Хроника смертельной осени - Юлия Терехова

– Сначала звучала эта вульгарная Coco Mademoiselle. А затем я увидел рядом с собой девушку в белом пальто. Такая красивая девушка и такой пошлый парфюм, – проворчал он, – возмутительно…

– А мне – ничего… – удивился инспектор. – Моя жена им пользуется…

– Я слышу, – дернул Гийом носом. – Простите, но это вульгарно. Вы ей порекомендуйте сменить туалетную воду. Она же туалетной водой пользуется, так?

– Вот уж не знаю, – пожал инспектор плечами.

– Ею, не сомневайтесь… А от этой красотки звучало духами, именно духами, там не было шлейфа.

Инспектор терпеливо слушал. Любая мелочь могла оказаться существенной.

– Сейчас мало кто пользуется духами – дорого. Чаще предпочитают парфюмированную или туалетную воду, – продолжал Гийом. – Так что девушка – явно не из бедных.

Что погибшая при деньгах – инспектор уже понял по ее пальто, сумке, а главное, обуви. А вот еще, оказывается, и духи. Замечательно.

– Что дальше? – с интересом спросил Барбье.

– А дальше появился Yatagan.

– Кто появился?

– Я не видел кто, – покачал головой мэтр Антуан. – Но на нем был именно Caron Yatagan. Вне всякого сомнения. Отличный аромат.

– Мужской? – спросил инспектор.

– В принципе – да. Но я знаю, дамы им не гнушаются – уж больно элегантен. Но подошел мужчина, совершенно точно.

– Почему вы так уверены? Вы его видели?

– Да вы что! – Гийом посмотрел на него, словно на слабоумного. – Вы когда-нибудь слышали выражение «химия кожи»? Так вот – на мужчине и на женщине один и тот же аромат звучит абсолютно по-разному. Более того – на людях разной расы он звучит по-разному. И более того – на разных людях он… Итак, я утверждаю – это был достаточно молодой мужчина, европеец. Скорее всего, блондин или светлый шатен. Хотя я его не видел.

– Даже так? – инспектор недоверчиво поднял брови. – Может, еще и внешность опишете?

– Нет, – Гийома обидел его недоверчивый тон. – Напрасно вы иронизируете. Внешность не опишу, врать не буду. Могу только сказать, что, судя по интенсивности аромата, скорее всего, он высокого роста. Но тут могут быть нюансы…

Вернулся с паспортом полицейский, которого инспектор посылал проверять данные и сделал тому издалека знак. Барбье поднялся со скамейки и подошел к нему.

– Буянова Ксения въехала во Францию через Руасси вместе с мужем, Дмитрием Буяновым, тоже гражданином России. Он снял квартиру здесь недалеко, на Вожирар. Мы послали туда людей.

– Да, конечно, – почему-то у Барбье не возникло ни малейшего сомнения, что никакого мужа там они не найдут и дело – висяк. Кроме сочинения о французской парфюмерии и этого неадекватного господина у них нет ничего.

– Думаю, все произошло так… – Барбье задумчиво смотрел на девушку. – Он приблизился к ней сзади, конечно, он знал, кто она. Девушка, видимо, его ждала. Скорее всего, он коснулся ее, и она подняла к нему лицо – очень уж радостное выражение на нем. Да, она обрадовалась. Может, даже хотела что-то сказать, но не успела. Он перерезал ей горло. Да, нечего сказать, любовное свидание. «Убийство в термах Клюни» – жаль, Сименон умер… Да и инспектор Барбье звучит не хуже, чем комиссар Мегре…

– Здесь есть камеры наблюдения? – спросил он у директора, серьезной темноволосой дамы, появившейся на пороге зала.

– Да, мсье, мы только что их проверили, – у нее был сконфуженный вид.

– И что?

Директор развела руками.

– Все камеры вырубились. Словно их кто-то отключил.

– И кто бы это их отключил? – спросил Барбье. – Не знаете, случайно?..

– Не понимаю вашего тона, – возмутилась директор. – Я работаю здесь двадцать лет и такое впервые! Камеры не работали ровно семь минут. Есть изображение мадемуазель, – она кивнула на девушку в белом пальто, все еще лежащую на боку, словно она устала и прилегла отдохнуть, – как она заходит в музей, следует по указателям и направляется сюда. А потом здесь садится на скамейку. Все. Потом все отключилось. Можете сами взглянуть.

– Взгляну, куда я денусь, – проворчал инспектор. Зазвонил его телефон, и он сделал шаг в сторону, чтобы ответить на звонок. Это звонил сержант, которого послали на улицу Вожирар.

– Вам следует приехать сюда, мсье инспектор, – сказал полицейский. – Здесь никого нет, и, похоже, уже не будет.

– Сейчас приеду, – буркнул Барбье и повернулся к полицейскому, с которым говорил минутой ранее. – Снимите показания с этого мсье и запишите его данные. Пусть задержится хотя бы на сутки. Тело можете увозить.

