Ануш. Обрученные судьбой - Мартина Мэдден

Она закрыла глаза и глубже зарылась ногами в гальку, пиная гладкие камни. Когда она вновь посмотрела на воду, капитан плыл, держась ближе к скалам.

– Плывите посередине! – закричала она. – Возле скал опасно! Не подплывайте к ним слишком близко!

Спокойная поверхность воды могла ввести в заблуждение. Из-за трещин в скалах в заливе могли быть сильные течения. Но он продолжал плыть, его широкие обнаженные плечи то и дело показывались над поверхностью воды. Он подплыл уже к выходу из залива. Достигнув границы волн, мужчина развернулся и медленно поплыл к берегу. Ануш сидела, плотно обхватив колени.

– Иди поплавай, вода чудесная, – позвал ее Джахан.

Она покачала головой.

– Просто рай! И совсем не холодно.

Он развернулся и снова поплыл в сторону моря, потом перевернулся на спину. Солнечные блики играли на его лице и пальцах ног, виднеющихся над водой. Он снова поплыл, в тишине были слышны лишь всплески, когда он делал гребки. Его движения, исполненные изящества, были более умелые, чем ее.

Она опустила голову на руки и закрыла глаза, чтобы не смотреть на него. Когда она вновь бросила взгляд на воду, его нигде не было видно. Девушка встала и подошла к берегу, прикрывая глаза рукой от слепящего закатного солнца.

Гладь залива казалась безмятежной, но внимание Ануш привлекло движение в темной воде у косы.

Джахан был возле скал на восточной стороне бухты и пытался плыть против волн. Несмотря на то что вечер был тихим и вода спокойной, волны разбивались у мыса с необычайной силой.

Капитан оказался возле пенящегося котла, бурлящего среди скал, и Ануш поняла, что его вот-вот туда затянет. Вновь и вновь он пытался выплыть на середину бухты, но течение было слишком сильным и каждый раз его отбрасывало назад.

– Не боритесь с течением! – закричала Ануш. – Плывите по течению!

Судя по всему, он ее не услышал и продолжал барахтаться в волнах. Она видела: он устал и начал захлебываться. Ануш быстро сбросила юбку, блузку и ботинки, нырнула и подплыла к Джахану так близко, насколько осмелилась, но все равно этого было недостаточно. Ей приходилось держаться на расстоянии, чтобы ее не затянуло в бурлящий котел.

– Послушайте меня… капитан Орфалеа… Джахан! Подтяните колени к животу! Слышите меня?

Пытаясь изо всех сил повернуться, он кивнул.

– Смотрите, что я делаю. Вы должны делать то же самое, вы поняли? Не болтайте ногами, пусть волна сама вынесет вас на камни.

Его глаза расширились. Ануш понимала, что просит его сделать то, что он считает крайне опасным. Но он слишком устал бороться с течением, и у него был единственный вариант не разбиться о скалы – позволить волнам вынести его.

Однажды она сама так спаслась, но тогда волны были более высокими и было меньше шансов разбиться о скалы. Это был риск, но другого выбора у него не было. Ануш вдохнула побольше воздуха и отдалась на волю течения. Оно сразу же подхватило ее, она плыла параллельно скалам и могла видеть волны, так что позиция ее была выигрышной.

– Следите за волной! Ждите самую большую! – прокричала она.

С моря накатывал огромный вал. Разбившись о рифы, он стал чуть меньше. Вал быстро приближался к Ануш. Подобрав колени, девушка глубоко вдохнула и повернулась к волне спиной. Ее подняло в воздух, на мгновение она увидела перед собой всю панораму залива и стремительно полетела вниз, на обросший ракушками гранитный берег.

Ануш резко приземлилась на пятки, но не поранилась. Вода медленно стекала между лодыжками. Хватаясь за выступы, Ануш забралась на скалу, чтобы ее не смыла следующая волна.

Она увидела, что Джахан развернулся лицом к накатывающим волнам. Одна была небольшой, как и следующая, за ней огромный вал катился на бухту. Изначальная позиция Джахана была неудачной, и он неправильно выбрал момент, поэтому волна подняла его и бросила на прежнее место.

Сердце Ануш забилось, как птичка в силках, когда она поняла, что его может порвать в клочья на скалах.

Уставший, наглотавшийся воды мужчина переместился туда, откуда только что вынесло Ануш. Завидев большую волну, он повернулся к ней спиной и через мгновение оказался на камнях. Он крепко схватился за них обеими руками. Наклонившись так низко, как только могла, Ануш схватила его за руку и втащила на скалу.

Вернувшись на берег, они растянулись на гальке, пытаясь отдышаться.

