Темная сторона Москвы - Мария Артемьева

— Либерея, юноша, чтоб вы знали — величайшая историческая загадка. Если это слово перевести с латыни, так оно означает просто «книгохранилище», — говорил старик. — Речь идет о библиотеке московских царей, она же — пресловутая библиотека Ивана Грозного.

Разгадать эту историческую загадку — заветная мечта многих частных и государственных фондов, не только в России. Ну, и отдельные лица тоже спят и видят, как бы разобраться в тайне. Одни ученые полагают, что библиотека давно погибла. Другие — что она вообще миф, легенда, сладкая сказочка для дураков… Но золото Трои тоже было когда-то сказочкой. До тех пор, пока Шлиман не откопал его.

Упомянутая библиотека, по косвенным свидетельствам, обладала невероятной ценностью. В ней хранились в течение нескольких веков, кроме царских архивов и государственных документов, манускрипты, летописи и фолианты самого разного происхождения. Основу составляли книги византийских императоров из Константинопольской библиотеки — часть приданого Софьи Палеолог, вывезенного ею из Византии в 1472 году, когда она обвенчалась с московским государем Иваном III, дедом царя Ивана Грозного. Летописи сообщают о семидесяти подводах с книгами! Утверждается, что в этой коллекции находились свитки и рукописи из знаменитой Александрийской библиотеки и даже из библиотеки Чингисхана.

Книги привозили в дар московским князьям, покупали и забирали как добычу при захвате и разорении городов — Новгорода, Твери, Владимира, Суздаля, Пскова, татарских крепостей. Так, после смерти казанского хана Сефа-Гирея татары выдали Ивану Грозному вместе с вдовой и сыном всю казну умершего властителя. В казне же среди главных сокровищ числились арабские ученые трактаты.

То есть, если верить слухам, московская Либерея являлась богатейшим собранием книг Востока, греческих, латинских, еврейских и арабских авторов, летописаний древних славян, скифских и других народов.

Там могли быть редчайшие, потрясающие вещи, сохранившиеся, возможно, в единственном экземпляре!

«Аноним» Дабелова, которому не все, правда, склонны доверять, показывал, что в Либерее содержались, например, полный экземпляр «Истории» Тита Ливия, «Энеида» Вергилия, утраченные комедии Аристофана, сочинения Цицерона и многое другое. В списке Дабелова упомянуто около 800 единиц — и в числе авторов как известные, так и неизвестные науке имена — Кедр, Замолей, Гелиотроп. А среди книг известных авторов есть и такие, которые обнаружены были только в начале XIX века во фрагментах.

Отчасти по этой причине список Дабелова некоторые авторитеты считают подделкой. Кто знает?..

Список, собственно говоря, был неполной копией памятной записки на старонемецком языке. Какой-то безымянный пастор в ответ на запрос некоего важного лица по поводу библиотеки московских царей составил ее по памяти… Записка была обнаружена профессором Дабеловым — почтенным, кстати сказать, преподавателем Дерптского университета — в архиве города Пярну.

Можно, конечно, считать Дабелова мошенником — тем более, что оригинал из архива города Пярну куда-то испарился. Но истории известен следующий эпизод: в 1556 году, в присутствии дьяков Посольского приказа Андрея Щелкалова, Ивана Висковатого и Никиты Фуникова лютеранский пастор Иоанн Веттерман, Томас Шреффер и несколько пленных юрьевских немцев осматривали библиотеку царя Ивана Грозного. Немцам показывали Либерею, намереваясь нанять их в качестве переводчиков иностранных книг. Испугавшись, что варвары-московиты засадят их всю жизнь корпеть над переводами, немцы сразу отказались: сослались на недостаток знаний. Один только пастор Веттерман то и дело восторгался исключительным богатством библиотеки и сокрушался, что не может выкупить все эти замечательные книги для лютеранских университетов.

Эпизод этот описан хронистом-ливонцем Ниештедтом и никем из историков никогда не оспаривался.

Список Дабелова, следуя логике, мог копировать записку, написанную пастором Веттерманом. Но доказать этот факт невозможно. Поскольку записка, частично скопированная профессором, канула в Лету столь же бесследно, что и описанная в ней Либерея.

Библиотека пропала после смерти Ивана Грозного. Царь умер внезапно, во время игры в шахматы. Он не успел составить завещание и не сообщил наследникам всех государственных секретов — в том числе о месте, где содержалась Либерея, как часть сохраняемой в тайне царской казны.

Было известно лишь, что московские государи хранили библиотеку в подвалах, опасаясь пожаров, которые часто случались в деревянном городе.

