел ее темные очки для спасения от ослепительного света, который отражался от дороги.

– Ты уверена, что Джесси именно это сказала?

– Ей кто-то сказал.

– А кто ей это сказал? – спросил Мэтт, делая вид, что изучает карту дорог.

– Ты точно ничего не путаешь? – вставила Рейчел.

Почувствовав, что ее небрежно брошенное замечание задело какой-то важный выключатель, Бет вжалась в сиденье.

– Может быть, она просто где-нибудь подхватила это слово и теперь повторяет, – произнесла Крисси, когда они проехали еще несколько километров.

В пещеру Ласко им попасть не удалось. Все экскурсии туда были расписаны. В киоске под нависающим меловым уступом стоял деревянный щиток с надписью «Экскурсии рекомендуется заказывать заранее», нацарапанной мелом на четырех языках. Джеймс с неудовольствием поглядывал на угрюмых французских служащих, вероятно подозревая, что опи все это подстроили нарочно. Он перевел взгляд с Сабины на Рейчел, а потом с Рейчел на Крисси и Мэтта, ища, кого бы во всем обвинить. Мэтт ухмыльнулся; дети стояли возле «Ка» и играли в ладушки.

– «Экскурсии рекомендуется заказывать заранее», – наконец обратился Джеймс к Мэтту. – Что ж ты нам не порекомендовал?

– Да ведь раздавать «рекомендации» – это больше по твоей части, – фыркнул Мэтт. – Я хочу сказать, это же ты у нас босс.

Джеймс прищурился, как бы пытаясь понять скрытый смысл замечания Мэтта. Тогда Сабина предположила, что это не единственная пещера, которую можно осмотреть, и они пошли осматривать другие. Но во всех местных знаменитых пещерах они сталкивались с той же проблемой. Перед каждой пещерой охотников-собирателей стояли очереди английских туристов, нывших, что франк поднялся в цене. Все они, похоже, относились к тем представителям среднего класса, которые не ассоциируются ни с какой конкретной местностью; они маячили у входов в пещеры, словно ждали своей очереди протиснуться в столовую, или выбирались на свет, хрюкая от внутреннего удовлетворения. Мэтт назвал их туристами-собирателями.

– Мне уже расхотелось смотреть пещеру, – сказала Рейчел.

– Мне тоже, – отозвалась Крисси.