Невероятное путешествие из Нью-Йорка в Голливуд: без денег, но с чистым сердцем - Леон Логотетис

простая женщина может собраться и направиться на поиски нового смысла жизни, то так же сможет поступить и любой из нас. Главный смысл моего путешествия состоял в том, чтобы доказать самому себе, что способность к переменам лежит в основе феномена человека. Вопрос же звучал так: имеем ли мы волю, достаточную для того, чтобы поверить?

Наконец наш автобус добрался до потрепанной конечной остановки в центре Ричмонда. Я поглядывал на Кинамон краешком глаза, когда мы вместе выгружали багаж. Мне она нравилась. Я ничего не мог с собой поделать. Кроме того, я отдавал себе отчет в том, что испытывал некоторое чувство ответственности за нее, как будто моей обязанностью стало следить за тем, чтобы все было с ней в порядке, по крайней мере пока наши пути оставались переплетенными. Я уверен, что подобное чувствуют родители, супруги и любовники, учителя и опекуны. Однако для меня это было совершенно новое ощущение. У меня никогда не возникало желания даже задуматься о возможности заботиться о ком-нибудь, кроме себя. И почему я должен был это делать? Люди постоянно вас подводят. Они вас бросают, уходят, исчезают, они швыряют в вас камни, когда вы ожидаете этого меньше всего. В своей лондонской жизни я избегал любой ответственности. Там я не полагался ни на кого, и никто не полагался на меня. Однако здесь, во время американской экспедиции, я рассчитывал на помощь любого человека. И казалось совершенно естественным, что, когда я начал так поступать, то оказался в зеркальной ситуации: другие люди также начали рассчитывать на меня.

Кинамон была прекрасным примером хаотичности жизни, и того, как посреди этого хаоса может зародиться красота, что происходит, когда две человеческие души соприкасаются друг с другом. И насколько бы коротким ни был этот момент, его волшебство выносит нас за рамки скучной повседневной реальности. Двое становятся одним целым. Даже если внешне кажется, что они бесконечно далеки друг от друга.

— Ну, и где же ты собираешься остановиться в Ричмонде? — спросила она слабым голосом.

Я понял, что уже добрых 20 минут не думал об этом затруднительном вопросе.

— О, — ответил я, возвращаясь к реальности, — не имею ни малейшего понятия, — хотя мне требовалось как можно быстрее разобраться с этим.

— Хорошо, — начала она, — не хочешь остаться вместе со мной?

Она сама произнесла эти шесть волшебных слов.

— Оу! Это было бы замечательно. Но… — я должен был быть с ней честным, — возможно, у меня нет денег даже на то, чтобы купить гамбургер, не говоря уже об оплате номера.

— О, тебе не нужно об этом беспокоиться. Моих денег хватит на нас обоих.

Улицы Ричмонда были пустынны, и я уже начал думать, что мое путешествие по Америке так и будет состоять в основном из темных вечеров, проведенных на безлюдных улицах. Я ожидал обнаружить где-нибудь под уличным фонарем Отца — Брюса Ли, одного воспоминания о котором оказалось достаточным, чтобы я улыбнулся, почувствовав себя сильнее. Сомнительные мотели встречались на каждом шагу, и когда мы прошли мимо перекрестка Пугающей улицы и улицы Где-черт-возьми-я-нахожусь, я начал сильно сожалеть о том, что не выбрал в качестве потенциального благодетеля кого-нибудь другого, к кому мог бы присоединиться. Кинамон выглядела вполне уверенно, но я начал сомневаться в собственном доверии к ней, которое испытывал лишь несколько минут назад. В мотелях, больше похожих на клоповники, вы начинаете задаваться вопросом о том, насколько сильно вы расположены к человеку, делящему с вами кров.

Она вела меня по улицам в хорошем темпе, и мне проходилось стараться, чтобы не отстать.

— Куда мы бежим? Я имею в виду, в каком мотеле ты думаешь остановиться? — спросил я, немного задыхаясь.

— Я не знаю, но нам нужно продолжать идти. За нами хвост — вон тот парень.

— Тот парень… — и тут я увидел его. Она была права. Молодой человек, которого я видел выходящим из автобуса раньше нас, находился не далее трех метров позади.

— Черт! — тихо выругался я. Боже мой, думал я, возможно, она и не такая уж сумасшедшая…

— Привет! — крикнул молодой человек, шедший сзади.

Скорее всего, он заметил, что я смотрел в его сторону. Инстинктивно я повернулся к нему.

— Привет, приятель.

— Думаю, мы приехали на одном автобусе.

Кинамон продолжала идти вперед, на этот раз мне приходилось пятиться за ней вперед спиной.

— Куда вместе направляетесь?

— Мы, ммм, —?

— Нет, — свирепо прошипела Кинамон.

— Ну… мы пока не знаем… — запинаясь, проговорил я. — А вы?

— Просто иду за вами, — загадочно ответил он. А затем полез рукой в карман пальто.

«Черт, — думал я, — черт. У него там пистолет, револьвер. Или же баллончик, как те, которые со слезоточивым газом, только с газом хлора».

— О Кинамон, — пробормотал я.

Наконец, она остановилась и обернулась, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он достает руку из кармана. В руке была зажата бумажка в 20 долларов.

— Считайте, что я в деле, — он протянул мне бумажку.

— Простите?

— Вы же тот парень, который путешествует по США, так? Полагаясь на помощь незнакомых людей? Считайте, что я в деле: я жертвую 20 баксов на ваше предприятие.

Чувствуя неловкость, я рассмеялся:

— Спасибо большое, но, боюсь, я не могу принять это.

Он смотрел на меня так, будто видел перед собой инопланетянина.

— Почему нет? Я же сам даю вам деньги? Что здесь такого?

— Уверяю вас, чтобы объяснить все, нужно больше времени, чем у нас есть. Сейчас же я могу сказать, что просто не принимаю наличные. Только еду и крышу над головой.

— О, понимаю. Таким образом вы не превращаетесь в обычного попрошайку. А что насчет того… — этот парень был настойчивым человеком, — если я подброшу эти 20 баксов в воздух и отвернусь. Как если бы я просто обронил их, понимаете? А потом вы будто случайно их найдете, и никто об этом даже не узнает.

Кинамон задумчиво разглядывала незнакомца, и я мог бы поклясться, что заметил тень улыбки на ее лице. Несколько мгновений я боролся с искушением принять предложение.

— Прости, друг, но я действительно не могу принять денег. Мне реально хотелось бы, но если я сделаю это, то нарушу собственные правила.

— Значит, ты честный человек. Я уважаю это. Что ж, желаю удачи, — сказал он, от души похлопав меня по плечу. — Думаю, она тебе понадобится!

На углу улицы наши с молодым человеком пути разошлись. Кинамон теперь немного сбавила темп. Похоже, доброта иногда способна пробить себе дорогу даже сквозь глубоко погруженное в паранойю сознание. Или, по крайней мере, оставить в нем свой след.