– Ты действовала очень смело, – выдохнул он.

Ануш не могла говорить. Ей следовало сердиться, потому что он проигнорировал ее предостережение и поставил и свою, и ее жизнь под угрозу. Но она ничего не чувствовала, кроме невероятного облегчения.

– У тебя кровь, – сказала она, – и штаны порвались.

Приподнявшись, он посмотрел вниз и увидел, что из порезов на груди и на правой голени сочится кровь, смешиваясь с водой.

– Я будто вернулся с войны.

Ануш попыталась улыбнуться, но ее зубы стучали, а губы одеревенели от холода.

– Вот, – он взял свой китель и набросил ей на плечи.

Ануш внезапно осознала, что она в одной нижней рубашке. Несмотря на холод, кровь прилила к ее лицу. Он нежно убрал с него прядь мокрых волос. Девушка вся дрожала, и теперь вовсе не от холода.

Отяжелевшая от соленой воды коса упала на плечо, капитан сдвинул ее на спину, задержав руку на шее девушки.

Ее дыхание участилось, когда он смахнул рукой стекающие в вырез сорочки капли воды. Ануш закрыла глаза. Какая-то ее часть вопила, требуя бежать, и как можно дальше, но ноги отяжелели и не подчинялись ей. Его рука задержалась на ее груди. Ануш больше ни о чем не думала, лишь хотела, чтобы он не останавливался.

– Ануш, – прошептал он, беря ее лицо в ладони, – посмотри на меня.

Ануш открыла глаза. Остатки благоразумия покинули ее.

– Ануш… тебе не следует бояться меня.

Резко отвернувшись, он встал, поднял рубашку и ботинки, разбросанные по берегу.

– Одевайся, – сказал Джахан, – мне нужно возвращаться.

Джахан

Джахан сидел в полуразрушенной церкви, сразу у входа. Внизу линия белого песка описывала величественную кривую вокруг мыса, огибала скалы и растворялась вдали, сливаясь с серым морем. Пляж был пустынен. Ее здесь не было.

С того случая в бухте он не приходил на развалины. Он перестал следить за передвижениями Ануш и попытался выкинуть ее из головы. Но ее поступок сотворил странную шутку с его сознанием. Ее смелость, стремление помочь мужчине, чьи мотивы были по меньшей мере сомнительными, оставили в его душе глубокий след. Девушка рискнула своей жизнью, не раздумывая ни секунды. Это был самый бескорыстный поступок, какой когда-либо для его блага совершил другой человек.

Ему было стыдно. Он хотел соблазнить Ануш, и, когда он смотрел на нее, полуобнаженную, лежащую на камнях и трясущуюся от холода, он знал, что может взять ее. Он мог позволить себе безобидное приключение, чтобы как-то скрасить скуку пребывания на задворках Империи. Но эта забава теперь не казалась ему такой уж невинной.

За год до этого, в Париже, Джахан завершал свое образование во французской военной академии. Энвер-паша, командующий турецкой армией, намеревался избавиться от старой военной верхушки – офицеров, которых назначили на должности без наличия у них надлежащего образования, и заменить их молодыми свежеиспеченными офицерами из военных академий, такими как Джахан.

Как и у других кадетов, посланных на учебу в Берлин, Вену, Рим, Лондон, Париж и Санкт-Петербург, в голове Джахана скопилась масса идей об усовершенствовании армии.

Он намеревался основать военно-воздушные силы Османской империи и подразделение бронированных транспортных средств. Естественно, его начальство было сильно впечатлено такими предложениями.

Внезапно началась война, и это положило конец мечтам Джахана. Кадетам приказали вернуться в Константинополь для укрепления османской армии.

Вооруженные силы империи не оправились после катастрофической Балканской войны, в результате которой они фактически перестали быть эффективной боевой силой. События 1914 года приблизили неизбежное: османская армия оказалась неукомплектованной, плохо оснащенной и абсолютно неподготовленной к следующей войне.

Не каждый аспект войны был неблагоприятен для семьи Орфалеа. Отец Джахана, ключевая фигура в османских вооруженных силах, существенно увеличил свое состояние во время Балканской войны, а потом и в Первую мировую войну. Принадлежащая семье кожевенная фабрика в Константинополе стала крупнейшим поставщиком седел, нагрудных патронташей и ботинок для армии, и, поскольку он был единственным сыном и наследником бизнеса своего отца, Джахану следовало быть благодарным за возникновение вооруженного конфликта.

В действительности же его разочаровало все, что было связано с армией, и беспокоило то, что националистические настроения распространялись по всей стране, как огонь. Джахан, глядя на темнеющее небо, подумал, что «армянский» стало ругательным словом.