Росстань Таэраны - Тимофей Печёрин

— Чего уставились?! — крикнул Темный своим подопечным, в то время как червь бестолково шевелил головной своей частью, силясь вновь учуять жертву, — за оружие! Пока…

И первым ткнул мечом в гибкое бурое тело. Как раз в тот миг, когда чуть не случилось это «пока». Червь почуял принца Леандора и потянулся было в его сторону… но отвлекся на удар проводника-Лаин.

Удар мечом для такого исполина был что царапина или заноза. Серьезного вреда не причинил, хотя и приятным тоже не был. Развернувшись и рванувшись в направлении Темного, червь высунулся из-под земли еще на добрых два человеческих роста. И почти достал проводника — заставив того вжаться в склизкую влажную стену.

— Бейте! — кричал Темный.

Леандор и Квендарон разом вонзили клинки в червя, отчего тот сделал новый разворот, закрутившись кольцом.

А затем, не будучи дураками, оба Светлых Эльфа кинулись в разные стороны. Чем сбили с толку скудные мозги червя. Одинаково чувствуя двух мелких досадных обидчиков, чудовище не могло отдать предпочтение ни одному из них. Исполинское тело, похожее на огромную гнутую трубу, моталось из стороны в сторону. Моталось, бездействуя, пока новый удар проводника-Лаин не снял эту гнетущую неопределенность.

Всего ударов проводник успел нанести три, а затем побежал вдоль пещерной стены. Червь потянулся следом, все более выбираясь из своей норы. Он казался бесконечным, в то время как в пещере становилось тесно.

— Ах, память моя! — с досадой воскликнул вдруг осененный Леандор.

И сотворенная им Плеть Холодного Пламени рассекла червя надвое.

— Неплохо, — отозвался запыхавшийся проводник, останавливаясь, — только… неужели ваше высочество думает, что это — все? Смотрите!

Лишившись пасти, нижняя часть червя спешно втянулась обратно под земляной пол. Зато другая, меньшая, еще шевелилась. И как раз ползла навстречу Темному Эльфу.

Тот встретил ее ударом меча — пронзив насквозь. Два других удара с разных сторон нанесли Квендарон и Леандор. Израненный, намертво пригвожденный к земляному полу пещеры, обрубок червя еще немного побился в судороге, пока наконец не затих.

Проводник вытер пот с высокого лба, отводя сбившуюся прядь черных волос.

— Удивлен, — сказал ему Леандор, — приятно удивлен. Не ожидал, что хтоник способен сражаться… так доблестно. Как настоящий воин. Да за правое дело. Честно скажу: не ожидал.

— Уточните, пожалуйста, ваше высочество, — съязвил в ответ Лаин, — насчет хтоника. Кого вы сейчас похвалили — меня… или все-таки его?

И он легонько толкнул останки червя носком сапога.

— Вот вам, кстати и мясо, светлячки. Теперь хоть с голоду не помрете.

Снег валил хлопьями с посеревшего, бессолнечного неба. Брусчатка мостовой успела покрыться снегом больше чем наполовину. А железные крыши многих домов гномьего поселения — так и вообще целиком. Сделавшись похожими на огромные грибы. Толстые и приземистые каменные грибы с белыми шляпками.

Глядя на этот снег трудно было поверить, что где-то в иных землях еще зеленеет трава, а солнце порой не только греет, но и пышет жаром. Благодатные края эти остались далеко на юге, укрытые от северных ветров Дунскими горами. С этой же стороны укрывать было нечему. И потому под ледяным дыханием смогли устоять и жить одни лишь гномы. Самые стойкие из разумных обитателей Таэраны.

Остальные избегали холодного края под названием Нирн. Не совались сюда без крайней необходимости. Однако у двоих, гномами не бывших, такая необходимость была. И отнюдь не приятная.

…первые два гнома-стража погибли, не успев даже понять происходящего. В обеих руках Ирайи поместилось по метательному ножу — и каждый из этих ножей достиг цели. Не помогли и хваленые доспехи Подгорных мастеров. Что в них толку, если тонкое лезвие вонзается аккурат в глаз или неприкрытую часть лица?

Ирайа усмехнулась — порадовавшись, что не утратила хотя бы навыков обращения с оружием. А Даррен с мечом уже бросился навстречу еще двоим противникам. Те опешили… но лишь на миг. Оттого, что увидели существо непривычно большого роста, почему-то облаченное в гномьи доспехи.

Преимущество воина-гнома состояло в силе удара, помноженной на собственную защищенность. Можно даже сказать — стойкость. Противника низкорослого и кряжистого не так-то просто сбить с ног. И даже заставить отступить. Тяжелая броня, сработанная в гномьих кузницах, защищала от любых ударов… ну, почти от любых. Позволяя самому воину переть напролом, тяжелым же оружием пробивая дорогу к победе.