– Да, мсье инспектор, – кивнул тот, и Барбье стремительно вышел из зала. Вслед ему смотрела прекрасная Дама – безразличная ко всему, кроме своего маленького друга-единорога… Столь же равнодушно она взирала на худенькую девушку в светлом пальто, скрючившуюся на скамейке посреди зала – чуть злорадно – она-то прекрасно видела, кто полоснул ту по горлу!..

Отличная квартира в бельэтаже, с видом на Люксембургский сад. Аренда наверняка стоит немалых денег, а учитывая, что обычно оплата вносится за несколько месяцев вперед, должна быть крайне веская причина, чтобы бросить уже оплаченное жилье и исчезнуть в неизвестном направлении.

– Только отпечатки убитой, – сказал криминалист, уже вызванный инициативным сержантом. – Больше ничего.

– Интересно, – Барбье быстро прошел в спальню и остановился перед туалетным столиком. Он увидел на нем то, что и ожидал.

– Молодец парфюмер – стопроцентное попадание.

На столике стояла скромная белая коробочка с черными буквами и хорошо узнаваемым логотипом на крышке – Coco Mademoiselle, именно духи, а не что-то еще, а рядом – большой лаконичный флакон четырехугольной формы, с коричневой наклейкой «Caron Yatagan».

– Значит, это ее муж, – пробормотал Барбье. – И свой парфюм он оставил здесь. Скорее всего, по запаху мы его теперь не найдем.

– На бюро, судя по свежим потертостям, стоял лэптоп, – к Барбье подошел криминалист, – которого нигде нет. Похоже, он его забрал.

– А одежда? – спросил инспектор.

– Одежда, и мужская, и женская, аккуратно уложена, – криминалист кивнул на три чемодана, вскрытые и лежащие посреди комнаты. Над ними уже колдовали эксперты.

– Документы? – спросил Барбье.

– Паспорт на имя Буянова Дмитрия, гражданина России и два билета на завтра, на поезд TGV[19] Париж-Ницца. На его имя и на имя его жены – Буяновой Ксении.

– Значит, он ушел с концами, бросив все, в том числе и документы, – проворчал инспектор. – Хрен мы его найдем. Merde[20]!

– Консьерж показал, что в последний раз видел мсье Буянова сегодня утром, часов в восемь, – доложил сержант. – Он, как всегда, ушел из дома один. Но обычно он вызывает такси, а сегодня ушел пешком. Примерно в час дня ушла и мадам, по словам консьержа, в хорошем, даже радостном, настроении. Точнее время консьерж сказать не может, но мы посмотрели по камерам наружного наблюдения – она ушла без семи минут час. И знаете, что любопытно?

– Что? – равнодушно спросил Барбье.

– Когда этот парень проходил мимо камеры, он всегда либо подносил руку к лицу, словно закрываясь, либо, если на нем была куртка, надвигал капюшон на лоб. Ни на одном кадре нельзя рассмотреть лица. Мы показали паспорт консьержу, и он его не опознал – говорит, есть что-то общее, но это не он.

– Как такое может быть? Не мог же он жить по подложным документам? Хотя почему нет? Вполне мог. Вот что… Пошлите запрос в наше консульство в Москве, – распорядился инспектор. – У них должны быть его фото – он же подавал документы на визу. И после того, как они пришлют фото, дайте его в розыск. И по новостям бы хорошо объявить, в уголовной хронике. Где эти чертовы журналюги? Когда они нужны – никогда их нет.

– Я могу позвонить одному, у меня в «L'express» есть знакомый, – вмешался в разговор криминалист, занимавшийся упакованными вещами. – Если нужно, конечно.

– Позвони, – кивнул инспектор. – Пусть напишет в свою газетенку пару строк, да фото тиснет… Хоть какая-то польза от них будет…

Телефонный звонок оторвал его от невеселых мыслей. Тело мужчины, опознанного по водительским правам, как Буянов Дмитрий, найдено, изуродованное до неузнаваемости, на железнодорожных путях в ста метрах от платформы Северного вокзала.

Конец февраля 2012 года, Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия.

– Специальный агент Джошуа Нантвич к полковнику Фэйрфаксу, – нажав кнопку, доложила секретарша начальнику подразделения и с кислой улыбкой кивнула: – Заходите.

Джош открыл тяжелую дубовую дверь. Алекс Фэйрфакс, полковник ФБР, разговаривал по телефону и жестом подозвал Джоша к столу. Джош, стараясь сохранить отсутствующее выражение лица, невольно прислушался. По тону разговора, ритму и модуляциям полковника он понял, что тот беседовал с иностранцем, хотя Фэйрфакс говорил по-английски. Но – слишком медленно, четко проговаривая слова и не употребляя идиом. Его подозрения подтвердились, когда он услышал «Do svidanya, towarish». Фэйрфакс положил трубку.