Росстань Таэраны - Тимофей Печёрин

Путь наемника и его подопечной не был ни долгим, ни тернистым. В пределах Дунских гор перемещение между городами гномов осуществлялось не пешком. Но посредством самодвижущихся каменных плит. Двигающихся, кстати, довольно быстро. И достаточно просторных, чтоб в пути можно было сидеть… или вообще лечь спать.

Встречные гномы удивленно косились на парочку путешественников, но не более того. Изначального недоверия к чужакам у Подгорного Народа не имелось. А о замыслах Даррена и Ирайи, к счастью оных, никто не догадывался.

Не догадывался ровно до тех пор, пока эти двое не пожаловали в поселок с совсем уж непроизносимым названием. Не ступили на площадь — и не напали на местных воинов, стерегших клетку с драконом.

Клетка была сработана на славу — железная, с прутьями толщиной в человеческую руку. Кое-где эти прутья успели погнуться, оплавившись. И между ними возникли зазоры, способные пропустить человека, эльфа… да и гнома, наверное, тоже. Но уж никак не исполинского ящера.

На шедших к нему мужчину и девушку дракон смотрел с толикой грусти. Однако взгляд его был осмысленным. Заинтересованным даже.

— Слушай… дракон, — вымолвил Даррен, первым добравшийся до клетки, — предлагаю тебе сделку. Если ты и впрямь разумное существо, ты поймешь. В общем, я освобождаю тебя, а ты…

— Считаешь себя разумным? — драконья пасть открылась, к удивлению наемника исторгнув звуки человеческой речи, — тогда не надо себя обманывать.

Голос дракона был глухим и скрипучим, но хотя бы разборчивым.

— Если ты освободишь меня, я тебя съем. Или утащу к себе домой. В Телрин… Небесную Цитадель. Оставлю про запас. А месту этому поддам огня… на прощанье. Так-то… иных сделок с двуногими не заключаю.

Рог зазвучал снова. Не суля двум чужакам ничего хорошего. Конечно, едва ли на тревожный рев сбегутся все местные жители. Непогоду никто не любил, и гномы — не исключение. Наверняка они предпочитают проводить подобные дни по кабакам. Или в тепле родных жилищ, за толстыми каменными стенами.

Но кто-то наверняка прибежит — по зову долга и отринув домашний уют. Пусть таковых будет меньшинство, но даже нескольких воинов хватит, чтобы сладить с одним наемником и его хрупкой спутницей. И едва ли гномы простят чужаков, столь грубо предавших их доверие. Если только…

— Тьма тебя побери, дракон! — рявкнул Даррен, теряя терпение, — ну почему? Почему ты не согласен? Какой смысл — пожирать своих спасителей? Или тебе больше нравится здесь?

— Телрин, — прозвучал голос подошедшей Ирайи, — он сказал «Телрин». Это эльфийское слово…

— Ошибаешься, маленькое существо, — отвечал дракон, — это наречие много древнее. Эльфы в ту пору служили нам просто едой. Потому и переняли наш язык… надеялись понять. Договориться. Как вы.

Тут он перевел взгляд на девушку… и неожиданно вздрогнул, весь подобравшись.

— Не может быть, — в голосе дракона, из-за медлительности казавшемся равнодушным, промелькнули какие-то чувства, — ты… ты отмечена Хаосом? И при этом ходишь и разговариваешь… как все эти. Как еда!

— Отмечена Хаосом, — вполголоса повторил Даррен. Уже догадываясь, о чем идет речь. Все-таки соприкосновение с Сердцем Таэраны не прошло бесследно. Для девушки, рожденной в клане Лаин — тем более.

— Торжество Хаоса, — проскрипел дракон, — так сказано в пророчестве… Оно придет, когда Хаос овладеет душами и телами вас, двуногих. Начнет овладевать. Когда мы станем бессильны, будем загнаны в угол. Тогда Хаос найдет проводников среди других существ.

— Торжество Хаоса, значит, — наемнику вспомнился разговор с Архимагом, — не хотелось бы… чтобы мир погиб.

— Так мир не погибнет, — возразил дракон, — как не растают горные вершины под лучами солнца. Зато они сияют… так, что едва ли на свете сыщется что-то красивей. Вот и мир: он достаточно крепок… Хаосу его не разрушить. Хаос лишь принесет новые возможности. И очистит от старых грехов.

Я всегда знал: этот час близок. Хаос найдет дорогу… я чувствовал: он становится сильнее день ото дня. И я рад, что стану свидетелем новой эпохи в жизни мира. Когда Хаос отметит существ, ползающих по земле, когда падет великий город, считавшийся неприступным… и содрогнется земля…

— Великий город! — вскричал Даррен, перебивая дракона, — Грейпорт! Слушай, дракон, ты можешь стать не просто свидетелем. А даже помочь наступлению этой твоей новой эпохи. Слышишь? Просто перенеси нас в великий город. Мы выпустим тебя, и ты…

— Что скажет Отмеченная Хаосом? — важно молвил дракон.