Противопоставить всему этому воители из иных народов могли только одно. Большую быстроту и ловкость. Способность наносить удары чаще, успевая при этом уходить от ответных атак. Или отводить оные, когда отступать некуда. Примерно так действовал и Даррен — мечом сражаясь против гномов, вооруженных топорами. С той лишь разницей, что сам защищен был не хуже. А действовал не в пример быстрее низкорослых противников. Не пропуская ни одной их атаки.

Ирайа невольно залюбовалась наемником. Отчего едва не забыла, где находится: на поле небольшой, но битвы — среди врагов. И пропустила тот миг, когда появился третий гном. И, размахивая обоюдоострой секирой, кинулся прямо на нее.

Ножи для метания у девушки еще оставались. Да только воспользоваться ими она бы все равно не смогла. Уж очень внезапно подоспел этот гном — и слишком близко смог подобраться к Ирайе. Хотя… тоже не сумел ничего сделать.

— Повернись и встреть смерть лицом к лицу, — выкрикнул гном, потрясая секирой, — Каменный Пр-рестол!

Последние слова застряли у н него во рту, обрамленном густой рыжей бородой. Как раз в тот миг, когда Ирайа повернулась… и глаза ее застлало новое видение. Вернее, новое-старое: то, что и подвигло отправиться за Дунские горы. Зрелище непроглядной, наползавшей на мир Тьмы.

Гном вскричал — ибо следом видение Тьмы отразилось и в его взоре. Бросив секиру в снег, могучий северный воитель схватился за голову, вопя и трясясь от страха как ребенок. Толстые пальцы впились в лицо… потянувшись прямо к глазам. Гном словно пытался вырвать их, лишь бы избавиться от нахлынувшего кошмара.

Его мучения прекратил кинжал Ирайи, пронзивший бородатое лицо.

Тем временем Даррен тоже успел управиться с одним из противников. Тот лежал на окровавленном снегу. Другой гном отступал, отбиваясь, и пытался отвести человека от цели его пути. От огромной клетки, возвышавшейся посреди площади. А может, просто тянул время.

— Помочь? — окликнула наемника Ирайа, помахивая кинжалом. С неподобающим задором окликнула, даже с игривостью.

— Еще чего, — лишь отмахнулся Даррен, — у тебя и так… хрупкой, беззащитной, на счету уже трое. А у меня только один — несправедливо.

Крик Ирайи, впрочем, пришелся кстати. Гном оглянулся, отвлекшись… и меч наемника выбил топор из его руки. Ни бежать, ни молить о пощаде гном, впрочем, не стал — приняв смерть молча.

А затем над поселком разнеслось пение рога — протяжное и тоскливое, похожее на мычание коровы. Как раз под стать северному ветру.

— Надо бы поторопиться, — проговорил Даррен, вытирая меч, — а то скоро сюда весь поселок нагрянет.

И он широкими шагами направился в сторону клетки. Следом устремилась Ирайа, спотыкаясь и продираясь через свежие сугробы. А из клетки на нежданных избавителей взирал дракон. Его-то, собственно, и охраняли гномы-воины, убитые человеком-наемником и его спутницей.

Обитая где-то у вершин Дунских гор, крылатые ящеры полагали себя истинными хозяевами севера. А в давние времена, если верить легендам — так вообще всей Таэраны. И само собой, к другим разумным существам любви не испытывали. Но особую ненависть драконов снискали именно гномы. Их города, поселения и крепости, возведенные на холодной нирнской земле, то и дело подвергались атакам.

Железо и камень неплохо защищали от огня, выдыхаемого драконом из пасти. А вот спастись от когтей и зубов было намного трудней. Потому даже один дракон, вторгшись в небольшой поселок, мог учинить в нем резню. Или устроить пиршество — это с какой стороны посмотреть.

Не оставались, впрочем, в долгу и гномы. Отчаявшись сладить с драконами обычным оружием, они оказались щедры на выдумки. Оказавшиеся весьма опасными для огромных ящеров. Еще в полете их пытались достать баллистами: чем-то вроде исполинских арбалетов. Хватало одного удачного выстрела, чтобы пронзить мягкое брюхо дракона заостренным колом или бревном.

И уж совсем несладко приходилось драконам, достигшим-таки земли. Их опутывали, обездвиживая, сетями из железных цепей. Еще создавались особые капканы на драконов и огромные прочные клетки. Одну из которых, не пустовавшую до сей поры, и увидели в хрустальном шаре Ирайа и Даррен. После чего спешно покинули обжитый дом в Агар-Имруке, отправившись на север.