Вот в подземельях древнего Кремля и видел библиотеку пастор Веттерман. Видел Либерею и дьяк Большой казны Василий Макарьев, по приказу царевны Софьи прошедший потайным подземным ходом от Тайницкой до Арсенальной башни.

Хотя, если точно следовать фактам, изыскания дьяка Макарьева в 1682 году вызывают сомнения: на тот момент библиотека уже считалась пропавшей.

Дьяк Макарьев якобы видел и описал палаты под землей, заставленные сундуками до самого потолка, — добраться до них оказалось невозможно: запертые решетки на входе не пускали. Царевна Софья приказала не трогать странные находки до ее особого распоряжения. Впоследствии же тайные подземные ходы обвалились, и уже Конон Осипов, пономарь церкви Иоанна Предтечи на Пресне, попытавшийся осенью 1718 года проникнуть в описанные Макарьевым подвалы под Тайницкой башней, наткнулся на забитые глиной каменные колодцы и разрушенные своды, не дававшие хоть сколько-нибудь углубиться под землю.

— Либерея — это прекрасно! — не утерпев, перебил я старика. — Но я так и не понял — какое отношение ко всему этому имеет переписка с тобольским другом за пятнадцать тысяч долларов?!

— Если в этой переписке есть хотя бы часть того, о чем я думаю и на что надеется мой безумный знакомец Казимир, то цена ей — не пятнадцать тысяч, а все пятнадцать миллионов долларов, — хладнокровно сообщил старик и продолжил рассказывать: — Куда подевалась библиотека московских государей?.. Этим вопросом задавались и задаются многие. Огромное собрание книг, большинство из них — пергаментные… Пергамент может, конечно, сохраняться веками. Да к тому же книги были помещены в окованные железом сундуки. Но все же Либерея могла сгореть, утонуть, погибнуть под обвалами в подземельях. Ее могли украсть во время Смуты. Или даже просто съесть — оголодавшее польское войско, осажденное в Кремле русскими ополченцами князя Пожарского. И нечего тут хихикать! Пергамент — это кожа, ее можно варить и есть. Не слишком питательно, но голод не тетка. А поляки, сидевшие в Кремле, дошли в конце концов до прямого людоедства. Друг друга кушали. Что уж там — пергаменты!

Но ведь всегда есть надежда. А вдруг?! А что, если Либерея цела? Как найти пропавшее сокровище? Я знаю людей, чья страсть к отысканию этого культурного клада столь велика, что они и сами готовы… землю грызть. Проверяются самые странные версии и теории, малейшие намеки и догадки — была бы хоть какая-то вероятность.

Есть такая довольно одиозная версия об украденных книгах… Ведь даже отдельные книги, содержавшиеся в Либерее, были столь редки и примечательны, что сами по себе являлись целым состоянием или, скорее, достоянием. Это такой соблазн! Для некоторых людей просто непреодолимый. Возможность отыскать подобную книгу, упомянутую в каких-либо исторических источниках, — это возможность, во-первых, подтвердить само существование легендарной Либереи, а во-вторых — нащупать след вероятного ее местонахождения, ну и…

— Я начинаю понимать, к чему вы клоните, — улыбнулся я старику. Но он, раскочегарившись, злобно махнул рукой в мою сторону, чтоб я заткнулся. Торопливо хлебнул минеральной воды и заговорил снова:

— Однажды к Ивану Грозному обратился ногайский хан Тинехмат. Просил отыскать в Либерее рукопись сочинения Казвини «Аджанбу-аль-махлукат», в переводе с арабского — «Чудеса природы». Книгу искали, но не нашли… Неизвестно: царь обманул или слуги-балбесы не сыскали. Не в этом суть, — старик неожиданно замолчал, а когда начал говорить снова, по лицу его бегали какие-то тени. — XVI век — время, когда магия и наука еще не были окончательно разделены. Научные трактаты содержали много чепухи, время от времен блистая гениальнейшими догадками, достойными звания открытий. В ту эпоху магия и наука трудились вместе на одной ниве познания. И действия обеих одинаково не одобрялись религией…

Рукопись «Чудеса природы» являла собой именно такое осуждаемое церковью смешение оккультных и натуралистических опытов познания природы. Это был труд человека, пытавшегося с самыми практическими целями собрать и обобщить все известное ему знание о мире. Это был учебник жизни, собрание мудростей и секретов природы, одна из первых попыток человека поставить натуру себе на службу. И там имелась масса рецептов — как именно это сделать…