А тревожный рог вновь прозвучал — особенно громко и близко.

— Перенеси! — теперь и Ирайа сорвалась на крик. Не щадя горла, вдохнувшего морозный воздух.

Обеими руками Даррен взялся за ворот. Холодный и скользкий, он от мороза сделался еще и неподатливым. Тяжелая решетка поднималась медленно, с трудом. Но все-таки успела подняться, прежде чем к площади подоспели первые несколько вооруженных гномов.

Дракон, кое-как выбравшийся из-под решетки, встретил их струей пламени. Огня не жалел: гномы поджаривались, сгорая заживо в своих доспехах. Некоторые тщетно пытались потушить пламя, ныряя в сугробы.

— Скорей, пока не передумал, — окликнул своих спасителей дракон, — время дорого. Да и надоело здесь… в холоде и голоде.

Обойдя громадные кожистые крылья, Даррен и Ирайа осторожно забрались на спину ящера: жесткую, шершавую и бугристую. Наемник едва успел схватиться за гребень у основания шеи, а девушка — за плечи спутника, прежде чем дракон оторвался от площади. Вернее, это поселение разгневанных гномов ухнуло куда-то вниз.

Вокруг сделалось еще холоднее; ветер усилился.

«Эх, удержаться бы!» — думал Даррен, крепче прижимаясь к гребню.

А впереди маячили белые вершины Дунских гор.

План, предложенный Салехом против главы гильдии, был прост как медный грош. Ансельму требовалось сообщить, что новичок-де напал на след предателя. Последнему кто-то из разбойничьей шайки назначил встречу за городской стеной. Как раз сегодня. И возле местной достопримечательности — древнего дуба со стволом столь узловатым, что кое-где на нем угадывались черты человеческих лиц.

Среди молодых фрейгольдцев было принято назначать у этого дуба свидания. Особенно когда денег не хватало даже на забегаловку. Или коль домочадцы очередную твою любовь упорно не одобряют. Еще по весне девушки гадали возле дуба на суженого. Надеясь высмотреть лицо будущего избранника в неровностях древесной коры.

И вот теперь под сенью древнего дерева Ансельму предстояло увидеть крысу, помочь с которой он и поручил новичку. Но это на словах. На деле Конрад и Ванда намеревались захватить главу гильдии в плен. При деятельном участии Салеха, разумеется. Коли уж, как было сказано, Ансельм тому доверял, не ожидая подвоха.

Взять в плен, добиться признания. Ну а дальнейшую судьбу неверного главы надлежало решить собранию гильдии. Салех настоял именно на таком варианте. Тогда как Ванда предлагала Ансельма банально убить. Был не против такого исхода и Конрад. Ибо в этом случае и возни меньше, и вопросов. Все можно было свалить на шайку, а особенно на ее обреченного главаря.

Расстались заговорщики утром. И Салех немедля приступил к исполнению своей части плана. Ну а по пути, проветрив голову свежим утренним воздухом, взглянул на обстановку свежим же взглядом. Беспристрастно и с твердым стремлением отделить мух от котлет.

Так, вдумавшись в то, что он услышал от Конрада и Ванды, вор понял, что не следует принимать оное за чистую монету. Особенно слова разбойника — и о главаре, и об Ансельме. И о его подельниках.

По большому счету, верить из всего этого следовало лишь одному. Недовольству Конрада главарем и теми порядками, что он насадил в шайке. Насадил, если вдуматься, вполне разумно. Когда под началом у тебя такие подонки, что слишком «хороши» даже для городского дна, никакая жестокость не бывает лишней. А то ведь у людей лихих и вольных свои причуды. Один коллекционирует отрубленные пальцы, другой не может ни дня прожить без пойла или дурманящей травы. А также без хотя бы уродливой девки… ну или юноши. Свои пристрастия, свои причуды…

И как, скажите на милость, управляться с подобными людьми? Не проповеди же читать, подобно посланцам Белого Ордена. Так что желать смерти главарю-тирану Конрад имел все основания. Особенно если сам не прочь был занять его место.

Но вот известие о сговоре главаря с Ансельмом следовало сразу отмести с порога. Просто потому, что оно не подкреплялось ничем, кроме слов Конрада. Ванда? А Ванде тоже иначе как со слов Конрада узнать о том было неоткуда.

Наверняка разбойник придумал историю о предательстве главы гильдии, дабы завербовать рыжую воровку себе в помощники. Узнал о том, что и она недовольна своим начальником — вот и пришел к этой задумке. Преисполненной куда больше хитростью, чем умом. Как узнал? Так с Белки, общительной и неразборчивой в связях, станется. Вот и решила эта легковерная кумушка, что действует на пользу и себе тоже. И всей гильдии. А не только этого отброса рода людского.